одного.
Марк Данилович всю ночь провёл у себя в лаборатории, изучая анализы Димы, и всё больше и больше заходил в тупик, абсолютно не понимая, с чем он столкнулся. Подобный криз случился впервые за все переброски их в иные пространства. Что же за этим кроется? Раньше самочувствие у всех было отменное, разве что после пересылок чувствовалась тошнота и голод, но эти побочные эффекты были им заранее предусмотрены и изучены. Не было надобности даже проверять их медицинским осмотром, настолько было всё налажено и отработано. А теперь вот эти анализы…
Марк Данилович откинулся на спинку стула, потёр виски, и снова недоумённо приник к окуляру микроскопа.
…В чашке Петри под увеличением в несколько тысяч раз плавали в растворе бактерии сразу трёх возбудителей.
- Чёрт знает что такое, - пробормотал он, не веря своим глазам. – Но ведь… но ведь такого не должно существовать в природе, ибо не должно существовать ВООБЩЕ! Это нонсенс!
Он вскочил, схватил листки анализов, кинулся прочь из лаборатории и, ввалившись в палату больного, закричал:
- Немедленно всем надеть марлевые повязки! Возможно заражение!
********
…С того злополучного дня прошло две недели.
Никто толком не знал, что именно произошло с Димой, но видя, что приступы больше не повторяются и симптомы не проявляют себя на других обитателях базы, Марк Данилович разрешил снять повязки и отменить вынужденный карантин. Дима после выписки чувствовал себя относительно нормально, если не считать частичной потери памяти во время приступа. Он абсолютно не помнил, что с ним произошло у саркофагов. Очнулся в палате и весьма удивился, что видит перед собой Любашу, а не, скажем, того же офицера штаба при адмирале Колчаке. Ему предписали домашний режим, и они эти дни только и делали, что выходили к озеру на ещё не растаявший лёд, бурили лунки и ловили рыбу, вчетвером, с Алёной, Любаней и Толиком. Капитан незримо всегда присутствовал где-то рядом. От вынужденного безделья и скуки Димка не находил себе места, но полковник настрого запретил даже близко приближаться к порталу перемещения. Все ждали возвращения первой команды: тогда уже Тимофей Фёдорович будет действовать сообразно новым сложившимся обстоятельствам.
Марк Данилович все эти дни проверял и перепроверял анализы, брал заново кровь на пробу, просвечивал и того и другого различными лазерами, выявлял похожие симптомы, не спал по ночам, проводя опыты и вычисления, но так и не мог добиться ответа на свой главный вопрос: ОТКУДА в одном, закупоренном, можно сказать, со всех сторон организме, образовались вирусные возбудители сразу трёх ДЕТСКИХ болезней – кори, скарлатины и коклюша?
Они собирались по вечерам в кабинете полковника, беседовали, строили выводы, недоумевали и совершенно не знали, как себя вести в подобном случае, поскольку таких случаев медицинская практика ещё не знала со времён обозримого человечества.
- Природа, как некая физическая величина попросту не может допустить подобное, - объяснял он собравшимся в кабинете коллегам, - чтобы в одном штучном организме уместились и развились сразу три, абсолютно различных вируса. Это было бы похоже на атомную бомбу, если бы увеличить в масштабах. Понимаете? Внутри произошла бы настоящая бойня: коклюш пожирал бы корь, та скарлатину, а та, в свою очередь, коклюш. Это была бы третья мировая война в микрофлоре организма одного единственного человека. Я назвал этот вирус непонятного происхождения «три в одном», за неимением лучшего. Как вы заметили, воздушно-капельным путём он не передаётся, я брал анализы со всех сотрудников проекта, кто, так или иначе, контактировал с путешественниками. Результатов – ноль. Все здоровы. Организм Димы вылечил себя сам! За несколько часов, вместо положенных двух недель!
Он мерил шагами кабинет, раздавал листки с анализами и до сих пор не понимал, с чем они здесь на базе столкнулись.
- Я уже привязывал этот приступ кризиса с их перебросками во времени. Возможно, при прохождении временного континуума в путешественников каким-то необъяснимым образом внедряется внутрь организма возбудитель той или иной болезни, но…
Он поднял палец вверх:
- Но, повторяю! Не ТРИ же сразу! Это рушит все устоявшиеся каноны медицины со времён Гиппократа, Парацельса и Авиценны. Такого не существует в природе. Ни у кого. Нигде. Никогда. На всей планете! - Марк Данилович застыл посреди комнаты и едва не воздел руки к потолку, подразумевая, очевидно, небеса.
- А у Дмитрия эти симптомы проявились… - после паузы задумчиво вставил профессор.
- Да. – Главный врач базы, казалось, смирился со своим поражением. – Проявились. Вот это меня и сбивает напрочь с толку. Тут я бессилен. Мне не с чем сравнивать, нет платформы изученных фактов, от которых я мог бы оттолкнуться. Здесь любой академик разведёт руками. В истории человечества такого НИ РАЗУ не случалось. Это тайна за семью печатями. Новый мутант возбудителя «три в одном». Новая ветка в истории медицины. Таково моё мнение, коллеги. – Он развёл руками и бессильно опустился в кресло. – Боюсь, такие же кризисы могут повториться и с другими нашими путешественниками…
В кабинете повисла гнетущая тишина. Пока это были всего лишь предположения, но нетерпение дождаться первой команды с этих дней возросло в геометрической прогрессии.
Все ждали.
Все надеялись.
Все боялись.
…Но, прежде чем наступило время возвращения Сергея с Егоровичем, произошло ещё несколько событий, о которых стоит упомянуть.
№ 39.
В то утро в расположение базы въехали сразу три армейских автомобиля: чёрный бронированный правительственный «ЗиС» в сопровождении военного фургона, и большой грузовик, крытый камуфляжным тентом. Фургон представлял собой передвижную лабораторию быстрого развёртывания в условиях боевых действий, напичканную всевозможными медицинскими приборами для взятия проб воздуха, измерения давления в атмосфере, уровня радиации, заражения почвы и прочих анализов.
Из лимузина вышли двое в штатском, а из грузовика выпрыгнули сразу несколько военных в комбинезонах химической защиты, держа в руках небольшие чемоданчики с кодовыми замками. Всё напоминало какую-то операцию быстрого развёртывания – без суеты, молча и весьма уверенно.
Двое прибывших в дорогих костюмах пожали руку полковнику и углубились внутрь штаб-квартиры. Началось совещание, которое затянулось до самой ночи без перерыва на обед и ужин. На столе у руководителя проекта были разложены схемы и карты маршрутов путешественников, их отчёты за 1742-й, 1950-й годы и год будущего века. Пустой оказалась лишь папка за 1918-й год, рядом с которой лежали анализы Дмитрия, которыми в первую очередь заинтересовались люди в комбинезонах.
Профессор чётко и обстоятельно докладывал собравшимся о ходе эксперимента, временами прося Марка Даниловича дополнить тот или иной факт, касающийся перебросок в иные измерения.
Главный врач базы
