— Ты тот молодой житель Дамаска, который отправился в путь искать свою двоюродную сестру?
— Да, это я, — ответил я. — Как ты меня узнала?
— Я узнала тебя по признаку, который описала мне твоя двоюродная сестра, — промолвила старуха.
— Она жива или мертва? — спросил я в ответ.
— Жива, — сказала старуха, — и ифрит пока не смог овладеть ею из-за раны, которую ты ему нанес. Твоя двоюродная сестра каждый день приходит ко мне и спрашивает, приходил ты сюда или нет. И я каждый раз говорю ей: «Он не приходил». Да и как же он проникнет в это место? А она каждый раз отвечает: «Я знаю, что он не оставит меня в беде, хоть бы я была на самом краю света, на его седьмой и самой нижней границе!»
И пока они так беседовали, из замка вышла девушка, прекрасная, как сияющая полная луна.
— Наша обязанность — гостеприимно принять тебя, житель Дамаска! — сказала она, обращаясь ко мне.
— Откуда ты знаешь, что я родом из Дамаска? — удивился я.
— Я узнала тебя по признаку, который описал мне мой брат, — ответила она.
— А кто твой брат? — задал я вопрос.
— Тот ифрит, которого ты преследуешь, — ответила она.
— Девушка, девушка, — сказал я ей, — почему же ты приглашаешь меня, ведь я враг твоего брата и убил бы его на месте, если бы только мог?
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она прекратила рассказ.
Девяносто девятая ночь
Так говорит Фахараис, философ:
— Мой повелитель, — продолжила Шахразада рассказ.
— Радуйся, житель Дамаска, потому что ты убьешь его, — промолвила девушка, обращаясь ко мне. — Он издохнет от своего кощунства и от грехов, которые он совершил надо мной. Ведь он неверующий. А я верующая.
— И как я смогу его убить? — задал я вопрос.
— Один ты не сможешь к нему попасть, однако я отведу тебя туда и помогу тебе покончить с ним, но только при одном условии, о котором мы должны договориться заранее.
— И какое же это условие? — спросил я.
— Ты должен пообещать мне, — сказала девушка, — что станешь моим мужем, а я смогу стать твоей женой.
— Если моя двоюродная сестра согласна с этим, то я готов, — ответил я.
Во время нашего разговора пришла моя двоюродная сестра. Когда она увидела меня, то бросилась мне на шею, обняла и поприветствовала меня и разразилась слезами.
— Замолчи! Прекрати плакать! — закричала на нее сестра ифрита, потому что та рыдала невыносимо горько. — Я придумала план, как убить моего брата, но, правда, при одном условии.
— И при каком же? — спросила моя двоюродная сестра.
— Чтобы ты делила своего двоюродного брата со мной. При этом условии я готова помочь вам двоим убить моего брата, ифрита. А вдобавок я подарю твоему двоюродному брату все, что есть в замке.
— Я с этим согласна, — ответила моя двоюродная сестра. Та другая взяла с нее обещание и затем удалилась, перед этим строго-настрого приказав мне:
— Останься и сиди здесь, пока я не вернусь. Сам ты не сможешь войти в замок, пока он там. К нему никто не может войти. Я бы боялась за тебя. — С этими словами она вошла в замок, вышла сверху на его внешнюю стену, спустила ко мне вниз канат и втащила меня на нем наверх, на крышу замка. Когда я взобрался на самый верх, она взяла меня за руку и повела внутрь замка. И что же я там увидел? Сто девушек, и все царские дочери, которых похитил ифрит.
Тут сестра ифрита приблизилась к двери в полу, на которой был засов из золота. Она отодвинула засов и спустилась вниз к ифриту, лежащему на золотой кровати. Когда ифрит увидел сестру, то завопил на нее душераздирающим криком, от которого сердца приходили в ужас и в потрясение, а разум в замешательство.
— Горе тебе! — накинулся он на нее. — Я чую от тебя запах того жителя Дамаска!
— Это тебе только кажется, потому что ты так сильно его боишься, — сказала она в ответ. И как только ифрит снова уснул, его сестра воспользовалась его неосторожностью. Она сунула руку под кровать, вытащила оттуда меч и передала его мне в руки со словами:
— Возьми этот меч! — Я взял его, подошел к ифриту и мощным ударом перерубил ему шею. Он умер на месте.
