Я попросила Деревских следовать за мной.
Спиритизм – удовольствие не из дешевых. А если быть точным, у удовольствия и спиритизма столько же общего, как у кактуса и пожарного. Для неискушенных спиритизм сродни испытанию на прочность. Видите ли, это больше чем голоса из ниоткуда, больше чем щелчки и сквозняки там, где их не должно быть. Просто в какой-то момент к вам приходит что-то. Что-то, что вы не можете контролировать без профессиональной помощи. Вы оказываетесь там, где теряют власть деньги. Где гаснут свечи. Где на вас вдруг оказывается чужая одежда. Где, в конце концов, может пролиться ваша кровь.
В стране действуют шесть организаций по вызову усопших. Во главе трех стоят не медиумы, а бизнесмены с нюхом на все то, что может преумножить их материальные блага. Оставшиеся три организации возглавляют спириты. Из шести боссов с четырьмя я встречалась лично, а с одним жила около года под одной крышей.
Через разошторенное окно в мой кабинет вливался солнечный свет. Я сняла полупальто и повесила на вешалку. В зеркальной дверце шкафа появилось отражение девушки в черных узких джинсах, в темно-синей блузе и в очках. Зрение у меня ни к черту. Длинные каштановые волосы подобраны в «пучок» на затылке. Очки придавали мне слегка хитроватый вид. Когда я снимаю очки, знакомые говорят, что я выгляжу не неполные восемнадцать. Сие то и дело подтверждают кассирши в супермаркетах: но мою просьбу продать мне такие-то сигареты, они окидывают меня пристальным взглядом и справляются о моем возрасте. Ага, а мне-то двадцать три.
Вошел Антон. Я подозрительно сузила глаза, рассмотрев, наконец, его рубашку. Все бы ничего, если бы не узор из пряников и оленей на воротничке. Да, вполне официально, если бы не дурацкие олени.
В руках он нес черный, с художественной росписью поднос. На подносе – три фарфоровые чашки, сахарница и миниатюрный кувшин со сливками. Согласитесь, было бы невежливо не предложить клиенту кофе со сливками, когда он готов выложить немалые деньги за познание всех радостей спиритизма. Вот и я о том же.
- Выйдешь потом на пару слов? – спросил Антон уголком рта.
Я кивнула, и он юркнул обратно за дверь.
Вообще, у Антона богатый мелодичный голос, именно поэтому он сидит в приемной и отвечает на звонки. Располагает к нам будущих клиентов. Парень учится на заочном отделении на кафедре паранормальной психологии, то есть у нас много общего. Он пишет диплом по биоэлектрической активности фантомов и однажды не прочь испытать себя в качестве медиума. То, что я успела узнать об Антоне на данный момент, не отрицает такого развития событий. Грубо говоря, где-то внутри у него тоже есть нечто вроде антенны, настроенной на волну потустороннего мира. Но пока что она барахлит, и нужно время, чтобы настроить ее на прием без помех. У Антона потенциал, и я не исключаю, что однажды он перебазируется из-за секретарского стола за стол в одной из спиритических комнат «Темной стороны».
Я села за стол и взяла чашку. Выкрашенные в бежевый лак ногти выделялись на белом фарфоре. Деревские сидели напротив на двух мягких стульях и фиксировали взглядом каждое мое движение.
Лев достал пачку сигарет и вопросительно посмотрел в мою сторону. Люди начинают чувствовать себя более расслабленно от совершения вошедших в привычку действий, таких, как, к примеру, поджигание сигареты и сбивание столбика пепла. Я сама такая, поэтому не возражала, просто-напросто пододвинув к нему пепельницу. Он закурил, затянулся и выпустил облачко дыма.
- Сразу должна вас предупредить: если, ознакомившись с вашей историей, я решу отказать вам, на этом мы с вами и попрощаемся. То есть, я не стану морочить вам голову и подавать ложные надежды. Меня это не интересует, а интересует меня соблюдение безопасности. Если я решу, что смогу помочь вам – я помогу. Решу иначе – что ж, вы вправе обратиться в другую спиритическую организацию.
- Мы понимаем, - кивнул Лев.
- В таком случае я внимательно слушаю вас.
И я действительно слушала внимательно, предельно внимательно.
