Если бы знал чем, я бы остался в Европе. А так я в Китае, а ты в Европе, и теперь это твоя головная боль.
— Ах, ты ж, хитрая жо… — восхищённо начал Морозов, но решил не продолжать. — Свалил всё на мои плечи.
— Он трудный ребёнок, — без грамма раскаяния развёл руками Годарт. — Но очень разумный молодой человек. Я думаю, вы как-нибудь договоритесь.
— Извините, — раздался голос Ларика, — а у вас ещё лаймы есть?
— Есть! — засмеялся Морозов. — Пойдёмте, познакомлю вас со штабом. У них в комнате такая же ваза стоит. Обычно одного лайма хватает всем на неделю для чаепитий. Уверен, что-то там да осталось…
Императорский дворец
Город Петербург
Российская Империя
— Итак, Семён Семёнович, что скажете?
Основное совещание уже закончилось. Все высшие чины государства покинули зал совещаний. Но по традиции задержался глава службы безопасности Болконский.
Сейчас он отхлебнул слегка остывший чай и задумчиво почесал густую бороду.
— Что я думаю, Ваше Императорское Величество… Предъявлять претензии за нападение на тюрьму воюющей стороне — это как-то…
Семён Болконский смутился, посмотрел на Императрицу, и добавил.
— У меня даже слов нет! То есть — «Мы к вам вторглись, точнее, попытались вторгнуться на территорию. А вы тут… Разгромили нашу тюрьму». Ай-яй-яй! Понятия не имею, что нашло на Императора-Дракона. Хотя… — Болконский задумался. — Вру. Понятие имею. Скорее всего, наш юный друг вытащил оттуда кого-то, настолько важного для Дракона, что у того задница подгорела. Ну, и настолько вывело из себя и сбило с толку, что он выдвинул Вашему Императорскому Величеству претензии. Других объяснений у меня нет.
— Я тоже так думаю, — кивнула Императрица. — Есть предположение, кто это может быть?
— Как начальник службы безопасности, у меня есть список людей, предположительно там находящихся. Но даже просмотрев его перед нашим совещанием, никого такого, кто бы его настолько вывел из себя, я не заметил. Тем более уверенности в том, что даже те люди содержались в тюрьме, у меня тоже нет. И опять же, мы не знаем, кого Галактионов оттуда вытащил… Я пытался с ним связаться, но он ещё не вернулся с задания.
— Что-то мне подсказывает, что он сам выйдет на связь, — улыбнулась Императрица. — Хотя в последнее время у нас с ним есть проблемы в коммуникации.
— Из-за Ольги? — понимающе спросил Болконский. Он тут же смутился. — Конечно, если это не моё дело…
— Семён Семёнович, — Императрица с улыбкой и нежностью посмотрела на Болконского. — Вы принимали активное участие, как в моём воспитании, так и в её. Жалко, что с Олей так не получилось.
— Ну да, её взбалмошный характер…
Лицо Императрицы помрачнело.
— Что говорит Андросов? — без слов поняв, что именно беспокоит Императрицу, уточнил Болконский.
— Андросовы только разводят руками. Говорят, что её способности всё ещё развиваются. Пока она в состоянии контролировать их. Но есть ненулевой шанс, что у дочки всё-таки наступит окончательное неизлечимое психическое расстройство.
— С этим ничего нельзя сделать?
— Можно, но это ещё один вопрос, который я не знаю, как решить.
— Что именно? — спросил Болконский. — Подскажите, может решим вместе.
— Иван Васильевич Андросов, возможно, сильнейший лекарь в мире. Я уверен, что благодаря его усилиям Ольга продержалась так долго. Но сейчас не знает, что делать. Он говорит, что работать с одним телом уже недостаточно. Нужно работать с душой. А у нас в Империи нет таких специалистов.
Она замолчала и посмотрела на Болконского. Тот улыбнулся, поняв, что это проверка.
— Кроме Галактионова, который всячески обрехивается от того, что может работать с душами?
— Да, кроме Галактионова, — кивнула Императрица. — Вот только, даже если отложить в сторону вопрос, сможет ли он помочь ей, возникает другой вопрос. Захочет ли он? А Ольга мне в этом совсем не помогает.
— Мне поговорить с ним? — спросил Болконский, чем вызвал грустный смех Императрицы.
— Вы думаете, он послушает вас больше, чем меня? Нет. Я поступила по-другому. Я Ивана Васильевича попросила осторожно переговорить с ним. Они вроде сейчас, как родственники. Посмотрим, к чему это приведёт.
Зазвонил телефон, Императрица взглянула на имя абонента и улыбнулась.
— Ну вот, лёгок на помине, — она нажала на кнопку приёма.
— Моё почтение, Ваше Императорское Величество!
— Здравствуй, Саша, — она нажала ещё одну кнопку. — Ты на громкой связи. Здесь Болконский.
— И вам мои наилучшие пожелания, Семён Семёнович, — продолжил весёлый голос.
— Здравствуй, Александр, — кивнул Болконский. — Какие новости?
— Какие новости? Ну, новости хорошие. Китайской тюрьмы больше не существует.
— А что с заключёнными? — тут же спросил Семён Семёнович.
— Свободны! — рассмеялся Саша, и тут же поправился. — Все освобождены. И наши, и китайские. Китайским дал оружие и сказал, чтобы помогали себе сами. А наших всех вывез. Тысяча двести тридцать два человека. Хорошо, что вы здесь, Семён Семёнович. Хотел с вами связываться, их досье перекинуть. Ну, и хотел бы передать вам всех заключённых.
— Саша, ты сделал великое дело. Империя гордится тобой! — проникновенно изрекла Императрица.
С другой стороны провода раздались странные звуки, похожие на бульканье. Похоже, абонент пытался сдержать смех.
— Да, я тоже горжусь. Хех…
— Хочешь обсудить вознаграждение? — нахмурилась Императрица, поняв, что сказала что-то не так.
На этот раз Галактионов не удержался и весело засмеялся.
— Приятно, что мы уже понимаем друг друга с полуслова. Но нет, не хотел. Оставляю это на ваше усмотрение. Координаты Анны ваши помощники знают. Решите с ней. Ну, собственно, чего я звоню…
Болконский и Императрица переглянулись, и ощутимо напряглись. После таких слов от Галактионова обычно звучит что-то эпичное.
— Вы знаете, кто такая Циан Лунь?
Императрица и Болконский снова переглянулись и синхронно кивнули.
— Ты имеешь в виду покойную Императрицу Драконов?
— Да, именно её, — подтвердил Галактионов. — Вот только поправочка. По последним сведениям, она ни фига не покойная. Вон она. Сидит передо мной в кресле и спит.
— Циан Лунь жива⁈ — не выдержал Болконский. — По нашим сведениям, при восхождении Императора-Дракона, он физически устранил весь её Род.
— Да нет, не совсем. Тут и дочка её есть. И ещё несколько родственников.
— Саша, ты уверен? — Болконский
