морщить лоб, усиленно размышляя.
Небось вычисляет сколько с меня можно содрать, поганец. Чтобы взять больше, чем с обычных партнеров.
— Ну что же, я вижу вы очень достойный молодой человек и думаю мы остановимся на семидесяти процентах. Как считаете? Полагаю, это будет справедливо.
Признаюсь, сначала я подумал, что это он мне хочет выделить семьдесят процентов, (угу, раскатал губу), а когда понял, что это он про себя любимого, то справедливо возмутился:
— Две трети? Да это грабеж! — я скрестил руки на груди, выражая непреклонность.
Клерк грустно вздохнул.
— Ну что же, выходит договориться не получилось. Очень жаль, — прохвост сделал маленький шажок в сторону выхода из коридора.
Наверняка думал, что юный и неопытный сопляк тут же сдастся и побежит догонять, умоляя не торопиться и вообще, семьдесят процентов — это не так уж и много.
Три раза ха. Будь на моем месте кто-нибудь другой, в частности Эри, скорее всего так бы и случилось. Жулик из канцелярии бургомистра получил бы приличный куш, ободрав наивного сопляка.
Но я-то знал правила игры.
— Уверен, ваше начальство в курсе вашего дополнительного заработка, — неспешно произнес я. — И скорее всего они получают свою долю. Но вот вопрос — знают ли они о размерах ваших комиссионных в каждой сделке?
Клерк притормозил и начал ооочень медленно разворачиваться.
— Что будет, если ваше руководство узнает, что вы берете семьдесят процентов от общей суммы соглашения? — я изобразил озабоченное лицо.
Чиновник шагнул обратно, вплотную приблизившись ко мне.
— Молодой человек, вы что пытаетесь меня шантажировать? — почти ласковым голосом осведомился он.
— Нет, ну что вы, — я миролюбиво улыбнулся. — Я просто говорю, что будет неприятно, если кое-кто в канцелярии узнает о непозволительно высоких расценках на «дополнительные» услуги у подчиненных. Вы так не считаете?
Уверен, этот кадр брал до этого пятьдесят процентов, а то и ниже, и с этой суммы уже отстегивал своим боссам, которые, несомненно, находились в курсе происходящего. Но при всем при этом, прохиндей не наглел и с бывших «клиентов» брал половину. А с молодого и неопытного решил стрясти по полной программе.
Нельзя его за это винить. Каждый хочет заработать, особенно находясь в центре мировой торговли (Хорс, по сути, этим и являлся здесь).
Но и платить сверх необходимого неохота. Зато можно намекнуть боссам, что их сотрудник возможно обманывал их все это время, когда заявлял, что берет пятьдесят процентов. И что настоящая ставка — семьдесят.
Что они сделают, узнав, что все это время их обманывали? Думаю, ничего хорошего.
— Тебе никто не поверит, — правый глаз клерка нервно задергался, подтверждая мою догадку о чрезмерно завышенных требованиях.
Ну точно поганец ограничивался раньше меньшим «сбором».
— А это неважно, главное они услышат об этом и начнут думать. Сами знаете, как это бывает обычно: чем больше о чем-то думаешь, тем больше это кажется правдой. Особенно если это касается потенциального обмана, — я растянул рот в улыбке.
Наверно она походила больше на волчий оскал, потому что клерк вдруг вздрогнул и поежился.
— Ну что за молодежь нынче пошла? — проворчал он, разворачиваясь обратно к своему кабинету. — Так и норовят нажиться на старшем поколении. И куда спрашивается катится этот мир?
Клерк махнул рукой, предлагая следовать за собой.
— Пойдемте молодой человек. Я согласен на ваши условия. Сделаем, как обычно.
Я последовал за ним в глубины представительства личной канцелярии его превосходительства бургомистра Хорса.
Следующие два часа пролетели незаметно. Чиновник развил бурную деятельность. Решился вопрос со стряпчим и завещанием. Появилась заверенная копия подтверждающих документов для банка. Отдельно оформили бумаги на собственность аптечной лавки.
Возникли определенные траты. Похороны оплати, госпошлину заплати, налоги на наследство выложь. По итогу набежала кругленькая сумма.
Ну конечно половина банковского счета ушла в строку минус. Посредник в лице клерка получил свою долю в процессе перехода денежных средств на мое имя.
Знаю, кому-то проведенная операция может показаться аморальной и не совсем честной. Но рассуждал я так: раз живых родственников у старика нет (а следовательно, законных наследников) пусть уж лучше бизнес достанется мне, чем уйдет через аукцион непонятно кому по сниженной цене. Не говоря уже о других накоплениях, которые чинуши разграбили бы в мгновения ока.
Никаких угрызений совести я не испытывал, а половинка Эри так и вовсе одобряла осуществленную схему. Выросший на улице беспризорник считал, что лучше иметь крышу над головой, чем ютиться в грязных подворотнях.
С чем нельзя не согласиться, если не лукавить и быть перед собой откровенным.
— Документы на право владения. Это новый хозяин, — стражникам у дверей клерк первым делом предъявил полученные документы. — Вы можете быть свободны.
Солдаты молча изучили желтоватые бумажки, изобилующие витиеватыми надписями и тремя большими цветными печатями, пожали плечами и молча снялись с поста охраны.
— Поздравляю, теперь аптечная лавка принадлежит вам, — чиновник пожал мне руку.
Я принял бумаги.
— Надеюсь вы на меня не сильно обижаетесь? — спросил я.
Клерк сухо улыбнулся, ничего не ответил и развернулся тоже уходить вслед за стражей.
— Приятно было с вами вести дело, — сказал я ему в спину.
Чиновник обернулся и сказал:
— Вы очень талантливый молодой человек, но не думайте, что у вас всегда будет получаться задуманное. На этом и горит большинство: они чрезмерно начинают полагаться на собственную удачу.
Что тут скажешь, толковые пожелания.
— Приму это к сведению, — серьезно пообещал я.
Клерк кивнул и быстро направился вверх по улице, в сторону центральной площади.
Я оглядел ближайшие дома из темно-серого камня, скользнул рассеянным взглядом по красноватым черепичным крышам и неторопливо поднялся на крыльцо аптеки.
Теперь это принадлежит мне. Не думал, что получится осуществить задуманное, уже настроился на поиски другого пристанища на сегодняшнюю ночь…
А это еще что такое?
Над городом разлетались звуки набата. Колокола звенели так, что закладывало уши.
Донг-донг! Донг-донг! Донг-донг!
Мимо пробежала кучка людей. Какой-то горожанин с внешностью зажиточного лоточника, зацепился за выступающий край булыжника и растянулся на мостовой. К моему изумлению он даже не стал отряхиваться от грязи, резво вскочил и не обращая внимание на ушибленные колени, хромая побежал дальше.
— Что случилось? — выкрикнул я. Мне лишь махнули рукой, куда-то в направлении порта.
Кажется, дело серьезное, плюнув на все, я рванул следом. Уже скоро по улице быстро бежала небольшая толпа.
Забег закончился на пристани. Там уже шумело людское море. Народ стоял и о чем-то возбужденно переговаривался.
— Эй, дядя, что происходит? — я подергал за рукав ближайшего мужика, выделяющегося особенно высоким ростом. Ему явно видно лучше остальных.
Долговязый горожанин обернулся и коротко бросил:
— Святой флот блокировал залив вольных городов.
Я осекся. Черт, что получается, у нас на носу война? Только этого не хватало для полного счастья.
