древний город, окружённый деревянными толстыми стенами. Он стоял на берегу широкой серебристой реки. Вокруг города, куда ни брось взгляд, были вспаханные поля, изредка между ними зеленели небольшие перелески. По дороге в город тянулись телеги, на которых сидели крестьяне. Под нами показались башенки высокого деревянного терема, стоявшего на возвышенности. К нему мы с ней и летели. Мы опустились посреди просторного двора. Вокруг, под навесами, сидели воины. Рядом с ними стояли пирамидки с длинными пиками. Во дворе была суета, обычная перед сборами в дальний путь. Кто-то чистил кольчугу, полировал её, кто-то точил копьё, кто-то проверял упряжь. В высоких чашах горел огонь, кузнецы стучали своими молотами по наковальне, сновали мальчишки, ходили коробейники, предлагая свой товар. Возле высокого крыльца с резными столбами, стояли привязанные кони, и мальчишка конюший поил их, расчёсывая роскошные гривы, ниспадающие прямо на землю. Крыльцо вело в терем, фасад которого был украшен искусными узорами и изображениями животных. Над массивными дверями было нарисовано жёлтое солнце с лицом человека. Двери в терем были открыты.
Любава повела меня по широкому коридору в зал, который освещался подвешенными к потолку масляными светильниками. Чёрные стены зала по верху были покрыты резными листьями, с нанесённой на них позолотой. По левую сторону от нас возле стен стояли воины в полных кольчужных доспехах, а справа, на лавках, сидели несколько женщин в тёмных шалях, и два подростка, в богатых одеждах, с оружием за поясом.
В центре зала, под гербом, изображающим два серебряных кургана на зелёном фоне, на высоком стуле сидел седой князь, а перед ним стоял на коленях сгорбленный человек. Видно было, что он только что с дороги, одежда его была вся заляпана грязью, волосы прилипли к голове. Голос его был тих, а голова смиренно опущена:
— Помоги, княже! Век будем помнить помощь твою, молиться за тебя и за деток твоих, не перестанем денно и нощно! Одолей супостата! Не осталось никого у нас, способных держать оружие, всех он сгубил подчистую. Одни бабы, старухи да дети малые! Не знаем, откуда появился он, ни огня не боится, ни стали! Была у нас дружина, сорок копий, и не осталось от неё никого, все пали. Мы снова отковали оружие, снова выставили против него отряд, уже в пятьдесят копий. И опять разметал он их, никого не оставив в живых. И последних мы выставили на защиту, собрали и стариков, и юнцов, набралось тридцать копий. И снова не вернулся ни один из них. Не поможешь ты — и погубит он детей наших, никого он не щадит, даже невинных. Помоги, княже!
Из-за столба вышел щуплый старик, с бельмом вместо одного глаза, поклонился князю. Вкрадчивым голосом он сказал:
— Княже, помогать несчастным да немощным — благое дело. Сегодня ты поможешь, а завтра детям твоим помогут. Ты уже собрал свою дружину, завтра на помощь к брату своему выдвигаетесь, так езжай северной дорогой, крюк небольшой, зато будут тебя прославлять за подвиги твои, вспоминать, как сокрушил ты супостата.
— Прославлений мне не надо, а встать на защиту слабых я никогда не отказывался. Решено. Завтра с утра выезжаем.
Исчез терем, и мы с Любавой оказались в тесной крестьянской избе, где за столом сидел крепкий воин, а напротив него старик с окладистой бородой. Возле печи хлопотала хозяйка, а на лавке сидели притихшие ребятишки.
— Демьян, верь мне, не к добру Невзор появился в княжьем дворе, сгубит он вас! — Говорил старик воину — Скажи князю, пусть дождётся сперва ответа на своё послание, а потом и в путь соберётесь!
— Да говорил ему воевода! А князь одно заладил, что, мол, каждый день дорог, промедление может стоить жизни брату его. И осерчал здорово на слова воеводы. Да ладно, с божьей помощью! А Невзор князю нашептывает, что это ты смуту сеешь, за то, что он занял твоё место подле князя.
— Подлая душонка! Да ладно, сколь вор не ворует, а судьбы не минует. Демьян, будьте начеку! Той дорогой мало кто ездит, и то, что проводника вам тоже Невзор подсунул, будьте вдвое начеку! Будь всегда подле князя, у тебя крепка рука, и если кто замыслил худое, ты сможешь его защитить!
— Ладно, батька, свидимся ещё, а сейчас мне поспать надо, завтра рано выступаем. Матери поклон передавай, дай бог, к покрову вернёмся.
Снова мы с Любавой оказались на княжеском дворе, только вокруг тонким ковром лежал снег, и двор был пуст. Она повернулась ко мне и сказала:
— Опустел наш дом, никто не вернулся ни к покрову, ни к никольским. Предатель Невзор исчез, как только князь со своей дружиной отправился в поход. Ко мне сразу же пришёл Висим, отец Демьяна, нашего десятника. Рассказал мне о своих опасениях, о том, что не захотел его князь слушать, даже во двор не пустил. Сжалось сердце моё от горького предчувствия, и велела я найти того гонца, который письмо князю от брата Феодора привёз. А он пьянствовал в кабаке, пропивая кровавые свои деньги. Вот и узнали мы, что Феодор не присылал послание князю Василию, не звал его по помощь, и письмо это подложное. Послала я гонца вслед за князем, чтобы догнать и вернуть его домой. Доехал гонец до самого князя Феодора, так и не встретив дружину по дороге, да тот знать не знал ни про какое письмо, и брата своего не видел. Поняли мы, что сбил проводник с дороги князя, заманил его в ловушку. Собрала я отряд, старшего сына своего поставила над ним, сама с ними поехала, до зимы мы искали дружину, но так и не нашли даже следов от них. Были мы и в поселении, которое просило помощи у князя. Да только не осталось никого живых в том скорбном месте. Дотла были сожжёны все дома, а кругом лежали растерзанные трупы. Весной мы возобновили поиски, да только не нашли даже места, где приняли князь с дружиною смертушку свою. И пошла я к старому ведуну, который жил в землянке возле Горюн-камня, бросилась ему в ноженьки, стала умолять его помочь мне, отыскать мужа моего. А ведун говорит мне: «В великую беду попал князь! Не люди его сгубили, а аспид проклятый. Принял князь свою мученическую смерть за то, что великий прадед его, Всеслав Полоцкий, много нечисти на своём веку искоренил на земле русской, боялось бесовское отродье даже имени его. Поклялся главный демон жестоко отомстить ему, да не смог одолеть Всеслава, не по зубам ему оказался славный богатырь. Затаился
