Лондона, подумал он. Странно всё это. Вначале непонятное облако, окутавшее антенну. Затем рассказ молодого парня о каких-то проколах и загадочном полоумном академике. Теперь сплошная тишина за бортом, звенящая и необъяснимая, словно они попали в какой-то вакуумный кокон. И тишина в эфире, о которой говорил Валентин из радиорубки. Их никто не слышит, не видит, не замечает на радарах и орбитальных спутниках. Что это, как не какое-то тревожное знамение? Куда их приведут эти чёртовые опыты с перемещением? А если их УЖЕ забросило к чёрту на кулички? Необходимо срочно доставить этого парня на капитанский мостик. Заодно взглянуть на локацию, на приборы, на радары. Где звуки крошащегося льда? Почему они плывут в такой сплошной тишине?
С этими мыслями Кузьмич вёл Толика сквозь этажи переборок.
Брянцев, тем временем, уже подходил к лаборатории, с удивлением отметив про себя, как несказанно пустынно стало на корабле. Ему не попалось ни одного матроса. Ни в лабиринтах переходов, ни на палубах, ни в отсеках и каютах.
…Сочилась вода. Всё было тихо.
********
Лиля ещё два часа назад отпустила Катю с Верой отдохнуть, после того, как они закончили приготовление обеда для экипажа. Пора бы уже вернуться помощницам, думала она, выкатывая большой чан с приготовленным супом. Катить на колёсах такую громаду было для Лили непосильным делом, а тут, как назло, куда-то провалился их завхоз по камбузу Прохор. Старику было под шестьдесят, и при первой возможности, хитрый дед всегда прятался, чтобы употребить стаканчик-другой винца, предназначенного только для членов капитанской рубки. Откуда он его добывал, одному Богу известно. Все на камбузе знали эту, в общем-то, безобидную слабость Прохора, но капитану, разумеется, не докладывали. У того и так забот хватало, особенно в последние дни, когда их судно шло во льдах в сплошном пустом эфире, не получая совершенно никаких известий с материка. Старпом Брянцев знает, и то хорошо, думала Лиля, вкатывая тележку с чаном в обширную кают-компанию, находившуюся ниже палубой, как раз под блоком внешней антенны. Что произошло наверху у антенного узла, она, разумеется, не знала. Две помощницы Катя и Вера вот-вот должны были вернуться накрывать столы, а Прохор, очевидно, прикорнул где-нибудь в углу после лишнего стаканчика, что с ним случалось почти регулярно.
- Вот ты где! – ласково позвала она упитанную кошку Мусю, любимицу всего экипажа, которая чувствовала себя на ледоколе полноправной хозяйкой, поскольку была принесена сюда ещё месячным котёнком. За три с половиной года она отъелась на камбузе, возмужала, превратилась в настоящую даму с красивой лоснящейся шерстью, с ленцой прохаживаясь по лабиринтам переходов и отсеков.
– А я тебя зову-зову, рыбки приготовила.
Муся потёрлась о колесо тележки, вяло мяукнув. Лиля оставила чан, рефлекторно бросила взгляд на настенные часы и нахмурилась. Столы не накрыты, миски с кружками не расставлены, хлеб не нарезан.
- Прохора не видела? – в шутку обратилась к кошке. Та только дёрнула хвостом, продолжая крутиться у ног.
Только теперь Лиля приметила нечто непонятное в помещении кают-компании. Их камбуз располагался по соседству, таким образом тоже находясь прямо под антенным блоком. И вот что странно, отметила она про себя автоматически, ещё не сознавая, в чём именно заключается странность. Стены внутренней обшивки прямо на её глазах бликнули каким-то матовым светом, словно сквозь стыки панелей пробивалось наружу призрачное свечение, заставившее девушку пристально всмотреться. Нет, это были не стены. Она задрала голову вверх. Светился сам потолок. Да светился так, что все предметы и мебель в кают-компании почему-то отбросили на стены свои зыбкие тени. Они-то и привлекли её внимание. Тени будто плясали, подобно тому, как вокруг костра танцуют какие-то зловещие шаманы древних поверий. У Лили по спине пробежали мурашки. В полнейшей и внезапно наступившей тишине она поёжилась, чувствуя, как воздух в помещении наэлектризовывается, поднимая торчком волоски на руках. Что-то необъяснимое, похожее на панический тотальный страх, сковало её движения. Муська жалобно мяукнула. Потолок светился каким-то матовым светом, пробиваясь зыбкими лучами сквозь стыки обшивки, создавая иллюзию пляшущих теней. По-прежнему находясь в некоем подобии внезапно нахлынувшей тревоги, девушка бессознательно проводила взглядом мелькнувшую под потолком змеевидную молнию, сотнями зигзагов пробежавшую по стенам. Вспышка света чуть не ослепила её, заставив вскрикнуть от неожиданности. Муся кинулась под тележку с чаном, едва не сделав под собой лужу от страха.
- Эй! – крикнула с хрипом Лиля. – Кто-нибудь! Есть кто на палубе?
В ответ была полнейшая тишина. Только сейчас она заметила, что корабль не издаёт абсолютно никаких звуков: ни внутренних, ни внешних. Не было слышно знакомого гула мощных двигателей. Не доносилось грохота ломающихся под днищем льдин, который присутствовал все эти дни, сопровождая экипаж с утра до вечера в течение любых суток, пока их ледокол шёл в сплошных ледяных полях Арктического региона планеты. Не было слышно отдалённых переговоров или криков матросов за перегородками. Молчало даже внутреннее радио, прикреплённое к стене, по которой сейчас бегали тонкие стрелы зигзагообразных молний. Впадая в истерику, что её может прошить разряд электрической дуги, девушка медленно стала оседать на пол, хватаясь за поручни тележки. Ещё секунда, и чан с горячим обедом повалился бы вместе с ней, выплёскиваясь на пол кают-компании. Именно в этот момент в проёме дверей показалась голова Валентина-радиста. Увидев, что девушка теряет сознание, он одним махом ворвался внутрь, перемахнул через тележку, подхватил Лилю и прижал к себе, ещё не понимая, отчего у той приключился столь неожиданный обморок.
- Шелестяк… - едва не прохрипела она от бессилия. Обмякшее тело приняло устойчивую опору в виде мужественного плеча радиста. – Ох, и напугал же ты меня…
- Я? – опешил Валентин. – Наоборот, кинулся приводить тебя в чувство.
Секунду она смотрела на него непонимающим взглядом, потом перевела ракурс зрения за его спину и вскрикнула. Валик обернулся, продолжая сжимать её в объятиях. Особенно мощный разряд витиеватой молнии прошил, казалось, стену насквозь, в долю секунды исчезнув под их ногами. Запахло озоном.
- Что это? – пролепетала девушка, шарахаясь вместе с Валентином в сторону.
- Бежим отсюда! – заорал он, хватая её в охапку, увлекая к дверям. – У меня такая же хренотень в рубке. Светится вся, как гирлянда новогодней ёлки!
Они выскочили в коридор, ошеломлённые, изумлённые и опешившие от страха. Следом за ними к ногам метнулась кошка. Шерсть на её спине стояла дыбом. Лиля рефлекторно подхватила её на руки, остановившись, чтобы бросить взгляд назад в кают-компанию. Молнии исчезли, но всё помещение со столами, стульями, посудой
