Я пойду завтра на мельницу посмотреть, как идут дела, а вам, Иван Петрович, советую посетить ячейку эсеров, что обосновались неподалеку от Ревкома, где пока хозяйничают большевики из вернувшихся с фронта солдат. Впрочем, никакие они не большевики, а просто примкнули к победителям, как живущий по соседству некий Туманов, бывший до фронта лодырем и неумехой, а сейчас кичится властью и грозит всех предпринимателей и торговцев лишить имущества. Такова нынче власть голытьбы, – вздохнул тесть, встал из-за стола, перекрестился на образа в углу кухни, хотя и не был набожным, и ушёл почивать в спальню.
Иван и Анна тоже не стали засиживаться за чаем и вслед за Антоном Казимировичем удалились в спальню на супружеское ложе.
Анечка, снова испытавшая вчера страсть женщины и сладость мужских объятий, с нетерпением ожидала объятий мужа и близости с ним, и получив желаемое, вновь пережила взрыв сладострастия, сжимая мужа, покусывая его плечо, и тихо вскрикнув от наступившего оргазма, всецело покоряясь желанию мужа и не скрывая своего удовлетворения от мужской близости. Содрогнувшись одновременно на высшей стадии исполнения ощущений интимной близости, супруги молча замерли в объятиях, а освободившись, впали в негу, пока кряхтение и сопение дочери не вывело их из состояния прострации.
Анечка, улыбаясь в полумраке ночника, тихо покачивала зыбку, усмиряя дочь, а Иван Петрович заснул сном мужчины, получившего полное удовлетворение от близости с любимой женщиной, под тихое посапывание своей дочери, которую он лишь вчера увидел, но уже успел полюбить.
Рождение ребенка не отдалило женщину от мужа, как это часто бывает, если женщина ставит ребенка на первое место. Анечка, инстинктом любящей женщины, ненавязчиво показала мужу, что он был и есть главный человек в её жизни, а дочь Ава является его естественным продолжением, неотделимым от них двоих, что и называется семьёй. Став любовниками, Иван, Анна и их ребенок образовали семью – счастливую, как они полагали, на всю оставшуюся жизнь.
XIV
Следующий день действительно выдался ясным, солнечным и морозным, но без стужи, и Иван Петрович, как и советовал ему тесть, отправился на прогулку по городку, намереваясь посетить и местную организацию партии эсеров. Утром, обсуждая с Анечкой свои действия, Иван Петрович объяснил жене, что эсеры имеют большинство мест в Учредительном собрании, выборы в которое прошли в ноябре, через две недели после захвата власти большевиками.
Конечно, большевики власть свою Учредительному собранию не отдадут, опираясь на Советы и отряды Красной гвардии, но с мнением эсеров будут вынуждены считаться, а потому Ивану Петровичу будет полезно примкнуть здесь к местным эсерам, тем более, что себя лично он считал состоящим в партии эсеров с 1904 года, хотя и не имел партийного билета, и даже не числился в каких-либо списках: просто в Орше, обучаясь на учителя, он некоторое время посещал эсеровский кружок, а в 1905 –м году во время революции даже был арестован в Могилеве вместе с товарищем Шанявским – тоже эсером.
Жена Анна полностью поддержала мужа: надо сказать, что она всегда поддерживала его намерения, справедливо полагая, что он высказывает ей свои мысли лишь когда всё обдумает и примет решение, а потому перечить мужу не стоит, чтобы не вызвать семейного разлада.
Потом, ненароком, она выскажет ему свои сомнения, если они есть, и случалось, что муж принимал эти сомнения жены и менял решения. Это ещё Евдокия Платоновна, её мать, учила свою дочь жизни в браке: не перечить мужу, а соглашаться с ним, но с оговорками, если сомневаешься, не приказывать мужу, а просить как одолжение. Уметь слушать и слышать мужа, не перебивая и не возражая, и почаще хвалить его: как мужчину и как работника – опору семьи, и тогда в семье всегда будет лад, муж, чувствуя поддержку и заботу жены, добьётся хороших результатов по службе, а жена будет ему всегда желанна – как женщина, и необходима для общения – как друг.
Зимним ясным днём городок приходил в себя после двухдневной метели: местами улицы занесло снегом по крыши, и жильцы домов пробивали траншеи в снегу, чтобы выбраться из домов на улицу по своим делам, накопившимся за дни непогоды.
В центре городка над бывшей уездной управой реял красный флаг новой власти: там располагался, как сказали Ивану Петровичу редкие прохожие, уездный ревком.
По подсказке тестя Иван Петрович отыскал дом торговца зерном Сараханова, который возглавлял уездную ячейку партии эсеров и занимался партийными делами прямо у себя на дому, отведя для этого две комнаты, и сделав в них отдельный вход со двора, чтобы не мешать своим домашним.
Войдя в дом, Иван Петрович встретил там хозяина и ещё трех активистов-эсеров, которые вручную на наборных типографских досках изготовляли листовки с призывами к крестьянам голосовать за партию эсеров на предстоящих в феврале выборах в Уездный Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов – как это и обещалось декретом новой власти.
Он четко, по-военному доложил о себе, сказав, что хотел бы принять участие в политической жизни уезда. Расспросив Ивана Петровича подробнее, Саруханов оживился: – Нам, в уездном совете очень полезен будет фронтовик-офицер, который был солдатом, да и ваше учительское образование пригодится – крестьяне в селах уважают учителей и проголосуют за вас, если мы включим вас, Иван Петрович, в наш эсеровский список депутатов уездного совета. Только придется поездить по окрестным селам и здесь, в городе, выступить на митинге, сможете? – спросил эсер. – Назвался груздем, полезай в кузов, – пошутил Иван Петрович.
– Вот и ладно, – подвел итог Сараханов. – Через два дня Новый год, отдохните с дороги, а сразу после Нового года, со второго числа приходите утром сюда, и, если не будет морозов за 30 градусов, поедем в ближнее село, что в 15 верстах и там проведём митинг. Я думаю, что результаты выборов в совет определят город и большие села, где у нас есть активисты.
Крестьяне, в основном будут за нас; программа большевиков по земле украдена из нашей программы, только большевики объявили землю общенародным достоянием и обещают передать землю в пользование общинам без права продажи, а мы, эсеры, предлагаем землю в частную собственность общинам и с правом продажи. Это крестьянам понятнее, и они поддержат нас на выборах в Уездный Совет. Если победим мы, то ликвидируем местный Ревком большевиков, и организуем свой, эсеровский.
Вернувшись домой, Иван Петрович рассказал жене и тестю о своем визите в ячейку эсеров.
Антон Казимирович одобрил его действия, а Анечка, напротив, встревожилась и сказала:
– Может не надо, Ваня, встревать в политику, а сразу определяться в учителя
