Покров Великой Матери Творца
Извечно боль людей на нити нижет.
Не закрывай печального лица
И будь к Иконе Родины поближе.
5. 10. 95. Вечер.
КЛЮЧИ
Нет, святости во мне и не бывало,
Но было любопытство ко всему:
К иконе, к полю, к песне у привала,
К любви, к учёбе, к Богу Самому.
Но Библия мне как учебник жизни.
И в ней нашёл я главные ключи
К стихам, к любимой, к матушке-Отчизне,
К местам, где бьются на смерть косачи;
175
Там, где поют потайственные струны
Души небесной, где её приход
Пришёл я с Библией, доверчивый и юный,
И понял, где надежду пьёт народ.
Нет, не в святошестве нашёл свою я участь,
Я творчеству молился целый век,
Библейский отрок, и смеясь и мучась,
Был просто русский добрый Человек.
15. 10. 95.
ВЕНОК ЕСЕНИНА
Тоска по вотчине присутствует везде.
Я не избавлен от тоски по Родине:
В полёте, в думах, в песне и труде
Тоска свои диктует мне мелодии.
Рябиной виснет алая строка
Над полем жизни в перезрелой зелени.
Рукой сиреневою тянется тоска
К печальной песне головы простреленной.
Но я преодолею ту тоску
Своим вторжением в разымчатую просинь
России-Матушки. Я день тот нареку
Венком Есенина, который цветом в осень.
15. 10. 95.
ДЕРЕВЕНСКИЙ
Лёгкое лето, пушок одуванчика
Тихо садится ко мне на пиджак.
Юноша стройный из скромного мальчика
Преобразившись, как новый пятак,
Весь я сияю – от ног до макушки,
Даже неловко пред сёстрами вдруг.
Где там побаски, усмешки, частушки!
Что там весёлый разымчатый круг?
Важность в лице, сигареты и тросточка,
В шаге степенность, упругость в стопе.
Где там простецкая русская косточка?
Что там знакомая тварь на тропе!
Долго ли тот маскарад продолжается?
Брошены брюки, откинут пиджак.
Важность и стыд меж собою сражаются.
Шепчет мне совесть: «Опомнись, дурак!»
Крепко схватившись с сестрёнками за руки,
К речке спускаясь, бросаемся вплавь.
Снова я нежный и снова я маленький,
Снова деревня – и сон мой и явь!
15. 10. 95. Вечер.
176
ВСЁ ИЗВЕСТНО
Да, иступлённость эта мне известна:
До крайнего упора лить строку,
Воспоминанья, думы и тоску
И сиротливость собственного дома.
Да, мне знакома ласковая стать
Той женщины, что мне открыла двери
В иную жизнь, которой не сыскать,
Но лишь суметь хоть раз в ту жизнь поверить.
Да, исступлённость эта не с добра,
А лишь отчаяньем рождённая однажды.
Строка любви полна извечной жажды.
Её с тобой нам разделить пора.
15. 10. 85.
ПРИДЁТ ВРЕМЯ
Мне учиться жить пришлось сначала
Под Луной в лазоревом краю.
Снова Мама ты меня качала
И хранила молодость мою.
Будет время – взглянут на страницы
Той тетрадки, что лежит в глуши.
И стихи, как ласковые птицы,
Выпорхнут из раненой Души.
Как синички, голуби и гуси
Будут щебетать и гоготать.
Снова, сын своей забытой Руси,
Я смогу ей должное воздать.
ЕСЕНИН СЕРГЕЙ.
ДЕЛОВОЙ
Посмотри, как молод я и нежен,
Любопытен и распахнут взор.
Облик в целом несколько небрежен:
С Миром затеваю разговор.
Деловой, и осторожен в связях.
Вот уж и с издательством знаком.
Лень, меня ты не уронишь наземь.
Я тебя держу под каблуком.
Шаг расчётлив, осторожно-нежен.
Весь я – деревенский старожил.
Был в то время молодым и свежим
И до боли с Музою дружил.
(116-е стихотворение!)
октябрь 1995. Сергей ЕСЕНИН.
АЛЕКСАНДР БЛОК – СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ
Мой юный друг… Ему страданий тоже
Досталось вдоволь на моей Земле.
И мы сейчас уже вдвоём итожим
177
Зарубки памяти на розовом стволе.
Ошибки были, были разногласья.
Но тот не ошибался, кто не жил.
И мы преодолели все несчастья,
Особенно кто с музами дружил.
Плечо подставить другу – высший дар
Беспечной юности и молодости тоже.
Да, мы с тобой, Серёжа, нынче можем
Свои просчёты и дела итожить,
Рассвет не принимая за пожар. 1995 год.
ЛЮБОВЬ – СТРАДАНЬЕ
Ни печали, ни тоски не должно быть в расставанье.
Пусть на краткие свиданья мы с тобой обречены.
Ведь любовь в народе вечно называется страданьем.
И страданием-любовью мы с тобой обручены.
Выше плоти, выше крыши, выше века и жилища
Вознеслась седая пряжа разноликого стиха.
