— Ты в порядке? — шепчу я, когда мы достигаем второго этажа.
Он какое-то время игнорирует меня, а когда я уже практически убеждаю себя, что он не расслышал вопрос, отвечает:
— Нет. Но, я буду. Мы будем.
Когда мы заходим в комнату, он останавливается и осторожно опускает меня на кровать. Я вскидываю голову и сталкиваюсь с его печальным взглядом, после чего он разрывает зрительный контакт и стаскивает штаны со своих узких бедер. Я сажусь, снимаю с себя футболку и бросаю ее на пол за секунду до того, как он наваливается на меня всей тяжестью своего тела, вдавливая в матрас. Каждый дюйм нашей кожи от плеч до кончиков пальцев соприкасается. Я раздвигаю ноги и приветствую его напор. Его бедра плавно скользят напротив моего возбужденного естества.
Он прижимается своим лбом к моему, его дыхание обдувает мои губы и сливается с моими прерывистыми вздохами. Его руки, с благоговением удерживающие мою голову, согревают щеки.
— Ты нужна мне, Принцесса, — тихо шепчет он напротив моих губ.
— Я у тебя есть, — отвечаю я.
Он приподнимает свои бедра, и я помогаю ввести его огромную эрекцию в мое жаждущее тело. Он не убирает рук с моего лица и не сдвигается, по-прежнему придавливая меня своим весом. Его лоб отрывается от моего, и он прижимается к моим губам, даря самые любящие и нежные поцелуи.
Это не бурный быстрый секс, что был у нас ранее. Это самая настоящая любовь, которой мы с упоением предаемся. Это соединение двух душ, которые слишком долго дрейфовали и наконец вернулись домой, друг к другу. Это исцеление.
Я поднимаю ноги вверх, крепко обхватывая его бедра, руками обвиваю его плечи и вцепляюсь в него мертвой хваткой.
В этот момент не существует никакой спешки. Его прерывистое дыхание нежно касается моих губ, вторя моим собственным отрывистым вздохам.
Он раскачивается на мне, не нарушая медленного и четкого ритма, который походит на тиканье часов. И только когда наши слезы начинают смешиваться, скатываясь по моим щекам, он убирает одну руку с моей щеки и перемещает ее под мое колено, чтобы поднять ногу еще выше.
— О, боже ... — кричу я, пока в моих прикрытых от блаженства глазах вспыхивают яркие искры, а пальчики на ногах сводит судорогой. Мои ногти впиваются в его плечи, помогая подстроиться под его мощные движения.
— Я. Больше. Никогда. Тебя. Не. Отпущу, — отрывисто произносит он, подчеркивая каждое слово и врываясь жесткими толчками в мое влажное лоно. Вращая бедрами и каждый раз задевая мой клитор, он создает идеальное трение. Я снова кричу и, не успев отойти от первого оргазма, меня накрывает очередная волна удовольствия.
Он зарывается лицом в мою шею и со сдавленным криком изливается в меня. Долгое время мы просто лежим полностью покрытые потом и переплетенные всевозможными способами. Его тело в соприкосновении с моим вызывает удивительные ощущения.
Мое дыхание медленно возвращается в норму, и я чувствую, что могу говорить. Слегка повернув голову так, что мои губы легко касаются его уха, я шепчу как можно нежнее слова, которые уже давно вертелись у меня на языке.
— Я люблю тебя, Аксель Рид. Я всегда тебя любила и никогда не перестану. Ты создан для меня, малыш. Ты был создан для меня. Никогда не оставляй меня. Никогда больше. Я лучше умру, чем снова тебя потеряю.
Он замирает на несколько секунд, после чего перекатывается на спину, увлекая меня за собой так, что я оказываюсь на нем; мои ноги широко разведены, а руки все еще обвивают его плечи. Он перемещает руки выше и притягивает меня еще ближе к своему телу. Я чувствую, как через нас проходят слабые отголоски наших совместных оргазмов, напоминая о том, что мы по-прежнему тесно связаны.
— Ты не смогла бы избавиться от меня, даже если бы попыталась. — (Я подаюсь вперед и вглядываюсь в его лицо, запоминая каждую деталь, а затем трусь щекой о его щеку.) — Такое чувство, что у меня сердце из груди вырвали, когда я узнал, через что тебе пришлось пройти. Мне тяжело даже осмыслить все то, что мы потеряли. Это наш второй шанс, Иззи, и никто его у нас не отнимет, — его ласковый голос раздается около моей щеки, его теплые губы в нежном поцелуе прижимаются к моему уху, он снова перекатывается на меня и медленно соскальзывает с моего тела. Я слабо вскрикиваю от потери нашей с ним связи.
