какой-
то первобытной энергии. Он вообще был очень энергичный мужчина…Легко потерять голову.
У Жени была только одна проблема в жизни. Она не умела терять голову.
На ужин все как обычно собирались в малой гостиной. Странно, мистрис Линдеман
почему-то запаздывала. Даже Эдос пришел вовремя. Заметив на его левой щеке три свежие
царапины, Игорь хмыкнул, Женя сделала вид, что это ее не касается, граф только приподнял
бровь и больше никак сей факт не комментировал.
Несмотря на провал с перевербовкой Проводников, Эдос был в превосходном
настроении. С ходу осчастливил общество парой анекдотов и потянулся к бокалу с вином. Надо
сказать, что памятуя о розе, Женя глаз с него не спускала. Отсутствие за ужином мистрис
Линдеман тоже немало ее нервировало. Ну не могла Джиневра спустить с рук такое вопиющее
попрание своих принципов…
Между тем Эдос, продолжая мило беседовать с графом, расправлялся с ужином, с
завидным аппетитом. Игорь заметил тревогу Жени и сигналил ей взглядами, мол «что
происходит?»
Наконец после очередного глотка из своего бокала Эдос вдруг схватился за горло и
со страшным хрипом сполз под стол.
– Ну что такое?! – возмутился граф – Мы обсуждали очень интересную тему!
Джиневра, в чем дело? Чем он вам не угодил?!
– Он сорвал розу, – подала голос Женя.
– А… розу, – вздохнул граф, – жаль, интересный собеседник… был.
– Блин… – выдохнул Игорь. – Я закончу ужин на кухне.
– Он знает, как активировать медальон, который мы с вами притащили из того
храма, – решилась Женя. Эдос пускал кровавые пузыри прямо у ее ног.
– Точно? – переспросил граф.
– Да. Он специалист по староэльфийским рунам…
– Игорь! – повысил голос граф. – Отправляешься к мистрис Линдеман, будешь
стоять на коленях, целовать ей ноги, делай что хочешь… Хоть на ушах пляши. Я знаю, у тебя
получится. Она должна сменить гнев на милость.
– Но почему я?!
– Ты у нас специалист… по слабому полу. Без разговоров! А мы попробуем спасти
мастера подручными средствами… Мне нужен баран…
Граф без лишней спешки тщательно промокнул льняной салфеткой холеные тонкие
пальцы, вышел из-за стола и склонился над умирающим. Движения пальцев вычертили в
воздухе вязь сложных иероглифов. Знаки, поняла Женя. Тело Эдоса обняло сине-зеленое
сияние.
– Что это? – шепотом поинтересовалась она.
– Сфера Верхафера. Замедляет процессы жизнедеятельности организма почти на
нет. Таким образом, яд прекращает распространение по телу. Сердце не бьется, человек не
дышит. Он не живет, но и не умирает. Я могу поддерживать такое состояние пока не найду
противоядие. Или другой способ спасти Эдоса. – Граф объяснял, словно лекцию на паре в
институте судебной медицины. – Сейчас мы пройдем в мой кабинет, туда доставят барашка. И
у нас будет несколько вариантов на выбор. Либо Игорь уговорит Джиневру простить наглеца,
посмевшего сорвать цветок. Тогда она принесет антидот сама. Либо я смогу понять, чем
отравили Эдоса и сам сварю антидот. Либо барашек умрет вместо Эдоса. В любом случае, у нас
мало времени. Я не могу держать сферу долго. Это отнимает много сил. – Левитируя сферу с
магом перед собой, граф и Женя прошли в кабинет . Там граф уложил Эдоса на свой столик с
рунами, засветил их и принялся вычерчивать над телом Знаки, красиво размахивая в воздухе
руками. В своей белоснежной рубахе с кружевным воротом и с волосами, небрежно
перехваченными черной лентой он напоминал Жене дирижера на концерте. Женя даже
засмотрелась.
Сфера Верхафера дрожала. Знаки зажигались и гасли над ней. С пальцев графа
струилось сине-зеленое свечение. В кабинет заволокли связанного молодого барашка.
– Нет… – граф устало вздохнул, знакомым жестом размял кисти рук. – Не могу
понять, чем она его… То есть примерно знаю, но зелья любят точность. Ошибусь в
ингредиентах и …
– Пишите письма прабабушке! – подхватила Женя восхищенно. Упоминания зелий
вообще заставили ее влюбиться в графа без памяти. Ах, он еще и зелья варить умеет?!
– Надо спешить, у Игоря дела не очень, судя по всему… Джиневра твердый орешек.
Ладно, попробуем вариант с барашком, хуже-то ему уж точно не будет.
– А что барашек?
– Магия плюс шаманство, – пояснил граф. – Ритуал переноса. Сейчас я возьму яд и
вызванные им разрушения и все это перенесу на барашка. Разумеется, барашек погибнет. Но
ему итак предстояло умереть под ножом…рано или поздно. Это довольно сложно. И если
честно, в Академии меня этому не учили, – он усмехнулся.
– Голым прыгать будете и в бубен бить? – поинтересовалась Женя.
– Нет…
– Жаль, – искренне огорчилась она.
Ритуал переноса никак не визуализировался. На первый взгляд граф ничего и не делал.
Просто стоял над Эдосом и молчал. Только побледнел сильно. Потом тихим голосом сказал
– Вот и все, – и щелчком пальцев отменил сферу. Баран забился в своих путах и
отбросил копыта, пуская кровавые пузыри.
Эдос сел на столе. Потряс головой и ошарашено огляделся по сторонам.
– Вот, выпейте это, мастер, – граф протянул ему какую-то мензурку. Странно, но
жертва отравления и не подумала возражать. Послушненько залпом выпила предложенное,
страшно при этом скривившись, занюхала рукавом и сползла со стола.
– Что это было? – хрипло потребовал объяснений Эдос.
– Роза. – Сказала Женя. – Вы сорвали розу в оранжерее мистрис Линдеман. Она
этого не любит.
– И что?! – возмутился он. – Людей травить?! Сумасшедший дом какой-то…
Да…Распустил ты своих баб, мужик, – Эдос покровительственным жестом похлопал графа по
плечу.
– Я не мужик, – холодно ответил тот, – а Джиневра не баба – высококлассный
зельевар и к тому же стихийный маг. Не советую повторять свой подвиг, иначе в следующий
раз ее попытка может увенчаться успехом. Я просто не успею вас спасти. Мои познания в
области ядов не столь обширны. А теперь прошу вас оставить меня. Мне нужно отдохнуть и
привести себя в порядок…
– Не мужик…Что он имел в виду? – поинтересовался Эдос у Жени, когда оба
покинули графский кабинет. – Вроде ж молодой еще…
– Кто о чем, лысый о расческе! – фыркнула Женя. – Он имел в виду, во-первых, что
аристократ. Граф. Называть мужиком нельзя. Оскорбительно. Во-вторых, он вообще не
человек. Он волк.
Игорь пришел очень поздно. Со стоном повалился на Женину кровать.
– Что она с тобой сделала? – удивилась Женя.
– Не скажу, – мрачно пробурчал тот. – Ржать будешь.
– Нет, не буду, я не садистка, я блондинка, ты перепутал.
