но на другой границе появилась армия Литовского княжества. Они вышли через Нарву. Пятьдесят тысяч воинов идут на Петербург, и, если их не остановить, то Великая Русская империя больше не будет прежней.
Громов пытался связаться со мной. Он отправил туда свою личную гвардию, да сам император отдал половину своей охраны. Но этого ничтожно мало, чтобы остановить покушение на суверенитет страны.
И у меня просят, именно просят помощи в том, чтобы задержать армию Литовского княжества, пока не прибудет подкрепление. И Кощеев — сейчас самая маленькая проблема страны.
Выслушав его доклад, я поморщился. Молодец лжеимператор! Красиво придумано. Повернулся к Вилберту и сказал:
— Собирай еще сотню диких. Даю полчаса.
— Лидер, что-то случилось? Вы думаете, мы не сможем одолеть Кощеева?
— Дело не в этом. Просто отправляемся на самую настоящую войну с армией в пятьдесят тысяч человек. Берите все, что сможете унести, готовьте экипажи.
Как только глава объявил об изменении планов, дикие взорвались криком «Ура!». За нами закрывались ворота моего особняка. Я улыбнулся и дал команду вперед.
Сотня влезла в экипажи и отправилась вместе со мной. Две сотни изменили свои формы и двинулись за нами. В конечном итоге мы загрузили все, что у нас было по оружию.
Состояние было приподнятое. Не то чтобы я очень хотел поучаствовать в войне, просто глупо будет. Я тут напрягался, боролся со смутьянами, потом с Кощеевым, чтобы потом просрать страну?
Да и моим ребятам полезны различные боевые конфликты, там они обтесаются и опыта наберутся. У меня далеко идущие планы на диких и не только в этой стране, тут у них будет что-то типа лагеря для подготовки.
Кстати, Вилберт доложил, что главы кланов рядом с поселением организовали подготовку диких с магами. Уже те, кто сейчас приехал, пару недель там провели.
Агнет добралась до Германских земель и сейчас направляется к поселению, у нее с собой моя кровь для усиления. Так что очень скоро еще пятьсот душ будут готовы начать служить мне.
Дела двигаются, и можно будет засылать шпионов в разные страны. По расчетному времени добираться до места, где встали отряды генерала Громова, пять часов. Остальная группа прибудет через десять, и потом им еще бы отдохнуть от такой дороги и скорости.
Пока ехали, думал, что бы такого сделать, чтобы Литовская армия решила вернуться обратно? Нас слишком мало, как-то их задержать или обратить в бегство не получится.
Но продвинуться к Петербургу им никак нельзя. Мы выехали из города, и пейзаж сменился на лесной, подушка из листьев укрывала дорогу. Приятный запах доносился из открытого окна.
Несмотря на то, что экипажи достаточно современные, по бездорожью нас порядком зашатало. Спустя час заметил, что часть диких просто уснули. Дорога убаюкивала. Подвинулся ближе к окну, открыл его и закурил.
Те самые немногочисленные минуты покоя, когда никуда не нужно ехать, бежать или бороться. Даже на мгновение показалось, что я бы не отказался от покоя, но эти мысли достаточно быстро покинули меня, когда мы повернули в лесную дорогу.
Проснулись все, нас шкивало достаточно сильно. Обратил внимание, что в другую сторону один за другим катятся экипажи, набитые вещами и людьми. По лесу брели люди с поклажами.
Бегут от армии? Ничего, хрен им, а не Россия-матушка! Спустя три часа мы остановились, потому что дальше просто не проехать. Идиоты перегруженными телегами сломали дорогу.
Пришлось вылезти и двинуться пешком, оставалось каких-то сорок километров. Мы изменили форму и устремились вперед. Первый час шли достаточно бодро, потом дикие стали уставать.
Остановились перед какой-то деревушкой, в которой хозяйничала не наша армия. Они ломали, крушили, а несколько солдат насиловали девушек на улице. Мы наблюдали и оценивали силы врага — тут человек пятьсот военных. Нашей группой мы более чем справимся.
Вот только мне необходимо проверить, как будут работать дикие с обычными людьми. Отправил двадцать человек разобраться с отрядом в пятьсот. Все-таки дикие, как-никак.
Мы были готовы включиться в любой момент. Но спустя десять минут понял, что вмешательство не требуется. Как только нас обнаружили, солдаты завопили и стали убегать.
