меньшей мере смело.
Я пошатнулся назад. Энергия Ведьмы уже иссякла, козыря у меня нет. Всё. Когти втянулись.
Но я выжрал не всё. Я оставил частичку, чтобы амулет не отключился! Давай, сраная каннибалка! Разозлись! Активируй амулет! Призови мою бабушку!
Давай! Ну…
Какого чёрта…
Он опять не звенит⁈
— Ты такой умный мальчик, Михаэль. Мне… радостно за тобой наблюдать, — Вивьен, несмотря на боль и кровь, улыбнулась, хотя видно, что даётся её это нелегко.
— К-как ты…
— Хочешь научу? — она указала на шею, — Я… я могу научить такому же! Я буду… только рада.
— Научишь… этому? — если честно, я был в ужасе, — Да что ты несёшь⁈ Я тебя только что чуть не убил!
— Ты маленький, неопытный и дерзкий. Последнее мне нравится. Но вот остальное не дало рассчитать силёнок. Бывает. Все мы ошибаемся, Михаэль. Я тебя прощаю. Но больше так не делай! Хорошо?
Кровь полностью втянулась в её тело, и ран будто не было. Никакой вспоротой шеи. Ничего. Просто кожа. Даже без шрамов.
Я… даже у бати такой регенерации не видел.
Я просто в шоке.
— Ну ладно, а теперь пойдём помоем ручки, — она подошла ко мне и взяла за руку, — А то у тебя немного крови осталось.
Не найдя ни мыслей, ни сил сопротивляться, я поплёлся к раковине. Вивьен открыла воду, намылила свои руки, и начала аккуратно мылить мои, молча и нежно оттирая свою же застывшую кровь с моих пальцев.
Амулет не сработал. Она всё ещё не хочет меня убивать.
— От тебя вкусно пахнет, Михаэль, — улыбнулась женщина, — Кровью.
* * *
Я шёл из туалета. Вышел последним, потому что каннибалка телепортировалась первой, чтобы не вызвать подозрений.
Настроение паршивое.
«Чёрт! Уродство!», — ярость кипела.
Как же я ошибся, о-ох, как же ошибся! Нельзя было уходить от всех и дарить Вивьен возможность поговорить наедине! Надо было вообще внаглую доставать телефон прямо при ней и писать бабушке! А так — мне не оставили выбора, кроме слушать и решать!
И я, казалось бы, увидел идеальную возможность! Обезопасить родных и убить тварь пока она не ожидает! Решение было неожиданным и гениальным — бабушкин амулет с энергией Ведьмы!
Да я гортань этой Вивьен вскрыл. Ну как. КАК было понять, что её это не убьёт⁈
Аргх!
Мне обидно. Я зол! Я в ярости! Я вырву её поганое людоедское сердце, если оно ещё осталось!
Но… нужно признать — всё это вылилось из моих банальных ошибок.
Ступил. Просто ступил. Эта тупость началась ещё тогда, когда я полез шастаться по особняку, и сейчас, когда снова пошёл один. Тенденция, не находите?
Каким бы умным не был ребёнок, опыта взрослых ему банально негде взять. Сейчас я просто растерялся. Мне два года, и будем честны, опыта ровно на столько же.
Я чудовище для своих двух годиков, но мне всё ещё два годика.
— Сынок, всё нормально? Что-то ты долговато, — спросила мама.
Вивьен уже вернулась и сидела как ни в чём ни бывало. Дура! Вонючка!
— Да, мам. Всё… холошо, — выдыхаю я, глядя прямо в эти голубые, улыбающиеся глаза черноволосой каннибалки.
Ну вот на что она рассчитывает? Неужели она не понимает, что лишь отсрочила свою смерть? Она чудовище. Монстр. С принципами, да, но она ЛЮДЕЙ ЖРАЛА. Уверен, что невинных. И она реально думает, что у нас будет мир, дружба и жвачка?
Я был достаточно глуп, чтобы попасться на этот контракт, но оказался достаточно сообразителен, чтобы не дать Вивьен его развить! Контракт — просто дырявейший!
— Михаэль, а чего такой серьёзный? — подошёл Сергей, — Улыбнись, сегодня праздник! Не в последнюю очередь благодаря тебе! Можешь… детского щампусика?
А-а-ай!
— А давайте! — взмахиваю рукой.
Сегодня — нажрусь! Всё, устал думать. Ситуация и так понятна. Поэтому — сейчас гуляем!
* * *
Детским шампанским оказался лимонад. Блин.
Не, не то, чтобы я рассчитывал стать алкоголиком в два… но причём тут шампанское тогда?
«День сплошных разочарований…», — я с гнусным лицом перекатывал жидкость в бокале.
А вот Суви нажралась с одного глотка и уже полчаса сопит на диване.
Блин, похоже тут всем весело, кроме меня, охраны и бати. И то, последний просто не любитель вечеринок. Сергею Киму вон, вообще лучше всех — его вырвало уже, наверное, каждым видом алкоголя, и после рвоты он перезагружается и идёт пить дальше.
Но именно в пике этой скукоты я и услышал шум. Гомон. Будто что-то где-то началось, и все стянулись туда.
Мама сейчас сидела и ворковала с отцом, корейские друзья мило беседовали, и поэтому мы не особо поспешили на кипишь. И скажу честно — не много-то и потеряли.
Ведь кипишь сам нас нашёл.
— Ладно, всё потом. Где? Где мои сладкие⁈ — послышался низкий, мужской громогласный голос.
Квоны подняли глаза, поняли кто это и вернулись к беседе. А вот мы не поняли.
Гомон прекратился, будто эпицентр покинул толпу, но при этом возросло ощущение, что этот же эпицентр двигался чётко на нас.
Мы не прогадали. Реально двигался.
Реально эпицентр.
— Ах, ну вот же они, мои сладенькие таланты актёрского мастерства! Сидят, одни одинёшеньки! Ну какие застенчивые масипусечки!
Мы испуганно обернулись.
Мужчина. Огромный. В розовой шубе.
Ресницы — длинней маминых. Челюга — шире батиной. Огромный, минимум два метра, а то и все пять. Лысый настолько, что свет отражается, освещая не просто комнату, а твоё будущее!
Широкий. Не представлю, как он в дверь протиснулся. Улыбка — лучезарная. Пышная шуба — розовая. Его ладонь размером с голову, голова с арбуз, а арбуз мутировавший — с машину размером.
Ëп вашу маковку, это вообще ЧТО?
— Ну, и ну, и ну. Это те самые красивые юные цветочки в нашем многострадальном фильме? — он приспустил солнцезащитные очки и взглянул на нас чистейшими голубыми глазами, — Что это за прелестные розочки, оооо май гадбл.
Я спрятался за папу. Мне страшно.
— Евгений, глава всей красоты нашей Империи. Тот самый человек, втянувший вас в шоубиз. Рад знакомству, — титан приложил руку к сердцу и чувственно поклонился.
А когда наклонился — перекрыл свет, и я очутился в полной тьме.
У бати примерно такое же выражение лица, как у меня — то ли страшно, то ли просто непонятно. А вот мама как-то стоически держится, видать и о нём тоже слышала.
—