На прилавках книжных магазинов вы наверняка найдете массу литературы в духе «Спиритизм для чайников», обещающей, что после ознакомления с ней, вы сможете вызвать вашего первого духа и тем самым закатать первый булыжник в мостовую, ведущей прямиком в ваш персональный ад с персональным дьяволом. Убедительная просьба: не введитесь на всю эту чепуху, о’кей? Сколько бы рекомендаций вы не знали и сколько бы свечей не купили, когда приходит время переходить непосредственно от теории к практике, вы оказываетесь в луже. Все просто: спиритизм в крови, ему нельзя научить. Это предрасположенность, талант (некоторые, впрочем, называют это отклонением от нормы), который и позволяет ребенку, ни разу ни слышавшему о спиритизме, к примеру, материализовать фантома. «Спиритизм для чайников» еще может сгодиться спириту – пролистать, улыбнуться, - но не так называемому «чайнику», который после прочтения книги не перейдет даже в разряд «чайника со свистком», не говоря уже о том, чтобы призвать духа. На той же кафедре паронормальной психологии при национальном университете Порога потенциальных медиумов можно по пальцам пересчитать; в основном, там учатся энтузиасты. И работать потом таким дипломированным энтузиастам в совершенно других сферах. Я, впрочем, всегда ценила в людях энтузиазм.
Однако если в вас есть спиритическое начало, первое, что вы должны помнить, не смотря ни на что, - будьте осторожны. Второе – всегда найдется что-то, что сломит вас, сколько бы пудов соли вы не съели на этом поприще. С призраками не шутят – у них нет чувства юмора. Именно это опущено в вышеупомянутой категории литературы.
Значит, осторожность.
Арина плеснула сливки, сделав кофе из чернильного светло-коричневым. Лев подался вперед и, как мне показалось, испытующе взглянул на меня:
- Маргарита, вы возьметесь за это?
Я поднесла к чашке кувшинчик со сливками.
- Не вижу ничего такого, что могло бы мне помешать. Да, полагаю, мы будем сотрудничать.
В этот самый миг резкий кисловатый запах ударил в нос. Я опустила взгляд: сливки сворачивались буквально на глазах. Кислый запах ударил в нос.
- Что-то случилось? – спросил Деревский.
Арина пила кофе, ее большие аккуратно подведенные глаза цепко следили за мной. Неужели она не чувствует привкус прокисших сливок?
- Нет, ничего. Одну минутку, я сейчас.
Мне остался непонятен тот взгляд, каким Лев вдруг наградил жену. Это был во всех смыслах нехороший взгляд, который категорически не вязался с моим первым впечатлением об этом человеке. Насколько нехороший? Я не бралась судить, но, держу пари, такими взглядами не расшвыриваются, как шишками.
Я взяла кувшинчик и направилась прямиком в уборную, где вылила его содержимое в раковину. Водосток жадно всосал мыльную воду. Оставив кувшин стоять на раковине, я вымыла руки и вернулась в кабинет. О том, что, черт побери, это было, я обязательно потом спрошу у Антона.
Открыв верхний ящик стола, я извлекла из-под вороха бумаг металлическую коробку из-под печенья. Коробка была яркой и поцарапанной. В таких коробках дети хранят свои страхи, крышечки от содовой и дохлых жуков. Я великий оригинал, поскольку не хранила в ней ничего из вышеперечисленного.
В коробке лежали пять свечей цвета перца с солью, с толстыми черными фитилями. Сделаны на заказ. Я коснулась свечей кончиками пальцев, как обычно, когда я собиралась взять их на вызов. Что-то вроде приветствия. Привет, ребята, пора браться за работу.
Позже, обговорив все формальности, подписав договор, я провела Деревских на второй этаж. Затылок Арины окаменел, но шла она легко, повиливая бедрами, каблуки порхали над паркетом, этакое звонкое «цок-цок-цок». Эхо шагов шлейфом тянулось за нами.
На второй этаж, где располагались спиритические, вела выложенная черной плиткой лестница, в пролете – витраж. Когда сюда заглядывает солнце, витраж отбрасывает поистине волшебные блики. Я попросила Деревских подождать меня в зоне отдыха. Это дало мне возможность заглянуть в приемную.
Обеденный перерыв закончился, гул от приглушенных разговоров витал в воздухе подобно радиопомехам. Шуршали страницы пролистываемых журналов, брюнетка в солнцезащитных очках, закинув ногу на ногу, разговаривала по мобильному.
Нонна Федотова как раз уводила к себе девушку в аккуратной кожаной курточке. В офис вошли еще двое, запустив в помещение снежное крошево. Нонна улыбнулась мне. Ей около тридцати, волосы непослушными кудрями спускаются на плечи, глаза черные, внимательные. Она опытна и сильна, ей удается материализовать фантомы.
Мимо меня в прихожую продрейфовала пожилая пара. Валентин Толкунов держал свою паукообразную руку на спине дамы и что-то говорил ей уверенным отрывистым голосом. Он всегда говорит уверенно и отрывисто, на корню обрубает любую ответную реплику. Его никогда не интересовали ответные реплики. Он обменялся рукопожатием с пожилым господином. В ту же минуту к нему подплыла брюнетка в солнцезащитных очках. Она так и не сняла очки. Наверное, прятала заплаканные глаза (или перепуганные?). Что ж, она не первая и не последняя.
