анфейскому способу трески. Бочка стоит драхм двадцать пять, а то и меньше, но я могу доказать, что эферская торговая палата платит Харидему по пятьдесят за бочку, из которых двадцать шесть облагаются налогом, а двадцать четыре делят пополам Харидем и председатель палаты. Таким образом, помимо законной прибыли с торговли, Харидем ежегодно получает из Эфера шесть тысяч драхм – полновесный талант. Есть ещё прибыль с портовых борделей, есть сделки с зерном и с маслом, есть морская торговля. По моим подсчётам, Эфер таким образом передаёт вожакам харидемовой партии почти сто пелийских талантов в год.
– Однако, – поднял бровь Хилон. – Наши борцы с богачами весьма небедны. Сто талантов – я знаю полисы, у которых годовой доход поменьше.
– Годовая плата двух тысяч всадников, – мрачно сказал Анексилай.
– Или одного, если его имя – Анексилай, ‒ вставил Полимах.
– Хотел бы я, друг, и впрямь стоить так дорого, ‒ рассмеялся гость. – Увы, анфейская казна за службу не платит, а от кого-то иного я платы не приму.
– Да, это серьёзное дело, – промолвил Хилон. – Если такое обнародовать, можно сильно подорвать доверие, а если доказательства хороши, может кого удастся и к суду привлечь. Хорошо бы Харидема.
– Дальше. Эферияне сообщают сторонникам Харидема о готовящихся военных и торговых операциях, а те выгодно помещают деньги и на том наживаются, заодно разоряя своих соперников. Думаю, разорённым будет приятно узнать, что это был сговор. А помнишь неурожай в позапрошлом году? Ахрий, шурин Силана, и ещё некоторые граждане, прямо способствовали тому, что в полисе случился недостаток еды ‒ поставки плохих деталей на мельницы, недостаточные закупки посевного зерна, порча запасов. А наши амбары опустели потому, что ранее нам пришлось раздать две трети государственных запасов черни, взбаламученной Харидемом. «Богачи сидят на зерне, а честным гражданам нечем накормить детей», – Анексилай так точно изобразил писклявый выговор Харидема, что остальные не сдержали улыбки. – Полгода спустя им стало нечем накормить детей, выражаясь уже не образно, а совершенно прямо. А как удачно получилось, что именно в этот момент эферияне и их союзники скупили все излишки зерна в Филисиях и Кахаме! И когда голодная чернь достаточно распалилась, сторонники Харидема вывели её на улицы, а эферияне как раз объявили сбор войска для воинских упражнений – всё совершенно случайно. Если бы мы с тобой не уговорили богачей пожертвовать деньги, чтобы купить в Эфере зерно, а твои друзья в Синоде не принудили Эфер нам это зерно продать, понимаешь, что бы вышло?
– Подожди-подожди, – Хилон даже слегка привстал из ванны. – Так ты говоришь, что харидемова партия и эферияне замешаны в этом? Что они были причиной того голода?
– Это так.
– Но ведь это невообразимо! Если мы действительно сможем это доказать, то всё, что нам потребуется, не дать растерзать их той самой толпе, что недавно их превозносила.
– Не уверен, что мне бы хотелось защищать Харидема от черни. Отменное наказание для угождающих толпе демагогов. Это был бы очень изящный пример для потомков.
–Если нам удастся всё доказать, Харидем и остальные получат, что заслужили. Но ладно Харидем, пусть его, представляешь, какой удар по Эферу, если всё раскроется? Что подумают эйнемы?
– Сперва дослушай...
– Есть что-то ещё?
– Ты ведь уже заметил, что последние несколько лет мы встречаем всё большее сопротивление в анфеархии, и не только со стороны Харидема? В особенности, это касается вопросов, связаных с Эфером.
– Вся политика Эйнемиды так или иначе связана с Эфером, ведь эферияне стараются влезть абсолютно во все вопросы, – Хилон пожал плечами. – Но да, ты прав, мы тоже думали над этим.
– И я думаю, вы тоже решили, что в этом есть нечто странное. С Харидемом всё ясно, партия Лампрокла, хотя её вожаки куда разумней, тоже рассчитывает на демос, но остальные? Для анфейских торговцев и ремесленников Эфер – главный соперник, чернь – угроза имуществу. Жрецам, будто бы, тоже не по пути с площадными крикунами, но они молчат.
– И ты знаешь причину?
– Знаю. Я уже говорил, что Эфер и его союзники торгуют с теми, на кого укажет Харидем, и что эферская торговля содержит кое-какие возможности для быстрого обогащения. Кое-кто из наших сограждан весьма заинтересовался этими возможностями и, через Харидема, получил желаемое. Разумеется, не бесплатно.
– Твои доказательства надёжны? Ты знаешь имена тех, кто замешан? И есть ли среди них имена Фелеса и Лампрокла?
– Против большинства есть надёжные свидетельства и улики. Фелес не дурак, он понимает, что если даст себя подкупить сейчас, в будущем не он, так его дети и внуки будут у эферийцев на посылках. Зная Лампрокла, можно не сомневаться: всякий, кто придёт к нему с любого рода взяткой, окажется перед судом анфеархов. Нет, они не зависят ни от Харидема, ни от Эфера, чего не скажешь о некоторых из их сторонников. Друзей, которым они доверяют и которые вполне могут повлиять на их решения.
– Назови имена.
– Леагр, сын Фока. Алид, сын Сфела. Аристофеон, сын Гарпала.
– Бёдра Аэлин… Леагр же двоюродный брат Лампрокла и всем ему обязан. Как и Алид.
– А Аристофеон – правая рука Фелеса и женат на его дочери. Могу назвать ещё Пирина, сына Тола. Сам он, вроде бы, от политики далёк, но про его младшего сына Эрила давно ходят слухи, что тот греет Фелесу ложе.
– То, что ты рассказал… – промолвил Хилон после долгого молчания. – Доказательства должны быть весомыми.
– Несомненно. Свидетели, собственноручные записи. Расследование обошлось недёшево, но его вели на совесть: я нанимал Серебряную Вуаль.
Хилон некоторое время молчал, глядя перед собой. Серебряная Вуаль, священное братство Сумеречной Эникс. Услуги их шпионов могли себе позволить немногие, но об их делах ходили легенды. В сказанное следует верить, и ничего хорошего это не предвещает.
– Почему ты пришёл с этим сейчас? – cпросил Хилон. – Почему во время Игр, да ещё и сразу после боя? Сейчас мы ведь всё равно не сможем ничего сделать.
– Я пришёл потому, что все сейчас на стадионе или возле него. На дороге к лагерю никого, а значит, проще обнаружить слежку.
– Слежку?
– Именно так. Есть одно неприятное обстоятельство: Харидем знает, что я всё это знаю.
– Серп Эретероса! – воскликнул Хилон.
– Ты вспомнил Жнеца очень своевременно. Как раз сейчас, возможно, он выбирает
