внешние посольства.
— Неужто все так плохо?
— Все хорошо, — улыбнулась девица, — кроме того, что ты — раб!..
Больше вопросов Джуба не задавал до самого конца пути, благо, шли они недолго. Уже через пару проулков Мика остановилась перед двумя заведениями, стоявшими друг напротив друга, из приоткрытых дверей которых доносились приятные ароматы готовящейся пищи. По крайней мере, слева. Там и строение выглядело побогаче и понаряднее, а справа — обветшалое и унылое. И пахло справа не так, чтобы хорошо… скорее, плохо.
— Выбирай! — предложила Мика, встряхнув пышной гривой волос. — Слева для важных господ и гостей города, к коим ты, безусловно, относишься. Кормят там — пальчики оближешь! Обслужат по высшему разряду! И для тебя все бесплатно, что важно! А справа… там попроще, сильно проще. Для таких, как я. И платно!
— А зачем было открывать заведения друг напротив друга? — не понял Игги. — Какой смысл?
— Смысл в том, чтобы низшие существа стремились стать высшими. Чтобы много работали, поднимались по социальной лестнице и, когда-то в далеком будущем, могли хлебать кислые щи кислыми мордами из серебряных тарелок, а не из деревянных плашек… и это должно быть наглядно и перед глазами! Так что, куда пойдешь ужинать, мил человек?
— Разумеется, туда же, куда и ты, — безо всяких сомнений в голосе ответил Джуба. — Если ты позволишь, красавица…
Мика резко остановилась, посмотрела на него, и заалела лицом. Недаром говорят, что хорошее слово и кошке приятно… а бабе и подавно!
— Смотри, не пожалей о своем выборе, — сказала она через некоторое время, при этом голос ее стал немного… мягче… — сытно, не значит — вкусно!
Но Джуба только пожал плечами, и они вошли в правое заведение, которое встретило их уютом простой харчевни без изысков, как он и предпочитал всю свою жизнь. Игги даже показалось, что сейчас ему навстречу выйдет Осьма и сразу поставит кружку свежего пива на стойку, а после начнет рассказывать о свежих новостях.
Вот только встретил их не Осьма, а крупная женщина, с ног до головы пропахшая едой.
— Кто таков? — грозно вопросила она, словно страж на воротах.
— С верхнего мира он, Зоййя*. Надолго у нас не задержится, казнят к концу недели**.
*Зоййю очень любили бы собаки, но в подводном городе они не водились, а кальмаров и осьминогов, приползавших к дверям, Зоййя нещадно била шваброй.
**Судя по всему, даже Мика была наслышана уже о судьбе Игги, и вовсе не считала, что тот справится с испытаниями. Обидно.
— Ну, тогда котлетки с макарошками? — расплылась в сочувственной улыбке Зоййя.
— С пюрешкой! — попросил Игги, внезапно почувствовав себя, как дома.
— И компот! — добавила Мика.
И салатик из морских водорослей, и холодный суп из морской красной капусты, и много еще всего. Котлетки, кстати, оказались просто великолепными, хоть и рыбными*. И пюре из морской картошки было, хоть и непривычно зеленого цвета, но вкусное и сытное.
*Рыба в морском царстве была двух сортов: разумная и пищевая.
Мика ела молча, искоса поглядывая на Джубу. Он же, хоть и ловил ее косые взгляды, первым тоже разговор не начинал. Всему свое время. Дай девице накачать себя вопросами и сомнениями, и будет легче. А начни сразу спрашивать и пытать — ничего не добьешься. Природа!
Девица не выдержала первой.
— Чегой там наверху-то делается? Поди, все плохо?
— Нет, — ответил Игги, — все хорошо. Люди сыты, солнце светит, погода непредсказуема.
— Ох, батюшки, как же я соскучилась по всему этому…
Глаза у Мики внезапно намокли, она уткнулась в ладони и тихо зарыдала.
Умение общаться со слабым полом, тем более в расстроенных чувствах, вовсе не входило в сильные стороны Джубы.
Он тупо пялился на девицу и жевал котлету.
— Давно ты тут? — спросил он самое нейтральное, что только мог придумать.
— Пятый год! Пятый, мать его, треклятый, через колено, чтобонсдох, год! — яростно выпалила Мика, и слезы моментально высохли на ее щеках.
— Хочешь наверх? — уточнил Игги, и тут же чуть не лишился глаз
Ненормальная девица ткнула ему в лицо пятерней, и лишь реакция* уберегла его от потери зрения.
*Спасибо, тренеру!
— Ты чего, очумела? — ошалело спросил Игги.
— А ты чего, совсем тупой или издеваешься? — парировала Мика. — Али не понимаешь, что я тут пленница не по своей воле?!..
Джуба развел руками, взяв себе на заметку, что девицу надо вытаскивать. Но, конечно, ничего не стоит обещать ей заранее, иначе все провалит — баба же.
Поев, они вернулись в домик Игги.
— Зайдешь? — предложил он.
— А что, ты там уже загадил все? Убирать требуется? Если нет, сиди ровно. Не знаю, что за задачу дал тебе Морской, но лучше бы ты справился. Я была на трех казнях, зрелище то еще… не хотела бы видеть, как твои внутренности кидают в аквариум. Акулы жрут все, что видят! Твари! Стерегут беглецов на выходах… еще ни один не сумел выбраться…
Чем больше слушал Джуба, тем меньше ему нравилось все, что происходит с людьми в подводном городе. Но что можно поделать? Объявить войну? Игги Джуба против царя Морского! Как это себе представить?..
Здесь, в море, Морской обладал всей полнотой власти, и не было никого, кто смог бы оспорить его полномочия.
Вот если бы у Морского были интересы на суше… тогда можно было бы торговаться. Но царь довольствовался исключительно тем, что имел, и Джуба решительно не знал, что можно с этим поделать.
Мика давно уже ушла, а он все валялся на неудобном топчане, с морской губкой вместо матраса, и думал, думал, думал…
Так ничего и не надумав, Игги уснул.
И снился ему не рокот подводного царства, и даже не морская синева. А снилась ему почему-то Мика… и ее черная, черная коса…
Когда он проснулся и потянулся, то внезапно понял, что косы-то у Мики и не было. Волосы девицы были не длинные, и не короткие — до плеч.
В двери постучались и по традиции не стали ждать отклика.
Вошел жаб, одним скачком прыгнул до столика, и водрузил на него круглую тарелочку с голубой каемочкой. Рядом положил наливное яблочко. И где только его достал?..
— Что это? — спросил Игги, потирая глаза спросонья и думая, что нужно бы сначала уединиться в уборной на некоторое время, прежде чем вести долгие беседы.
— То, что ты просил! Единственный в своем роде экспонат. Нашел в хранилище ненужных Морскому царю вещей… да-да, есть и такое… почему не выкидывает ничего? Жаба душит! Кхе-кхе!
«Да у моего красного приятеля есть чувство юмора, — оценил Игги. —