Мы с тобой не на Земле безымянной встречи ищем.
Нам собою не до злости, нам с тобой не до греха.
ПРИГЛАШАЮ В ПОЛЁТ
Мне стало вдруг легко, Как будто бы из клети
Умчалось сердце ввысь и с небом наравне
Под куполом веков слагает песни эти.
Там ритмы родились и тянутся ко мне.
Тебя в полёт я пригласить хочу.
Пусть на Земле других красот немало.
Но нас влечёт к Кастальскому ключу.
Твоей руки мне вечно не хватало.
Не страшен ветер, не страшны буруны.
Пусть Космос нам натягивает струны.
Гитара нежности упруга и легка.
Пегас оседлан. Серебрит подковы
Серпом Луны Есенин чернобровый
С лукавою улыбкой седока.
Серёжа Есенин, 12, 1995
ЕЩЁ ОДИН СОНЕТ
Нет, Человек рождён не для обид,
Не для несчастий, бед и отчужденья, –
Для радости – мне сердце говорит
Подарен Миру День Его Рожденья!
И дарит Бог ему тепло орбит
Планет бессчётных в ласковом движенье.
И Солнце с ним лучами говорит
И развивает дар воображенья.
И скрыта в сердце тысяча удач.
178
Так не нужны страдания и плач!
Пусть торжествуют творчество и нежность.
В себе познает Бога Человек.
Грядёт особый звездноликий век.
И обретает молодость безбрежность.
Декабрь 1995.
Я НЕ ПРОЩАЮСЬ
Я не прощаюсь – прошептали губы,
Я не прощаюсь – раздалось в ответ.
И вновь в Душе серебряные трубы
Поют рассвет, поют рассвет.
Обвалы нежности спасают нас и губят
И на краю и на вершине лет.
Я не прощаюсь! – прошептали губы.
Я не прощаюсь! – раздалось в ответ.
Так Солнце ниву бесконечно любит,
Даря ей жизнь, желания и свет.
Я не прощаюсь! – шепчут Небу губы.
Я не прощаюсь! – слышится в ответ…
Серёжа Есенин, декабрь 1995
СВЕЧА ДУШИ
Свеча Души зажглась. И лёгкость строчек
Уж не страшится ветра и огня.
А вечера накинутый платочек
Окутал ласкою и тайною меня.
декабрь 1995.
ПОЗДНЯЯ ЗОРЬКА
Поздняя зорька зарделась.
Светом охвачена даль.
Странная властная смелость
Одолевает печаль.
Молодость зыбкой тропою
Вспять навострила крыла.
Ветреность силой слепою
Снова в объятья взяла.
Где же вы, вещие тайны?
Вами овеяна быль.
Встречи всегда не случайны.
Плачет под снегом ковыль.
Сергей Есенин, декабрь 1995.
МОЛОДОСТЬ
Да, молодость была. Она и нынче длится.
Она вздувает горн, она вострит стрелу.
Она огонь зажгла и, время-кобылицу
Умело подковав, отправила во мглу.
И время то летит и гривою искрится.
И вспять пошли года. И стих из-под копыт
Взрываясь, словно снег, летит прохожим в лица.
179
Смеётся и поёт, то плачет, то кричит.
Сергей Есенин, декабрь 1995
СЕРДЦЕ ПРАЗДНУЕТ
О, какая вам разница!
Ну, какая вам разница,
если сердце вдруг празднует? –
В сердце – радость-проказница.
Если лаской согретое
сердце юностью полнится,
Ну, какая вам разница?
Сердце празднует вольницу!
декабрь, 95
ТАЙНА
Я знаю тайну встреч. Она стара как лотос.
Ту тайну нам беречь. Она – любовь и кротость.
Я знаю знак один. Он в вечности свиданья.
Я – Сердца паладин. А ты – его созданье.
В чём необычность встреч?Ты знаешь всё заране.
Нельзя в могилу лечь, Не выйдя на свиданье.
Нет, радость в жизни есть, И радость бесконечна –
Не слава, злость и честь – Любовь, тоска, сердечность…
Серёжа Есенин, декабрь 1995.
ПОКЛОН МАМЕ
СВИРЕЛЬ:
Поэт мой нежный, клонит долу лес
Свой день, свой зелен-лист заледенелый.
А ты ко мне спускаешься с небес.
И стих по-прежнему как ты – простой и смелый.
Не увядает свето-мастерство
В твоей Душе, прозрачно-золотистой.
Пусть осень крутит наше естество,
И срок спускается неизреченно-мглистый.
Изволь принять сих строчек разворот
В канун рожденья дорогого Миши.
А ты, конечно, знаешь наперёд,
Что стих коснётся этой ветхой крыши,
Откуда вновь уронит на рояль
Печальной ноты соль обетованья.
Но мы с тобой поднимем ту печаль
И понесём под ветра завыванье
К Рязани, под Москву, под Петроград.
Сибирь с Уралом поднесут по крохе
Наш стих Отечеству. И каждый будет рад.
И знать, дела у нас не так уж плохи.