Двадцатка быстро расправилась с первой сотней в деревне, разрывая их на части. Потом еще минут тридцать занимались преследованием и зачисткой всех остальных.
Мы поймали троих для того, чтобы их допросить. Оказывается, обычные люди не слышали про диких, и для них они будто демоны. Поэтому и побежали. Языки поведали, что основная часть военных стоит в двадцати километрах и уперлась в немногочисленные отряды Великой Русской империи. Хотели взять их числом, но там оказались все маги, и они завязли.
В их армии всего четыреста магов для усиления. Как им сообщили, вообще не должно быть никакого сопротивления. Но для таких вот отрядов приготовлены магические пушки.
После беседы языки замолчали навсегда, а мы набрали скорость и двинулись к месту стычки. Оставил десять человек, чтобы встретили наших братьев и направили их к нам.
Прибыли в течение получаса. Огромное поле, армия стояла справа, наши — уже достаточно потрепанно — слева. Добрались к своим.
— Кто главный? — летел я в гущу из обычных солдат и аристократов, чем вызвал переполох.
Началась кутерьма, пока ко мне не вышел мужик сорока лет.
— Я граф Долгорукий. А ты, пацан, чего здесь делаешь? — сплюнул он под ноги жевательный табак. Дикие встали за мной. Мы сильно отличались от этого отряда, они в военной форме, а мои — в специально сшитой на заказ черной. Солдаты разглядывали как меня, так и бойцов. Перешептывались, что несправедливо.
— Ивар Дарк, великий князь, — ответил ему.
— Так это ты тот мальчишка, который через постель императора себе титул получил? — оскалился он.
Шаг теней, и я около него. Удар под дых, в голову, и потом поднял его на десять метров, бросил на землю. Пока он откашливался, приходил в себя, я сказал:
— Он самый. Но для тебя ваша милость.
— Пошел ты, щенок! — выплюнул он уже не табак.
Взял его за горло и поднял.
— Слушай, граф, мне тебя убить, как два пальца об землю. Вот только ты мне не враг, он вон там стоит. И с тобой собачиться я не хочу. Я, как и ты, пришел сюда сдержать войска и не дать им выйти в Петербург. Так что успокойся, предлагаю объединиться и разработать план.
— Идет, — ответил граф, задыхаясь.
Отпустил его, и мы пошли к палатке. Они вступили в сражение сегодня утром. Литовская армия была не готова к такому количеству магов, поэтому их даже не взяли в бой. И отряд из тысячи человек графа Долгорукого, где почти все маги, хорошенько их пощипали.
Убили тысяч пять солдатов. Потом вышли маги, как оказалось, не самые слабые, и тогда Степан Андреевич отступил, потому что потерял двести человек. Увидев свои успехи, он придумал гениальный план, что сейчас ночью они нападут и почти всю армию положат.
Успех вскружил ему голову, и то, что я пришел… Он подумал, я его победу хочу забрать. Потому что за спасение страны от армии, где граф с тысячей выстоял против пятидесяти тысяч, ему князя пожалуют и земли.
— Степан Андреевич, вы не думаете, что там не идиоты служат? Наверное, они не настолько тупы, чтобы пропустить нападение ночью. Тем более мы допросили несколько языков, которые сообщили, что в армии есть магические пушки с разрывными ядрами.
— Да что ты понимаешь! — закурив трубку, махнул на меня рукой Долгоруков. — Ты воевал? Нет? А я да. И как раз такие наглые и простые шаги приносят победу. Они думали, придут сразу в Петербург, увидели тысячу и споткнулись об нее. Пять тысяч полегло. Готовятся к утреннему сражению, а сейчас точно не ждут, чтобы ночью.
— Со мной сто человек, еще через пару часов прибудут двести. Тогда давайте нападем вместе, в любом случае большего добьемся, — попытался я до него достучаться.
— Я выступаю через час. Хочешь, можешь идти под моим руководством, или не мешай.
— Вообще-то великий князь я! — сообщил ему очевидный факт.
— В столице — да, а на поле боя я старше и мудрее, — плюнул он в костер.
«Может, его убить?» — возникла такая мысль в голове. Что за упрямый идиот, жадный до своей победы. Он даже меня не слышит, сидит с остекленевшими глазами.
Я ничего ему не ответил и отошел. Взял
