потому что он один, без брата. Не исключено, что если мы пойдем вдвоем с Лином, мы сумеем вспомнить больше. Ассоциации он, кстати, ловит — и ещё как. Например, запах разложения стал ассоциацией с погибшей собакой, воспоминание очень неприятное и сильное, возникло легко.
— Если это не ложная память, — добавил Ит. — Что там было?
— Труп собаки в ливневке под дорогой. Сильный запах. Шли они семьёй, впятером. Старший отец запретил смотреть, но он всё равно успел увидеть. Слушай, я не знаю — это действительно может быть и ложной памятью, потому что ты рассказывал про родителей, про город, в котором они жили, показывал считки…
— Но в этих считках не было, и не могло быть детей, и, тем более, свитера, и Ари, — напомнил Ит. — Мы не видели детей. Мы только читали сказки Кайласа, но дети там подробно не описаны, просто братья, старший и младший. Про свитер, рюкзак, нож, стекла — не было ни слова.
И тут Пятый решился. В этот момент он понял: надо решаться, надо открыться, потому что таскать в себе это всё дальше нет никаких сил. Он сунул руку в карман, и вытащил нож — тот самый. Положил на ладонь, и протянул Иту.
— Это что? — нахмурившись, спросил тот.
— Это нож. Позволь, я объясню. Он был у мальчика, и в первый, и во второй визиты в Лес. Между первым и вторым визитом мы были в Городе, и в Замке. Этот нож я нашел в Замке, сунул себе в карман. И…
— И что?!
— И нашел его в кармане, после того, как вылез из модуля, — продолжил Пятый. — Что делать будем?
Ответом ему было молчание.
— Ит, скажи чего-нибудь, а? — попросил Пятый.
— Погоди, я думаю, — Ит ожесточенно потер виски. — Допустим. Допустим, этот нож создала Альтея, но… как он мог оказаться у тебя в кармане? Ты можешь ошибаться?
— В чём? В том, что это нож из локации, которая реальностью не является, и что он появился в реальности, которая находится вне локаций? — спросил Пятый. Ит кивнул. — Нет. Предметы можно заказывать, я так не раз делал.
— Да, да, да, да, все так делают, то сигареты, то тапочки, то комбезы, то какие-то другие предметы. Может быть, ты его заказал, и забыл?
— Нет. Я проверил. Вот это я проверил, потому что Альтея хорошо помнит, кто и что у неё заказывает, — вздохнул Пятый. — Я с этого начал. Ну, мало ли, вдруг и правда — крыша поехала. Нет, Ит. Я не заказывал этот нож. Ни сознательно, ни подсознательно. Проверь. И Лин тоже не заказывал. И вообще никто не заказывал. Я его действительно принес из локации. Не знаю, как. И сказал только тебе пока что. Берте сказать не смог.
— Приехали, — констатировал Ит. — Тааак.
— Вот тебе и так, — вздохнул Пятый. — Ты понимаешь, что это значит?
— А ты? — вопросом ответил Ит.
— Они реальны.
— Догадываюсь.
— И могут быть опасны.
— А уж про это я догадываюсь лучше тебя, — Ит покачал головой. — Чёрт. Ладно. Давай тогда действительно через несколько дней. Как сами разберемся.
— Давай, — согласился Пятый. — Вообще, странно. По идее, я должен волноваться, а у меня нет ни страха, ни волнения. Я спокоен. Заинтересован и спокоен. Это как-то ненормально, тебе не кажется?
— Я тоже, — кивнул Ит. — Ловил себя на чем-то подобном. Словно происходящее… как сказать-то…словно это происходит не со мной. Словно я смотрю на это всё со стороны.
— Или это смотрим не мы, — добавил Пятый едва слышно. — Или кто-то смотрит на нас.
— …выходим в локацию T/Y/026. Мы там давно не были, пора заглянуть, — Берта говорила решительно, хотя спорить с ней вроде бы никто не собирался. — Ребят, вы точно не идёте?
Ит и Скрипач переглянулись.
— В следующий раз, маленькая, — пообещал Ит. — И ты же сама знаешь, это место…
Берта знала. Она отлично знала, что точка, в которую они планировали сейчас отправиться, Ит и Скрипач не любят. И не просто так. Потому что это было место её одиночества, глухого, безнадежного одиночества её молодости, в которой она была одна, до такой степени одна, до какой только возможно. Скрипач как-то признался Иту, что ненавидит эту квартирку-каморку в общежитии, которая оказалась Бертиной, и что он, будь его воля, вообще никогда туда бы не приходил. И что он не понимает, почему Берта столь охотно каждый раз идет в зону T/Y/026, хотя большой необходимости в этом на самом деле нет. Как-то они поспорили, серьезно поспорили — Скрипач хотел Берту об этом всём расспросить, но Ит не позволил. Ей нужно — значит, пусть идёт. Может статься, мы сами в этом виноваты. А может, и не виноваты. Может, это её память просит для чего-то вернуться туда, где счастья никакого не было вовсе, и быть не могло, но ведь глубины горя и боли порой могут таить в себе то, что ни при каком счастье недостижимо.
— Знаю, — вздохнула Берта. Улыбнулась Иту, но улыбка получилась не очень — словно Берта сейчас пыталась перед ними обоими оправдаться. — Конечно, знаю. Не переживайте, еще пару раз мы туда заглянем, а дальше будем ходить только в лето.
— И в зиму, — вдруг добавила Эри. — Можно мне потом в зиму? Я не всё увидела тогда. И…
Теперь пришла очередь Пятого смотреть на Эри точно так же, как до того Ит смотрел на Берту. И Пятый тоже получил вымученную виноватую улыбку — потому Эри, по всей видимости, чувствовала в этот момент то же самое.
— Вот чего, девочки, — строго сказал Скрипач, которому симфония жалких улыбок уже надоела. — Решили, значит, надо идти. Трёх часов хватит?
— Думаю, да, — кивнула Берта. — Должно хватить. Я обещала показать свое жильё, и…
— И мы там чего-нибудь посмотрим, — закончила Эри. — Эх, почему нельзя взять с собой Шилда…
— Давайте Шилда в следующий раз, после того, как продумаем, как его обратно возвращать, — произнес Ит. — Умный-то он умный, но говорить он не умеет. Если разберемся, как настроить синхрон, то без проблем.
— Ладно, — Эри одернула синий комбез. — Ну что, отправляйте нас, наверное. А то вы расстраиваетесь, мы расстраиваемся, и вообще, еще пять минут, и мы, чую, никуда не пойдем, потому что нас догонит чувство вины непонятно за что.
* * *
Дождь. Первое, что они услышали, а через несколько секунд и увидели, был дождь. Они стояли в подворотне старого дома, в двух шагах от выхода на улицу. Под ногами бежали темные
