чтобы он рассказал о том, как работают железяки. Может, даже покатает вас на танке.
— Конечно интересно! Идём скорее! — восторженно выпалил Лев и потащил нас в сторону техники.
Я сбагрил друзей Антипу, а сам отправился в замок. Семья Тополевых уже меня заждалась. Им не терпелось вернуться домой.
— Виктор. Я твой должник, — серьёзно сказал Никита Юрьевич.
— Наш род будет обязан вам по гроб жизни, — выпалила Настасья, судя по её красным глазам, она снова плакала.
— Да бросьте вы. Всё это случилось из-за меня, так что…
— Не говори глупостей. Герцог давно давил на моего тестя по вопросам не связанным с тобой. Ты лишь стал последней каплей в море угроз, которые вылились в нападения.
— Хммм… Даже обидно. Каплей, — наигранно возмутился я. — Ладно. Я рад, что всё хорошо закончилось, — сказал я и заметил на рукаве Тополева пятно крови. — Никита Юрьевич, как вернёшься домой, сожги костюм или хоть застирай.
Тополев посмотрел на кровь и кивнул.
— Ты прав. Сожгу, чтобы навсегда забыть о случившемся.
— Никита, а откуда это пятно? Тебя ранили? — разволновалась Настасья.
— Не обращай внимания. Носом кровь от волнения пошла, — улыбнулся Никита и обнял жену.
— Да. Кровь так хлестала, что мы её ели остановили, — поддакнул я.
— Виктор Игоревич, ну вы не перебарщивайте. Не так уж много крови и было.
Да, всё почти так и было, если не знать о том, что это кровь покойного герцога.
— Согласен. Я думаю, вы хотите поскорее оказаться дома, поэтому не буду вас задерживать. — Я открыл портал и указал на него рукой, как вдруг семейство Тополевы меня крепко сжало в объятиях.
— Я твой должник, — тихо повторил Тополев, а я лишь улыбнулся и кивнул.
Никита и Настасья скрылись в портале, а я направился на кухню, откуда доносились звуки оживлённой беседы.
— А вы что? — спросила Яшка. Она сидела за кухонным столом и положила руки на ладони, слушая нашего гостя, как завороженная.
— А я решил поставить на это свою жизнь. Думаю, в жизни каждого бывает поворотная точка, когда нужно принять решение, которое изменит всё. Вот я и решил, что-либо я погрязну в долгах и сделаю то, что должен, либо до конца своих дней буду сожалеть о том, что изменил себе.
— Понимаю. У меня были точно такие же мысли, когда попала в рабство к Дубровскому, — хихикнула Яшка.
— Гляди-ка. Прямо-таки в рабство? — спросил я, входя в кухню. — Что-то я не вижу на тебе рабского ошейника. К тому же, ты получаешь зарплату, сумму которой страшно озвучить.
— Ну да, я не жалуюсь, — кокетливо согласилась Яшка и спросила. — Кофе будете?
— Буду. И булочку какую-нибудь. И поесть тоже погрей, пожалуйста.
— А говорите, не рабство. Вон как эксплуатируете меня. Хи-хи!
— Не слушай её, Александр Юрьевич. Рабство я не приветствую, а вот взаимовыгодные условия сотрудничества предлагаю, — сказал я, сев рядом с Бобровским.
— Я так и понял, что вы меня так просто не отпустите, — серьёзным тоном проговорил Бобровский.
— А вам есть, куда идти?
— Идти мне и правда некуда. Поместье забрали за долги, родня давно в могиле, да и своим освобождением я обязан вам. Что ж, я с радостью выслушаю ваше предложение.
— Думаю, вы уже знаете, что я предложу. Я хочу, чтобы вы построили на моей реке гидроэлектростанцию. За это я буду платить вам зарплату, скажем, пять тысяч рублей в месяц.
— Пять? — нахмурился Бобровский. — Маловато для аристократа…
— Покажите результат, и мы пересмотрим сумму выплат. Своих людей я не обижаю, Ярослава не даст соврать.
— А я уже свой? — спросил Александр Юрьевич, улыбнувшись.
— Скажу так, вы определённо не чужой. А если от гидроэлектростанции будет толк, то и вовсе станете своим в доску.
— Ладно, с оплатой мы разобрались. Но я хотел бы узнать, на кой-чёрт вам инвестировать в проект, который уже доказал свою нежизнеспособность?
— Насколько я знаю, вам всего-навсего не хватило средств для завершения строительства.
— Так и есть, но строительство довольно дорогостоящее и быстро не окупится.
— А я никуда не спешу, — пожал я плечами.
— Раз так, то, думаю, вы будете довольны. Гидроэлектростанция, хоть и сложна в эксплуатации, но может сэкономить огромные средства, которые вы бы потратили на приобретение макров для освещения и прочих нужд.
— Скажите, а почему вы не обратились к императору? Думаю, он бы заинтересовался…
— В каком смысле, не обратился? Да я все пороги обил! Никто даже слушать меня не стал! К кому бы я ни подходил, ответ был один «Что за вздор? Макры легко добыть, да и стоят они на порядок дешевле, чем строительство ГЭС. К тому же, макры можно в любой момент использовать в качестве магического усилителя, а вот электричество — нет». Их доводы отчасти верны, но эти глупцы смотрят на неделю вперёд, а гидроэлектростанция сможет раскрыть свой потенциал, если смотреть на вперёд на года. Это ведь практически бесплатная энергия! — выпалил Бобровский, повысив голос. — Простите. Что-то я разволновался. Больная тема, думаю вы понимаете.
— Ещё как понимаю. Именно поэтому хочу стать вашим другом и помочь вам утереть нос этим идиотам. — Я улыбнулся и протянул руку Бобровскому.
— Тогда я согласен. Можете зачислять меня в штат ваших сотрудников.
Мы обменялись рукопожатиями и я продолжил:
— Александр Юрьевич, я не только зачислю вас в штат, но ещё и подарю нечто более ценное. — Улыбнувшись, я приложил руку к его лбу.
Мы стояли на берегу полуразрушенного Раздолья и смотрели на реку Китой. В ширину река была порядка ста пятидесяти метров, довольно глубокая и бурная.
— Ну, что скажешь? — спросил я у Бобровского.
— Скажу, что здесь мы сможем построить отличную гидроэлектростанцию. Правда я не понимаю, зачем она нужна. В Раздолье никто не живёт, как и в большой Черемшанке, а тянуть провода до Ангарска дорого, да и нет в этом никакого смысла. Вряд ли власти станут платить за электричество.
— Всё верно. Сейчас здесь никто не живёт. Но эти земли принадлежат моему роду, и я планирую здесь всё обустроить. Раздолье и Черемшанка из посёлков превратятся в города, по
