— Сколько вам лет? — Джо закурил и улыбнулся ей.
Агнес не ответила улыбкой.
— Двадцать восемь, сэр.
— Это ваша первая работа, да?
— Да, сэр. Я пришла сюда прямо из школы медсестер.
— А как вы намерены устроить свою судьбу после... скажем прямо, после смерти леди Эклстоун?
— Леди Эклстоун чувствует себя в настоящее время очень хорошо, сэр, насколько это возможно при ее болезни.
— Разумеется. Но я имею в виду, что вы на полвека моложе ее и эта должность не будет вечной. Есть ли у вас какие-нибудь жизненные планы?
— Да, сэр. Работая здесь, я накопила немного денег. Мои планы, как у любой женщины: я хотела бы выйти замуж и иметь детей.
— А... вы любите кого-нибудь?
Агнес внезапно покраснела.
— Это, наверно, не относится к делу, не правда ли, сэр?
— О, мы стараемся узнать как можно больше обо всех вас. Полиция — это ведь не личные знакомые. Нам можно смело отвечать на все наши вопросы.
— Да, сэр. Я понимаю, сэр. Нет, я еще не люблю никого, но я, конечно, очень бы хотела полюбить, потому что никто ведь не хочет прожить жизнь одиноко. У меня нет ни родителей, ни родных, и поэтому тем более, сэр, я хотела бы иметь в жизни свой угол и своих близких.
— Я вас прекрасно понимаю. Расскажите мне во всех деталях, что вы делали после того, как я вбежал на террасу. Я имею в виду, когда я вбежал на лестницу. Мне кажется, что вы не поднимались наверх вместе с нами, правда?
— Нет, сэр. Когда миссис Джоан, вы, мистер Николас и мистер Кемпт пробежали мимо, я вбежала за вами в холл, но потом остановилась, потому что подумала: если кто-то стреляет в доме, то, может, все еще существует какая-нибудь опасность, а я отвечаю за старую леди, которая ведь не может двигаться. Тогда я вернулась на террасу и встала рядом с ней. Тут сэр Александр Джилберн тоже поднялся на террасу, а полицейский крикнул мне, чтобы я выкатила коляску со старой леди за домик садовника. Я так и сделала и оставалась там до тех пор, пока не приехали полицейские машины и уже можно было вернуться домой.
Алекс показал ей ключ и деревяшки. Агнес Стоун дважды отрицательно покачала головой. Нет, она никогда их не видела. Паркер проводил ее к двери и вернулся. На его лице отразилось огорчение.
— Ну и чего ты добиваешься, Джо? Ведь, честно говоря, нет никакого смысла допрашивать их всех. Ну какой может быть толк от допроса этой медсестры, которая все время была на террасе, вошла на несколько секунд в комнату на нижнем этаже и тут же выбежала, услышав выстрел, что ты и сам, впрочем, хорошо видел? Ведь она никак не могла вбежать наверх, убить Эклстоуна, вложить ему в руку пистолет, предварительно вытерев свои отпечатки пальцев, положить ключ от его комнаты на письменный стол, заперев дверь другим ключом, сбежать вниз, спрятать этот ключ, выбежать на террасу и крикнуть вам! А кроме нее, в доме никого не было — не было, Джо! Кого же тут подозревать? Ну, не ее ведь, ибо какой мотив для убийства людей может быть у бедной девушки, которая совершенно лишена возможности извлечь из этого хоть минимальную выгоду? Впрочем, она не могла бы это сделать еще и потому, что не обнаружено никаких хитроумных приспособлений, которые могли бы умертвить человека на расстоянии. Ну, и остаются у нас еще люди, которые вместе с тобой и сержантом Кларенсом находились в парке в момент выстрела. А никого другого вообще не было на этой территории. Собака бы сразу вынюхала! Все двери под наблюдением, все решетки не нарушены. Это бред, Джо!
— Не знаю... — Алекс развел руками. — Наверно, я рассчитываю на чудо... впрочем, сам не знаю, на что...
И к изумлению Паркера, он улыбнулся.
— О господи... — вздохнул чиновник Скотленд-Ярда. — Уж не хочешь ли ты сказать, что кто-то из этих людей мог быть одновременно в двух местах?
— То, что человек не может быть одновременно в двух местах, — сонным голосом сказал Алекс, — это естественно и логично, но не для мира чудес. Я много раз читал упоминания об этом, даже в житиях святых. Но мы имеем дело с Дьяволом.
— В таком случае, — пробормотал Паркер, — я рекомендую тебе вступить в какое-нибудь религиозное общество или постричься в одном из красивых испанских монастырей... Там можно спокойно поразмышлять о всяких чудесных возможностях такого рода, не поднимая при этом на ноги без всякого смысла и повода полицейские силы Ее Королевского Величества.
