— Я не буду принимать их сегодня, — решительно заявляет она. — Я буду кормить ее и ухаживать за ней, так что сегодня вы сможете отдохнуть.
Калеб обнимает ее, после чего мы все спускаемся вниз.
Сидя на высоком барном стуле на кухне, я с подозрением наблюдаю, как она ходит по комнате с Эстеллой на руках и напевает ей дурацкие песенки. Мы беседуем о пустяках, точнее они беседуют, а я тереблю кончики своих волос.
— Мы прекрасно проведем время, пока твой папочка будет в отъезде, — воркует она с ребенком. — Ты, твоя мамочка и я.
Калеб бросает на меня предостерегающий взгляд, после чего уходит наверх, чтобы собрать вещи к отъезду. Меня так и подмывает отпустить язвительный комментарий, но я помню свое обещание, поэтому молчу. Кроме того, если ей хочется играть в «бабушку» и заботиться об Эстелле, пока нет Калеба, то пусть так и будет. Это избавит меня от необходимости заниматься ею.
— У неё рыжие волосы, — говорит она, как только Калеб оказывается вне пределов слышимости.
— Да, я заметила.
Она цокает языком.
— Я всегда представляла, что мои внуки будут темненькими, как Чарльз.
— Она не будет, — прерываю ее я, — потому что она моя.
Она искоса смотрит на меня.
— Не будь такой обидчивой, Джоанна. Тебе это не идет.
Вечно она критикует. Не могу дождаться, когда она уедет.
Но тут меня осеняет. Когда она уедет, Калеб не будет сидеть дома с ребенком. Ребенком всегда должна буду заниматься я. Эта командировка одна из многих, когда мне придется не спать ночами и менять испачканные в экскрементах памперсы и — о Боже — купать ее. Я чуть не падаю со стула. Няня. Я обязана уломать Калеба нанять няню. Я должна показать ему, как сильно мне необходима помощь.
— Мама, — заискивающе зову я ее. Пожалуй, даже слишком заискивающе, потому что она смотрит на меня, приподняв брови. — Калеб не хочет, чтобы я нанимала няню, — жалуюсь я, надеясь, что если она примет мою сторону, то это послужит для него убедительным аргументом.
Она бросает взгляд в сторону лестницы, куда Калеб ушел несколько секунд назад. Она облизывает губы, а я склоняюсь к ней, чтобы хорошенько расслышать Женскую мудрость, которую она собирается мне передать. Моя мать очень находчивая женщина. Ей пришлось стать такой, когда она вышла замуж за деспота, контролирующего всех и вся. Она научилась добиваться своего, не показывая, что именно это и было ее желанием.
Когда Кортни было восемнадцать, она захотела поехать в Европу со своими друзьями. Отец был против этой поездки. Точнее, он никогда не произносил этого вслух. Как только она озвучила свою просьбу, он резко взмахнул рукой, рассекая воздух. ВЗМАХ РУКОЙ. В нашем доме это обычное дело. Не понравился обед? ВЗМАХ РУКОЙ. Неудачный день на работе и нет желания ни с кем разговаривать? ВЗМАХ. Лия разбила свою машину за пятьдесят тысяч долларов в пятый раз? РУКА СНОВА РАССЕКАЕТ ВОЗДУХ. Но, не смотря на все эти подражания мельнице, Кортни все равно поехала в Европу.
— Помнишь, как бедно вы жили, когда ты был маленьким? Как ты мечтал путешествовать? — мать.
— Она и есть ребенок, — отец.
— Подумай, это же хорошо, что она поедет сейчас, пока мы еще можем контролировать ее. Мы оплатим поездку, отели, все будет безопасно… гораздо лучше, нежели она поедет, когда ей будет двадцать и будет трахаться с кем попало, пока будет во Франции, — мать.
Отец ненавидит французов.
Отец призадумался. Мамины аргументы показались ему логичными. Через неделю он сдался. Корт находилась под неусыпным контролем, но, Боже мой, она все-таки поехала в Европу! А я пошла в государственный колледж. Кортни привезла мне в подарок небольшую картину, которую купила у уличного торговца. На ней был изображен красный зонтик, раскрытый под дождем, который удерживала невидимая рука. Я отодвинула бумагу в сторону и сразу поняла, что она пыталась мне сказать. Я расплакалась, а Корт засмеялась и чмокнула меня в щеку.
— Не плачь, Лия. Ведь в этом весь смысл этой картины, правда?
Всего два месяца в Европе, и она стала добавлять «правда» в конце каждого предложения.
В те времена она... была... такой милой. Мне хочется завести разговор о ней, узнать у мамы о ее последнем парне, но тема по-прежнему очень щекотливая.
— Твоему мужу не может быть больно от того, о чем он не знает, — голос матери возвращает меня обратно в реальность.
