серьёзности обстановки. Ариадна тяжело дышала, раздувая ноздри словно перед забегом. Её взгляд по-прежнему полыхал яростью и отчаянием, но Юлиан на неё ни разу не взглянул, а я решила игнорировать. Мне сейчас было не до чьих-то трагедий, потому что в голове с ужасом пульсировала мысль: у нас сейчас будет первая брачная ночь???
Я не могу! Не хочу!!!
И не сбежишь ведь, хотя так или иначе в разум закралась мысль просто ломануться на первый этаж и попытаться покинуть поместье буквально прямо сейчас. Но даже если я смогу выбраться к воротам, как миную стражу? Через высокие стены я не перелезу, охрану не подкуплю…
Спрятаться? Здесь это невозможно. Но если забиться в какой-нибудь пыльный угол, можно выиграть время до утра, а уже днем попытаться...
А как же Нисси???
Не удержав стон отчаяния, я опустила голову.
Грета тотчас же бросилась ко мне, хватая за руку, хотя не получила для таких действий никакого приказа.
Смелая любящая душа, готовая вызвать гнев своего хозяина ради помощи мне.
Вдруг навстречу нам шагнул Маркус, на которого я взглянула лишь мельком.
- Поздравляю... – сухо произнёс он, тоже не задерживаясь на мне взглядом. – Леди, прошу у вас прощения... за недавний инцидент.
Больше не говоря ни слова, он развернулся и стремительно зашагал прочь, я же вся сжалась, как от удара, потому что напоминание о том страшном моменте вызвало ужасные ощущения.
- Грета, отведи хозяйку в её новые покои около моих… - послышался холодный голос Юлиана, и мне окончательно поплохело.
Но смотреть на него я не стала и тоже поторопилась покинуть этот холодный зал, ставший свидетелем моей нелепой свадьбы.
- Всё будет хорошо, госпожа, - шептала мне Грета всю дорогу. – Милорд остынет и смягчится, вот увидите. Он любит вас. Очень-очень…
Я слушала её краем уха и, конечно же, не воспринимала всерьёз. Грета не знала о том, что на самом деле произошло между герцогом и моей сестрой. Она была всего лишь несмышлёным ребенком…
Новые покои оказались воистину огромны, хотя убранство комнаты было довольно-таки аскетичным. Минимум мебели, всё в неброских светлых тонах. Разве что красовались картины на стенах…
На огромной кровати, рассчитанной, очевидно, на двоих, лежало новое нижнее платье для сна, но настолько тонкое, что казалось полупрозрачным. На нём не было никаких излишеств, фасон выглядел настолько скромным, что мог показаться некрасивым, но мне было вообще всё равно, как выглядит эта вещь. А вот Сюзанне точно не понравилось бы…
Но я всё равно его не надену. Я всё равно не…
Хотела сказать не буду принимать у себя герцога сегодня, но снова с ужасающей ясностью осознала, что закон... на его стороне. Священник даже не успел назвать наши имена. Поэтому за герцога де Армье вышла замуж даже не Сюзанна, а всё-таки Елизавета… Я законная жена. И он будет в своём праве потребовать у меня супружеский долг, в чём бы он ни состоял.
Обречённо присела на край кровати. Отправила Грету за травяным чаем, лишь бы только избавиться от её присутствия, которое сейчас тяготило.
Поняла, что от отчаяния искусала себе все губы, и… просто всползла на пол, встав острыми коленями на холодный пол. Сплела пальцы в замок, закрыла глаза и начала шептать молитву. Это было проверенное и единственное средство, помогающее не сойти с ума от страха.
- Боже... почему Ты это допустил? Почему всё случилось так??? Неужели я должна смириться? Но я не хочу! Я не Сюзанна! Мне здесь делать нечего…
Впала в прострацию. Кажется, Грета принесла чай, но не дозвавшись меня, ушла к себе. Да, я слышала, как она шмыгает носом, не зная, как мне помочь.
Очнулась от того, что ныли колени. Поднялась на ноги и, прихрамывая, подошла к окну. На горизонте занимался рассвет.
Мой новоиспеченный супруг так ко мне и не пришёл.
Прямо в одежде забралась в холодную постель и забылась тревожным сном…
***
Проснулась от того, что в комнату кто-то вошёл.
Присела, растирая сонные глаза, и заметила Грету.
- Миледи! – девочка заулыбалась и впорхнула в комнату с подносом еды. – Пора вставать. Уже время обеда...
Я удивилась, но потом вспомнила, что уснула только под утро. Сердце дрогнуло в груди.
- А Его Светлость..? - начала я.
- Уехал сегодня, - ответила Грета поспешно.
Я облегчённо выдохнула. Но что бы значило его поведение?
***
Окраина королевства Орнея, на стыке земель герцога де Армье и барона де Шилье. Несколько часов назад…
Юлиан и Маркус стояли на вершине холма, оглядывая простирающуюся внизу долину.
- Я чувствую запах множества лошадей... – произнес младший приглушённо. – Так отвратительно вонять могут только кочевники…
- Они движутся по местности небольшими отрядами, посмотри на те чёрные точки вдалеке... – ответил Юлиан. – Их нельзя подпустить к нашим землям… Возвращайся, возьми всего один отряд, но под командованием Асса. Отправляйтесь на общий сбор войск и скажите, что я прибуду позже…
- Боюсь, король будет недоволен, что тебя нет… - отметил Маркус.
- Плевать, - отмахнулся Юлиан. – Мне сейчас не до него. Я попробую немного припугнуть кочевников, пока никто не видит. Встретимся в лагере…
Маркус кивнул, после чего стремительно преобразился в дракона и взлетел, стараясь скользить аккурат над верхушками деревьев, чтобы не бросаться в глаза издалека.
Утренняя темень скрыла его массивную фигуру от чужих глаз.
Юлиан напряжённо выдохнул.
Этой ночью он не сомкнул глаз. Внутри царило такое опустошение, что он даже не пытался себя понять. Обычная ненависть к Сюзанне словно потухла, оставив в его душе одно сплошное пепелище. Казалось, что подобное состояние походило на долгожданную свободу, но… было бы самообманом так посчитать. Никакой свободы от Сюзанны у него не было и в помине. Просто он не нашёл в себе сил возненавидеть её ещё больше.
Была ли она виновна в попытке переспать с Маркусом? Он не знал. Более того, он просто... не хотел об этом думать. И сам боялся своего состояния. Но отчаянное желание всё-таки жениться на своей бывшей возлюбленной никуда не делось. Более того, оно охватило его подобно урагану, заставив Юлиана потащить испуганную невесту к алтарю в ту же ночь.
Он видел искренний ужас в её глазах и не мог остановиться. Был так нетерпелив, что даже приказал ускорить обряд, словно предчувствуя, что птичка вот-вот может сорваться с места и упорхнуть навсегда…
А когда священник объявил их супругами, Юлиан почувствовал, как перестало лихорадочно колотиться
