влюбиться «в кого» – можно влюбиться не в одну-единственную-замечательную Розу, а в сотню таких же. Она убеждена, человек не таков, каким его пытаются показать в сентиментальных романах – справедливый, порядочный, и любит чаще всего единожды путём этой своей порядочностью – в настоящем человек безграничен. А безграничность человека – его вседозволенность, способность отказа от нравственности, или если не отказа полностью, то от любой её части. Никакой моногамной любви не существует самой по себе, её объявляет сознание отдельного человека.
Игорь ей нравился, она постоянно вспоминала их танец, его сильную руку, держащую её, его незабываемую улыбку. В последнюю их встречу он так же быстро исчез, как и появился, и она не могла допустить, что они должны и могут видеться в дальнейшем. Хотелось бы ей ощущать себя несчастной женщиной, избитой чувствами, погрузившейся в ипохондрическое полуживое состояние, но она лишь изредка высовывала голову из окошка своей неприступной крепости, а после всё так же продолжала самоубийственно не заботиться о завтрашнем дне, не думать об экзистенции, а существовать, как следовало бы – безлико. В общем-то всё так, уж точно снаружи, но внутри – нечто под великим вопросом, и это нечто жаждет показать себя. И вот она вспоминала их танец, его слова, ей казалось, что в этих словах скрывалась забота о ней…
Прогуливаясь по оживлённой улице, она, наверное, искала веру, возможно очередную простецкую по-детски веру во что-то – вернее её искала её душа. Она не понимала: зачем она идёт, куда она идёт, – это незнание было свойственно для сиюминутного момента, хотя, копнув глубже, не трудно убедиться, что и для её жизни в целом. Все вокруг, скорее всего, знали ответы на эти замечательные вопросы, иначе бы они так не торопились идти зачем-то и куда-то. Они всё знают. Вот бы и ей так, но – нет.
5
Свет везде горел, телевизор доносил невнятные слова, создавая подобие жизни в квартире – квартира Розы не спала во втором часу ночи; Роза всё на том же подоконнике глядела на освещаемую жёлтым светом улицу, изредка прерывалась, чтобы поглядеть на своё отражение в окне. Она нравилась сама себе, лишком похудевшая в особенности. Её мечта была встретиться с самой собой и поболтать, выпить вина, послушать музыку, смеяться и плакать, в общем провести время беззаботно, как с лучшей подругой.
Роза занималась проституцией. Мужчины приходили прямо в её квартиру и были это только ухоженные и приятные собою люди – одно из её главных условий. Приятные значит: интересные в общении, интеллигентные, не глупые и так далее. Другое условие запрещало приходить без предупреждения, или ранее чем в обговоренное время. При встрече вне её квартиры, никто никого не знал. Она многое допускала им в постели, наверняка это одна из причин того, что к ней приходили вновь.
В дверной звонок позвонили; она сказала: «Войдите», – безразлично насчёт того, кто бы это мог быть. Её мать всегда твердила о том, что нужно держать двери закрытыми, деньги прятать как можно дальше, проявлять бдительность и осторожность, не заговаривать с незнакомыми на улице. Вор или убийца – входи зачем пришёл. Хуже смерти только насилие – Роза считала, что то и другое не страшно. Она понимала, что эти предосторожности носят чрезмерный характер, что вор не стал бы стучаться, открытая дверь для него – неожиданность, меняющая некоторые представления о стереотипах. Тем более в данном случае должен был прийти очередной мужчина.
Какой же рассказ без необычных совпадений! Совпадения показывают читателю случай на миллион, да и скорее всего такой случай, который никогда не сложит его судьба. Иной раз хочется закрыть книгу при ощущении стерилизации реальности фальшивым поворотом событий, и если следующее предложение не вызовет интереса следует так и сделать.
Игорь Швец увидел Розу на подоконнике и противоречие чувств заставило его почему-то улыбнуться. Она сидела в длинной по колено вязаной полупрозрачной кофточке, сквозь которую проглядывало белое нижнее бельё.
– Как насчёт вина? – сказала Роза.
– Давай.
– Там кухня, – сказала она, не указав где, встала и пошла на кухню. Игорь последовал за ней.
– Всё же, вино или коньяк?
– То же, что и ты, Роза.
– In vino veritas, конечно, – закашлялась Роза. – Но в те времена римляне ещё не знали о коньяке, – говорила Роза, достав бутылку и доставая стаканы.
Игорь наблюдал за её непринуждённостью и распущенностью в отличие от её поведения в доме г-на Стриголова. Не то чтобы он был чудовищно удивлён такому противоречию, скорее он видел другого человека в том человеке, который ему запал в душу. И хоть Роза сокровенно хотела в своих мыслях открыться ему, и роком это существовало в ней как невозможное, в данный момент она была по-прежнему на скудную часть самой собой.
Игорь открыл бутылку, разлив по стаканам. Роза всего долю секунды посмотрела на него серьёзно, как-то даже сочувственно, даже с неким сожалением.
– Лёд? – спросила она.
– Как и тебе, – словно боясь каким-либо своим выбором огорчить её, отвечал Игорь.
– Расскажешь что-то? – сказала она, бросая по две льдинки из формочек в стаканы.
Как только Роза бросила ему лёд, Игорь залпом влил коньяк в себя. Она опять немного покашляла в кулак.
– Может ты начнёшь?
– Да, первый стакан так и нужно пить. Так сказать, аперитив. – Она так же залпом опрокинула стакан, затем сказала:
– Я проститутка.
– Лучше, чем никто, – иронизировал Игорь. Он немного улыбнулся, встал и повторил коньяк. – Мне так родители часто говорили, как только я устроился менеджером в компанию. При слове «менеджер» они наверняка представляли продавца-консультанта. Знакомым так, по крайней мере, распространялись: «да продаёт что-то в магазине».
– Глупая история, – непринуждённо сказала Роза. – Я думала, удастся узнать как ты сюда попал.
– Так же, как и все, кто сюда приходят.
– Это неинтересно звучит. Мне казалось, ты скажешь что-нибудь о законе притяжения… экхе… тел и так далее. А так – ВСЕ говорят.
– Если ты ищешь интересного собеседника, то во мне его не найдёшь, хоть и есть у тебя там пунктик…
– Знаешь, – перебила его Роза, – я думаю, человек, пользующийся услугами проституток, не хуже самих проституток. А отчасти и хуже.
– Ну и как ты до этого дошла?
– Совсем просто. За совместное дело, где оба участника получают удовольствие, ты заплатишь денег, а я заработаю. В наше время крайне мало тех, кого заставляют заниматься проституцией – большинство идут нажиться на олухах, подобно тебе, – Роза закашлялась. – Вдобавок кайфануть на вполне регулярном уровне. В альтернативу-то обыкновенной сорокачасовой работе! Да, тебе будут твердить: у меня дети,