— Наверно... — Джо покивал головой. — В конце концов я, вероятно, так и сделаю! Но сначала хотел бы допросить доктора Арчибальда Дюка. Меня очень интересует этот человек, гораздо больше, чем можно было бы предполагать из очень остроумных высказываний моих старых друзей, с которыми мы вместе так много раз стояли перед множеством больших и маленьких загадок этого самого веселого из миров...
И Паркер снова уступил.
На этот раз доктор Арчибальд Дюк не был в том хорошем настроении, в каком Джо увидел его, когда они встретились впервые. При этом оказалось достаточно нескольких вступительных предложений, чтобы убедиться: нервозность молодого врача вызвана не только трагическим происшествием, имевшим здесь место.
За закрытыми окнами ливень уже шумел на крутых скалах ущелья и барабанил по стеклам окон. Частые удары грома и вспышки молний, разрезающих уже совсем темное небо, выхватывали комнату из полумрака и погружали вновь в тень, лежащую за светлым кругом лампы на столе.
— Где вы находились с той минуты, как выехали из Блю Медоуз? Меня интересует, что вы делали с момента выезда из Блю Медоуз и до того момента, когда мы увидели вас въезжающим в Норфорд Мэнор.
— Я ремонтировал машину... — доктор Дюк пожал плечами. — Она испортилась по дороге в лесу, и я не знал, что делать. Не оставлять же ее, а кроме того, спешить было некуда. Я открыл капот и начал осматривать двигатель.
— Как долго это продолжалось?
— Может быть, час, а может — два! Я, правда, не смотрел на часы. Меня волновала неисправность. К сожалению, я впервые купил машину лишь в этом году. Раньше у меня никогда не было автомобиля... Я не механик и даже не любитель... А потом двигатель вдруг сам заработал. До сих пор не могу понять, что с ним, собственно, случилось...
Дверь приоткрылась, и сержант Джонс просунул в щель голову. В руке он держал записку. Паркер утвердительно кивнул, подошел к нему, взял записку, пробежал ее глазами и через секунду передал Алексу. Джо мельком прочел записку, а затем перевел взгляд на доктора.
— Машина испортилась на дороге?
— Да. Но когда она стала сбавлять ход, я решил, что, возможно, не в порядке что-то с подачей горючего. Чтобы посмотреть, в чем дело, я свернул с дороги прямо в лес, выехал на поляну... ну и там... начал обследовать внутренности этого изумительного транспортного средства.
— Понимаю, — Джо кивнул головой. — Тем не менее, я хотел бы понять еще одно. Какой рефлекс руководил вами, когда вы свернули с шоссе и, как утверждаете, довели двигающуюся по инерции машину до кустарников, среди которых вы надежно спрятали ее с целью осмотра строптивого двигателя? Вы должны признать, что естественное стремление водителя состоит обычно в том, чтобы оставить машину на шоссе. Во-первых, гораздо легче тронуться с места по асфальту, чем по траве, а во-вторых, редко кому придет в голову съехать с дороги без причины. Или я ошибаюсь?
Доктор Дюк потер рукой лоб и заколебался на секунду. Но тотчас же ответил:
— Я затрудняюсь сказать, почему так поступил. Если бы я рассуждал логично, как вы, я безусловно оставил бы машину на шоссе. Но... — он опять заколебался, — я всего лишь начинающий водитель. Я думаю, что, — он улыбнулся, — мной руководила глупая мальчишеская гордость. Я не хотел, чтобы кто-то видел меня копающимся в моторе. Уже два раза эта машина глохла на шоссе без всякой причины...
— Так... — Джо еще раз прочел записку. — Здесь нам сообщают, что след вашей машины тянется от шоссе в лес примерно ярдов сто и что вы остановили ее за кустами в роще. Получается, вы ехали как бы в гору, правда?
— Да... Но машина в последнюю минуту прибавила скорость. То есть, я нажал на педаль, и она немного рванулась вперед, а потом остановилась.
— Да-а... очень интересная у вас машина... особенно любопытен двигатель... Сначала замирает, а потом вдруг оживает... Ну, ничего. Вы никого не встретили во время столь продолжительного ремонта?
— Нет, — Дюк потряс головой.
— Но вы бы заметили кого-нибудь идущего по дороге?
— Я не уверен в этом. Однако ваш тон...
— Мой тон не имеет значения. Мы ищем истину, а не более или менее приятные интонации. Значит, вы не уверены, проходил ли тогда кто-нибудь по дороге?
— Нет, я никого не видел... — Дюк снова потряс головой. — Но я не понимаю, почему...
— О господи! — Джо встал и начал прогуливаться по комнате, провожаемый взглядами обоих мужчин. — Дорогой доктор, неужели вы хотите, чтобы мы поверили всему этому?
