и терзаться от подставы было не в моих правилах, я плюнул на весь этот сюр и с головой ушел в работу училища. Там было еще немало вещей, которые надо было привести в порядок, модернизировать, а то и вовсе создать заново. А тут еще и очередная техническая идея пришла в голову, после разбора принципов работы конструктов в домашней системе водоснабжения. Ну да, не по чину, так когда меня это останавливало? Правда, Рольф - наш техник, был в диком шоке, когда понял, что я не просто хочу проконтролировать его работу, а всерьез заинтересован используемыми им приемами. Он у нас недавно и пока не успел освоиться. Ну ничего, годик поработает, еще не к такому привыкнет.
На самом деле в работе Рольфа с сантехникой меня заинтересовал один конструкт, создающий в определенном объеме необходимое давление. Конструкт простейший, а областей применения у него… хм, даже на первый взгляд, просто немерено. Вот я и устремился к Горбунову, нашему признанному повелителю чертежей и схем, глядишь, чего умного подскажет.
Войдя в просторный зал, отведенный под инженерный и художественные отделы нашего производства, я окинул взглядом сосредоточенно работающих людей и, прошагав через все помещение, кивая на ходу в ответ на приветствия, миновал порог второго зала, куда меньшего по размерам, но куда более захламленного. Личная мастерская нашего главного инженера, можно сказать, святая святых «Четверки Первых».
- Гордей Белозорич, добрый день, - окликнул я закопавшегося в бумаги Горбунова.
- А, Виталий Родионович, и вам доброго дня, - отвлекшись от очередного чертежа, улыбнулся тот и, потерев глаза, решительно помотал головой. - Подождите, друг мой, я приготовлю кофий. А то совсем заработался. Ничего не соображаю.
- Так, ведь еще и полудня нет, - удивился я, наблюдая, как инженер священнодействует над туркой.
- А я здесь со вчерашнего дня окопался, всю ночь работал… - признался Горбунов и кивнул в сторону какого‑то вороха тряпок, сваленного в углу зала. - Собственно, как и Леопольд Юрьевич.
Только тут я опознал в куче тряпья свернувшегося калачиком второго инженера и, по совместительству, первого ментального конструктора объединения, Попандопуло. «Лёвушка», как некогда прозвали его наши дамы, спал, что называется, без задних ног, и даже пленительный аромат свежесваренного кофия, распространившийся по залу, не смог выдернуть его из объятий Морфея. Ну да ладно. Пусть спит.
- Рассказывайте, Виталий Родионович. - Пригубив горячий напиток, Горбунов поставил чашку точно по центру небольшого блюдца и с любопытством уставился на меня. Пришлось и мне отвлечься от кофия.
- А, собственно, с чего вы взяли, Гордей Белозорич, что у меня есть интересная тема для беседы? Может статься, я зашел узнать, как идут ваши дела? - Я улыбнулся, а Горбунов в ответ деланно нахмурился. Ой, не любит мастер пустопорожних разговоров…
- Думаете, что‑то изменилось со вчерашнего дня? - вздохнул инженер. - Так вот, ответственно замечу, нет, не изменилось. Виталий Родионович, не томите.
- Хорошо‑хорошо, Гордей Белозорич. - Я кивнул. - Итак, что вам известно о приемах сантехников?
- Хм? - Удивление в глазах и выразительно приподнятая бровь были мне ответом.
- Я не шучу, Гордей Белозорич. - Для убедительности я покачал головой. - Не далее как вчера вечером я наблюдал работу нашего домашнего техника с системой водоснабжения. Так вот, в своих действиях он использовал один очень интересный и простой конструкт. Позвольте, я его продемонстрирую.
- Ну‑ну… - только и выдавил из себя ошеломленный Горбунов, но почти тут же встрепенулся. - Что ж, попробуйте. Это, право, может быть интересно…
Я кивнул и огляделся вокруг, в поисках чего‑либо, что могло бы подойти для небольшого эксперимента. Но что можно найти в кабинете чертежника? Правильно, бумагу и инструменты для черчения.
Подхватив со стола чистый лист и небольшой ластик, я свернул бумагу в трубку, установил ее вертикально на столе и, бросив внутрь ластик, активировал уже подготовленный конструкт. Давление под ластиком начало расти, а над ним, наоборот уменьшаться, так что через несколько секунд резинка просто воспарила внутри бумажной трубки.
- И? - без особого энтузиазма поинтересовался Горбунов. - Мне известен такой наговор. Действительно очень простая вещь, но… Что вы хотели этим показать?
- Представьте, что будет, если доработать этот конструкт так, чтобы ему не требовался физически ограниченный объем? - улыбнулся я.
- Ну, не думаю, что это такая сложная задача, но опять же… зачем? - пожал плечами инженер.
- Хм. - Я побарабанил пальцами по крышке стола. Не ожидал, нет, в самом деле, не ожидал. Я думал, что уж Горбунов‑то первым ухватится за идею, так что и объяснять ничего не придется. А оно вон как вышло. Ладно. Попробуем дать подсказку. - Дирижабль.
- Ди… А‑а, вот оно что! - понимающе кивнул Горбунов, но тут же обломал всю мою радость одним‑единственным замечанием: - И как же вы собираетесь воздействовать на него этими конструктами, когда он поднимется в воздух?
- Гордей Белозорич, по‑моему, вам и вправду пора отдохнуть. - Дошло до меня.
Тот недоуменно воззрился на меня покрасневшими от недосыпа глазами и через секунду хлопнул себя ладонью по лбу.
- Ох, ваша правда, Виталий Родионович. Совсем заработался, - со вздохом констатировал инженер. Взглянул на бумажную трубку и, пошевелив губами, заключил: - Да, если доработать конструкты и правильно их разместить, то может получиться весьма интересный летательный аппарат… и не только.
- Но‑но! Не жамкайте меня за святое. Автомобили на растерзание не отдам! - взвился я под довольный смешок Горбунова.
- Не жамкать за святое, а? Я запомню. - Отсмеявшись, кивнул инженер и ткнул пальцем в бумажную трубку. - Идея интересна, несомненно. Вот только боюсь, что обычным составом мы с ее воплощением не справимся. Нужен человек, разбирающийся в летательных аппаратах. У вас такой найдется?
- Поищем, - кивнул я.
На том мы и расстались.
Конструктор летательных аппаратов это, конечно, замечательно. Вот только сначала надо бы выяснить один принципиальный вопрос. Имеется ли вообще возможность модернизировать сантехнический конструкт необходимым образом. Нет, в пределах моих уже давно не таких и скудных знаний о ментальных воздействиях я не вижу каких‑то непреодолимых сложностей в доработке, но кто знает, как оно выйдет на самом деле? А значит… значит, моя дорога лежит прямиком к Высоковским. Уж кто‑кто, а Берг с Хельгой смогут сказать наверняка, какие подводные камни могут ждать нас на этом пути… Вот только объяснять им, зачем именно мне понадобился такой конструкт, я не стану. Пока.
Нет,