И все? Я тупо смотрю на нее. И как я должна преподнести эту чушь, чтобы заполучить постоянную помощь по уходу за ребенком?
Мать вздыхает.
— Лия, милая... Калеб ведь большую часть времени в командировках?
Я улавливаю ее мысль и медленно киваю. Понимая, какие возможности открываются передо мной, я округляю глаза. Могу ли я действительно сделать это? Нанять кого-нибудь, кто бы приходил и заботился о малыше в те дни, когда Калеб будет в отъезде?
Моя мать эксперт в искусстве обмана. Однажды, еще перед тем как пожениться, мы сделали перерыв по его просьбе. Он тогда попал в ужасную автомобильную аварию и в результате травмы головы потерял память. К моему абсолютному ужасу, он не помнил, кто я. Помню, что задумывалась над тем, «Как нечто подобное могло приключиться со мной?» Я как раз собиралась обручиться с парнем своей мечты, и вот он смотрит на меня так, словно видит впервые. Я быстро пораскинула мозгами и решила поддерживать его во всем, пока к нему не вернется память. Потребуется выждать какое-то время, но в итоге, он вспомнит, как сильно хотел быть со мной и наденет мне на пальчик кольцо от Тиффани с огромным брильянтом, который я нашла в ящике с его носками. Но вместо того, чтобы узнавать меня получше, пока мы ждали, когда вернется его память, он отдалялся, предпочитая проводить все больше и больше времени в одиночестве. Вскоре он объявил, что видится с другой девушкой, если «видится» подходящее слово для той ситуации, которая происходила на самом деле. Да и «девушка» не самое подходящее слово для той хитрой, бесполезной бродяжки, которая чуть не разрушила мою жизнь. Я позвонила матери, чтобы рассказать о том, что он сказал мне.
— Проследи за ним, — посоветовала она. — Узнай насколько все серьезно и заставь его прекратить это.
Я поступила именно так, как она мне посоветовала. Однажды вечером я последовала за ним к невзрачному жилищному комплексу, расположенному в одном из бедных районов. Здания там были выкрашены в ярко-оранжевый цвет. Я взглянула на жалкую растительность возле комплекса, которая не скрасила внешний вид дома, и припарковалась в одном квартале от «Audi» Калеба. Меня захлестывали эмоции от одной только мысли, что он, вероятнее всего, приехал сюда, чтобы увидеться с этой девушкой. В зеркало заднего вида я наблюдала, как он подошел к двери и постучал. Он не сверялся с картой или навигатором в телефоне, чтобы найти ее. Складывалось ощущение, словно он точно знал, куда нужно идти. Открылась дверь, и, хоть я и не могла видеть, кто стоял внутри, я знала, это должна быть она, потому что его лицо мгновенно озарилось улыбкой, которая обычно предназначалась мне; флиртующая и невероятно сексуальная. Боже, что здесь происходит?
Я выждала несколько минут, после чего выбралась из машины и приблизилась к двери. Просто чтобы убедиться, что я поступаю правильно, я написала матери сообщение и получила решительный ответ: «Зайди внутрь и вытащи его, пока он не наделал глупостей!
И спустя несколько секунд пришло еще одно сообщение, в котором было всего одно слово: «Плачь»
Я в точности последовала ее совету, и Калеб ушел той ночью со мной. Но я недолго радовалась победе. Девушка, с которой он виделся, оказалась его старой подружкой по колледжу. Не поставив нас с Калебом в известность, она притворялась, что только что встретила его и пыталась втиснуться обратно в его жизнь, чтобы заполучить второй шанс с ним. Я поняла это, когда вломилась в ее квартиру. После этого я направилась прямиком к нему с уликой, которую сжимала в кулаке, готовясь разоблачить ее план. Она — проблема. Большая проблема. В ту минуту, когда я впервые увидела, мне следовало понять, что она не какая-то случайная ничего не подозревающая девушка, которую он встретил. У меня было достаточно времени, чтобы все осознать. Его не оказалось дома, когда я пришла, поэтому я воспользовалась своим ключом. Калеб не знал, что у меня есть ключ. Проникнув в квартиру, я изучила царящий там беспорядок, словно я чертов сыщик. Очевидно, он готовил ужин для двоих. В воздухе все еще витал аромат стейка, который ни с чем не спутаешь. Она была здесь с ним? Мне стало плохо. Я нашла два бокала из-под вина в гостиной и в панике понеслась к спальне за уликами, что они провели ночь вместе. Его кровать была разобрана, но я не обнаружила никаких следов секса ни в одной из комнат. Да и что могло остаться? Калеб не использует, да и никогда не будет использовать презервативы. Из-за этого мне даже пришлось проходить тест на беременность вскоре после того, как мы начали встречаться. Он сказал, что от одного только вида презервативов у него все в желудке переворачивается, поэтому я точно не обнаружу никаких оберток, разбросанных вокруг.