— Принцесса, я уже дважды не использовал защиту. Клянусь тебе, я чист, но могу показать справки, если ты мне не веришь. Это может стать проблемой? — он говорит непринужденно, но, судя по тому, как он смотрит на мой живот, мне не трудно догадаться, о чем идет речь. — Как бы сильно мне не хотелось, чтобы ты забеременела, мы еще не готовы. Будем готовы, но не раньше, чем я надену кольцо на твой пальчик, — добавляет он машинально, оставляя меня в полной растерянности.
— Хм ... — я несколько раз откашливаюсь и снова смотрю в его ласковые глаза. — Мы в порядке. Я на таблетках, — шепчу я.
— Хорошо. Тогда я думаю, мне не нужны все эти упаковки презервативов, да? — смеется он, направляясь в ванную и закрывая за собой дверь.
Я не могу не задуматься над тем, какого черта только что произошло. Было ли это своеобразным предложением руки и сердца? Нет, конечно же, нет. Мы прекрасно понимаем, к чему все идет, но брак?
Я постепенно отхожу от шока, когда он возвращается к кровати и нежно меня обтирает. Он отбрасывает полотенце в сторону ванны, тянет меня в свои объятия и крепко прижимает к себе. Моя голова покоится на его груди, и я чувствую, как у меня под ухом медленно бьется его сердце. Я обхватываю его одной рукой и закидываю ногу на его бедро, задевая в процессе все еще эрегированный член.
— Полегче, Принцесса, возможно, чуть позже он понадобится тебе в рабочем состоянии.
Я смеюсь, а затем позволяю его теплому телу и ровному дыханию утащить меня в самый безмятежный, лишенный сновидений сон, которого у меня не было уже двенадцать лет.
Глава 17
Я проснулась, ощущая самую восхитительную болезненность между ног и боль в мышцах, которые не испытывала многие годы. Потянувшись после сна, я вытягиваю руку рассчитывая обнаружить рядом с собой теплое тело Акселя, но соприкасаюсь лишь с холодными простынями.
Я открываю глаза и оглядываю комнату. Пусто. Встав, я подбираю футболку, которую сняла с себя прошлой ночью, вытаскиваю из сумки штаны для йоги и продолжаю поиски Акселя. В ванной комнате пусто, как и в остальных комнатах, которые я проверяю. Ни на кухне, ни в гараже, ни перед домом, где по-прежнему стоит его пикап, я его не нахожу.
Я стою на заднем крыльце, глядя на другой берег озера, где солнце едва достигает кончиков деревьев. Озеро спокойно в утренние часы, и кажется, что весь мир спит. Я уже собираюсь прекратить поиски Акселя, когда замечаю легкое движение в конце пристани. Часть пирса частично скрыта за деревьями, поэтому учитывая столь ранний час, я беспокоюсь, что зрение могло меня просто напросто подвести. Когда я снова улавливаю движение, только тогда понимаю, что наконец-то нашла его.
Крошечные камешки впиваются мне в ноги, когда я ступаю по холодной гравийной дорожке, ведущей к пристани. Я не спускаю глаз с его обнаженной спины. Он сидит на самом краю пирса, ноги согнуты в коленях, а руки лежат на них. Так мне кажется до тех пор, пока я не подхожу чуть ближе и не понимаю, что его голова покоится на руках, а спина вздымается от глубоких вдохов. Он, наверняка, слышит, как я иду по деревянному настилу пристани, но не меняет позу.
— Акс? — нежно зову его я.
Никакого ответа.
— Малыш? — пытаюсь я снова.
Тишина.
Глубоко вздохнув, я сажусь и придвигаюсь как можно ближе к нему. Оплетаю его своими ногами и прижимаюсь грудью к холодной коже спины. Он, наверное, замерз.
— Господи, Аксель, как давно ты здесь сидишь?
Тишина.
— Акс, малыш, пожалуйста, ты меня пугаешь. Что происходит?
Он молчит. Его тело едва заметно дергается, выдавая причину его молчания. Мой большой и сильный мужчина сломлен. Я прекрасно понимала, что прошлой ночью он с трудом сдерживал свою боль, пытаясь быть сильным ради меня. Пытаясь скрыть свое отчаяние.
Я обхватываю его руками и сцепляю пальцы на его груди; его сердце учащенно бьется под моей ладонью. Его тело остается неподвижным, когда я прикасаюсь губами к спине и шепчу единственное, что приходит на ум:
— Все в порядке, Акс. Ты не должен держать это в себе. Многие годы я делала то же самое, и это не помогло, — я замолкаю и крепко его обнимаю, надеясь, что он откроется мне.
— Я виноват, — наконец произносит он. Его голос переполнен эмоциями.
— Что? В чем виноват? — спрашиваю я.
— Во всем.
Мы снова замолкаем, пока я ломаю голову над его ответом. В данной ситуации мы оба стали жертвами в жестокой игре судьбы, которая нас разлучила. Я не понимаю, как он может винить в чем-то себя.
— Малыш, в том, что произошло, нет твоей вины, но ты должен выговориться. Пары слов недостаточно, — я буквально умоляю его.