Девушка тут же передала мне все одеяния и украшения и остальное имущество, которое было накоплено в замке. Я же пробрался снова по каналу, через который пришел, обратно к колодцу и потянул за канат. И тогда они вытащили наверх всех девушек, которые находились в замке, а после них старуху. Последним я подал сигнал вытаскивать меня самого.
Когда царь увидел это, то очень обрадовался. Он отправил каждую девушку к ее отцу, и наконец с ним остался только я один. Я женился на его дочери и остался жить у него, до самой его смерти, да будет Господь милостив к нему, унаследовал его царство и некоторое время им правил. Но затем мне наскучила жизнь на острове. Я передал власть другому человеку и вместе со своей двоюродной сестрой, и с царской дочерью, и с сестрой ифрита возвратился к себе на родину. Она и есть эта газель, которую ты видишь здесь.
Вскоре после этого умерла моя двоюродная сестра. Я долго горевал по ней. Затем умерла и царская дочь, да будет Господь милостив к ней.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она прекратила рассказ.
Сотая ночь
Так говорит Фахараис, философ:
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она прекратила рассказ.
— Мой повелитель! — продолжила она.
— Когда умерли моя двоюродная сестра и царская дочь, — продолжил повествование житель Дамаска, — мне стало тесно на родине. Я переехал сюда, на этот луг, и построил себе замок, в котором живу вместе с сестрой ифрита в сердечной близости. Она умеет принимать любой облик. Превращается то в павлина, то в газель, как ты уже видел. И еще, о царь, — закончил он свой рассказ, — у меня от нее двое сыновей.
Царь и визирь были изумлены его историей.
Когда по воле Господа настало следующее прекраснейшее утро, царь и визирь простились с жителем Дамаска и оставили его одного в его замке.
Но с тех пор они приезжали к нему каждый год погостить, до тех пор пока не пришел их смертный час. Хвала Господу, Властелину живущих на свете!
История о визире ибн Абилькамаре и Абдальмалике ибн Марване
— Люди утверждают, о могущественный царь и отважный герой, — продолжила девушка свой рассказ, — что у повелителя правоверных, халифа Абдальмалика ибн Марвана, был визирь по имени ибн Абилькамар. Он был умным и опытным человеком, сведущим во всех науках. У своего господина он был в большом почете. Поэтому потомки Умай завидовали ему. Они доносили халифу гнусные слухи о нем и вели клеветнические разговоры о его ошибках и недостатках. Однако халиф ничему этому не верил. Недоброжелатели зашли так далеко, что однажды сочинили фальшивый документ, из которого следовало, что визирь якобы планирует поднять восстание против своего владыки. И свидетелями по этому делу выступили наиболее уважаемые граждане города.
Когда этот документ попал к халифу и тот его прочитал, он изменился в лице и решил, что не может больше этого терпеть.
— Когда завтра ибн Абилькамар приедет сюда верхом, — сказал он одному из слуг, — сними с него одежды и вышли его и других участников заговора из моей страны. И кроме того, скажи ему: «Господин велел передать тебе: если он еще раз обнаружит тебя в каком-нибудь месте своего царства, то убьет и прибьет твое тело к кресту. А в остальном пусть Господь докажет твою невиновность, если ты невиновен. Но если ты виновен и если ты заговорщик, то пусть Господь покарает тебя смертью!»
Рассказывают:
Когда по воле Господа настало следующее утро, визирь прибыл как обычно. Слуги схватили его и поступили с ним так, как приказал халиф. «Если бы я только знал, какое преступление совершил!» — сказал визирь сам себе. И с этими словами он покинул страну и побрел куда глаза глядят. В полном одиночестве блуждал он без цели, как влюбленный или как мучимый жаждой зверь. Была зима. Визирь брел все дальше и дальше, пока вечером, голодный и замерзший, не прибыл в один город. От страха и усталости он уже смотрел в глаза смерти.
Визирь отыскал постоялый двор для купцов. Там были сложены на хранение всевозможные товары. В голове у визиря по-прежнему была сумятица, и он не знал, что делать.
— Есть ли у тебя комната, в которой я мог бы переночевать? — спросил он у хозяина.
— У меня не ночуют бродяги и нищие, — сказал в ответ хозяин. — Здесь хранится столько товаров, что я не ручаюсь за собственную жизнь.
Он сообщает дальше:
Визирь растерялся. Он не знал, что ему делать дальше.
Но тут поднялся один из купцов.
— Хозяин! — обратился он к владельцу постоялого двора. — Дай ему комнату на сегодняшнюю ночь. Я за него ручаюсь.
