ухмыляясь хищно.
— Твоя забота трогает меня до слёз, — ответил я, принимая от секунданта свой топор. — Но боюсь, сегодня именно ты отправишься в вечный сон.
Он зарычал и ринулся на меня, размахивая топором с яростью дикого берсерка. Его удары были мощными, но предсказуемыми. Я увернулся, чувствуя, как лезвие свистит у самого лица.
— Что, не можешь попасть? — подразнил я с усмешкой.
— Замолчи! — рявкнул он, нанося очередной удар.
Я парировал и контратаковал, целясь в его левое плечо. Он успел отступить, но споткнулся, потеряв равновесие. Не упуская момента, я сделал обманный выпад и нанёс удар по его ноге. Он застонал и рухнул на одно колено.
— Пожалуй, тебе стоит пересмотреть свою тактику, — заметил я с ухмылкой.
— Проклятый пруссак! — прошипел он сквозь зубы, пытаясь подняться.
— Во-первых, я не пруссак, — холодно произнёс я, поднимая топор для завершающего удара. — Во-вторых, прощай!
Лезвие моего топора опустилось, и тишина снова накрыла поле. Его окровавленное тело безжизненно распростерлось на земле. Пара ворон, сидевших на близлежащем дереве, с карканьем взмыла в небо и закружила над нами, словно тёмные вестники, аплодируя моей победе.
Саксонцы молча наблюдали, как его тело уносили с поля на носилках. На их лицах отражались смешанные чувства — от леденящей ярости до неизбежного страха.
Сразу после этого началась следующая дуэль. Фридрих, молодой пруссак с острым взглядом и копной чёрных волос, выступил против саксонца — высокого, мускулистого мужчины с глубокими морщинами на лбу и копьём в руках.
— Сдайся сейчас, и я обещаю, что твоя смерть будет быстрой, — произнёс саксонец, вращая копьё в руках.
— А я обещаю, что ты не почувствуешь боли, когда упадёшь, — ответил Фридрих с лёгкой улыбкой.
Они сошлись, и их копья с грохотом столкнулись, звук эхом разнёсся по полю. Фридрих двигался легко, словно танцуя, уклоняясь от выпадов противника и нанося точные удары. В один момент он сделал молниеносный шаг вперёд и пронзил саксонца в бок. Тот вскрикнул и рухнул на землю.
— Кажется, я обманул тебя, — тихо сказал Фридрих, глядя на поверженного врага.
После этой дуэли и ещё одной настала моя очередь снова. Пальцы саксонцев вновь указали на меня, и я понял: они не успокоятся, пока не отправят меня на тот свет.
Из их рядов вышел верзила — гигант с длинной чёрной бородой и глазами, горящими ненавистью. Его руки были как стволы деревьев, а на шее висел амулет в форме черепа.
— Выберем булавы? — предложил он, его голос напоминал низкое рычание зверя.
— Почему бы и нет, — ответил я.
Мы взяли тяжёлые булавы с металлическими шипами, способные сокрушить любой доспех. Гонг прозвучал снова, и мы начали медленно кружить друг вокруг друга, словно хищники, выжидающие момент для броска.
— Ты силён, — произнёс он, прищурившись. — Но это тебе не поможет.
— И ты не слаб, — ответил я, прищурившись.
Внезапно он рванул вперёд, размахивая булавой, нацеленной прямо мне в голову. Я успел уклониться, ощущая, как воздух свистит от его стремительного удара.
— Неплохо, — усмехнулся я. — Но ты промахнулся.
— Это было предупреждение, — ухмыльнулся он.
— А это моё предупреждение!
Я сделал резкий шаг вперёд и с силой нанёс удар булавой по его правому боку. Он успел выставить своё оружие, но мощь столкновения заставила его покачнуться и отступить назад.
Мы обменивались ударами, и с каждой секундой наша схватка становилась всё яростнее. Земля под нами дрожала, пыль поднималась облаками, а крики толпы сливались с грохотом сталкивающегося металла.
— Ты начинаешь уставать, — заметил я, наблюдая, как пот стекает по его лбу.
— Ещё чего! — огрызнулся он, сжав зубы. — Это ты скоро свалишься от усталости.
— Уверен?
Я сделал обманный выпад, и когда он попытался блокировать его, молниеносно сменил направление и ударил по его колену. Он вскрикнул от боли и рухнул на одно колено.
— Держи! — рявкнул он и, собрав последние силы, метнул свою булаву прямо в меня.
Я едва успел уклониться, чувствуя, как шипы булавы пронеслись в считанных сантиметрах от моего лица. Но этот отчаянный ход лишил его оружия, а меня — дал идеальную возможность завершить бой.
— Пора прощаться, — произнёс я холодно, поднимая булаву над головой.
— Проклятый… — начал он, но не успел договорить.
Мой удар был точен и неумолим. Он осел на землю, и вокруг воцарилась тишина. Я обернулся к остальным саксонцам, чьи лица исказились от ярости и недоумения.
— Кто ещё желает испытать судьбу? — громко спросил я. — Или, может, вы хотите выйти сразу втроём? Я не против!
Усмехнувшись, я заметил, как они начали переглядываться между собой, их глаза пылали злобой. Однако мой секундант быстро подошёл ко мне и прошептал на ухо:
— Ты совершил оплошность. Своими словами ты дал им право вызвать тебя на бой против троих сразу.
— Упс… — протянул я, осознавая свою ошибку. — Что ж, ошибочка вышла. Но что сделано, то сделано…
В Пруссии
Маркиз стоял у огромного окна своего роскошного кабинета, задумчиво глядя на бескрайние просторы поместья. Солнечные лучи игриво плясали на изысканной отделке комнаты: позолоченные статуи, шедевры старых мастеров, массивный дубовый стол, утопающий в кипах документов. Его острый взгляд, словно у ястреба, следил за каждым движением за окном, хотя мысли витали далеко за пределами видимого.
Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла Виктория. Шелковые локоны спадали на её плечи, а глаза блестели любопытством и лёгким беспокойством. Она была одета в элегантное платье нежно-голубого цвета, подчёркивающее её утончённую фигуру и царственную осанку.
— Ты хотел со мной поговорить, отец? — спросила она, усаживаясь в мягкое кресло напротив стола.
Маркиз обернулся. Его лицо сохраняло спокойствие, но в глубине глаз мелькнула тень беспокойства.
— Да, дорогая, — начал он, присаживаясь напротив и складывая длинные пальцы в замок. — Чем тебя так привлекает этот… Добрыня Добрынин?
Виктория слегка покраснела, взяла со стола изящную кружку с лимонадом и сделала небольшой глоток, пытаясь скрыть смущение.
— Он необычайный человек, — ответила она, стараясь говорить уверенно. — Воспитанный, благородный, добрый и сильный. Словно герой из старинных легенд.
Маркиз кивнул, и едва заметная улыбка скользнула по его губам.
— Понимаю. Хотя я думал, что герои легенд обычно не бросаются головой в пекло дуэлей с саксонцами. Кстати, не
