ним, запыхавшийся и измазанный кровью, но живой. Я победил. Но победа вновь не приносит радости. Чувствую только пустоту и усталость. Как же хочется домой и к близким.
Понимаю, что это была лишь первая схватка. И я должен быть готов к новой битве, к новому испытанию. Должен быть готов к тому, что меня не будет ждать мир на пути домой.
Оглядываюсь вокруг. Город окутан туманом и страхом. Но я знаю, что я не один. И я буду сражаться до конца.
— А теперь двинем дальше. Померания ждёт… — и мрачно улыбаюсь, провожая взглядом Пражский град и сладко спящую Вивьен где-то внутри своего уютного склепа.
Солнце, пробиваясь сквозь пелену облаков, мягко освещало изумрудные поля передней Померании. Небольшие деревеньки, уютно расположившиеся среди холмов, выглядели мирно и безмятежно. На горизонте, где синяя гладь Балтийского моря сливалась с небом, парили чайки, выписывая изящные круги в небе.
Тишина, нарушаемая лишь пением птиц и шелестом листвы, царила повсюду. В отличие от других уголков Европы, где разворачивались кровопролитные события и бушевали чудовищные битвы с мутантами и ксеносами, здесь царила удивительная атмосфера спокойствия и умиротворения.
По узким, мощеным улочкам небольших городков неспешно прогуливались люди, их лица излучали доброту и приветливость. Дети играли в садах, их звонкий смех разносился по округе, создавая ощущение беззаботной жизни.
Ветер, неся с собой аромат цветущих лугов и свежий морской бриз, приятно ласкал щеки, даря ощущение свежести и легкости. Казалось, что этот уголок Европы застыл во времени, словно не тронутый бурями, что бушевали в других местах.
Именно эта удивительная тишина, это ощущение спокойствия и умиротворения заставляли забыть о том ужасе, что царил в других частях света. Здесь, в передней Померании, как будто время остановилось, и жизнь текла своим размеренно спокойным ритмом.
Вдали, словно величественный фрегат, возвышался Штральзунд. Его силуэт, чётко очерченный на фоне ясного неба, вырисовывался из тонкой дымки, окутывавшей горизонт. Старый город, внесённый в список объектов ЮНЕСКО, словно сошел со страниц средневековой летописи.
Кирпичные готические дома, украшенные резными фасадами и шпилями, тянулись вдоль узких мощеных улочек, создавая ощущение сказочного мира. Их стены, потемневшие от времени, хранили в себе тайны веков.
Штральзунд, словно застывший во времени, сохранил свою первозданную красоту. На фоне яркого неба сияли белые фасады ратуши, а на высокой башне «часовой», что стучал молотом, отбивая ритм уходящего времени.
В пустых, в отсутствие посетителей, площадях, отдававших прохладой, неспешно гуляли немногочисленные местные жители, и всё это создавало удивительную атмосферу спокойствия.
Набережная, вымощенная булыжником, тянулась вдоль спокойной воды гавани, отражающей ясные синие небеса. Вдали стояли старинные парусники, ушедшие на вечную стоянку.
Казалось, что время здесь течёт медленнее, а город охраняет свои тайны, не спеша раскрывать их постороннему глазу. И вот, как и много лет назад, когда я впервые увидел Штральзунд на страницах путеводителя, то ощутил волну восхищения и недоумения. Как же может мир измениться до неузнаваемости, а Штральзунд остаться прежним, словно застывший в своём вековом сне?
Но чем дольше я бродил по его узким улочкам, тем больше чувствовал, что под поверхностью этой мирной тишины скрывается что-то зловещее. Местные жители, приветливые и доброжелательные, охотно вступали в разговор, но их рассказы о культе Дракона и его верного слуги Грифа вызывали у меня все большее беспокойство.
Старая женщина, сидевшая на лавочке у входа в собор, рассказывала о драконе, о том, что он приносит счастье и процветание городу. Ее глаза блестели необычным блеском, а ее слова звучали словно заклятье.
Молодой рыбак с темными глазами и простодушным лицом уверял, что Гриф — это мудрый и добрый владыка, который помогает людям в беде. Но в его глазах мелькало нечто такое, что наводило на мрачные думы.
Все, кого я встречал, говорили о Драконе и Грифе, но их слова звучали не как простые байки. Они не боялись говорить о них открыто, но в их голосах слышалось что-то странное. Но я не герой, так что до местных заморочек мне было совершенно до звезды.
Закупившись припасами в местном магазинчике и чуток поторговав с померанцами, я двинулся дальше. В воздухе пахло морем и солью, а солнце, пробиваясь сквозь облака, освещало уютные деревушки, расположенные вдоль берега.
На горизонте возвышался Шверинский замок, словно огромный каменный дракон, спящий на холме. Его силуэт, очерченный на фоне неба, выглядел грозным и неприступным. Высокие башни, словно клыки дракона, тянулись ввысь, а толстые стены, потемневшие от времени, казались чешуей древнего чудовища.
Но замок, когда-то бывший символом мощи и власти, теперь стоял пустым и заброшенным. Вокруг него не было ни жизни, ни движения. Лишь парочка разумных гулей, остатков того мира, что был до войны, бродили по дворцу, словно призраки прошлого. Они были слабы, изможденные, их глаза были пусты и безжизненны. Они не обращали на меня внимания, как будто и не замечали моего присутствия.
Шверинский замок стал символом утраченного мира, который уже не вернётся. Он стоит пустой, напоминая о прошлом и о том, что больше никогда не повторится.
Отойдя пару десятков километров от Шверинского замка, я все еще ощущал его гнетущее присутствие, словно тень древнего дракона, что спал на холме. Дорога, петляющая среди полей, была пустынна, как и все окружающее пространство. Тишина была не природной, а тяжелой, словно воздух был насыщен страхом и безысходностью.
Внезапно из-за поворота выскочили два рейдера, одетые в рваные бронежилеты и вооруженные ржавыми винтовками. Их лица, замаскированные грязью, выражали только жадность и злобу. Они были как шакалы, что вышли из пустыни, чтобы напасть на одинокого путника.
Я не имел никакого желания сражаться с ними, но они не оставляли мне выбора. Я быстро разобрался с ними, используя свои навыки и оружие. Рейдеры упали на землю, словно куклы, их жалкие жизни оборвались так же внезапно, как и начались. Я вновь оказался один на огромных просторах. Но теперь я был с верным «другом». У меня было живое багги, которое работало на магии.
С огромным удовольствием я завел его двигатель, и он вспыхнул жизнью. Магический огонь заревел в его недрах, и он задрожал, вновь готовый к пути. Теперь я мог двигаться быстрее, дальше, свободнее. Мир открылся передо мной, и я был готов к любым приключениям, которые он мог предложить на пути домой.
Признаться, давно мечтал обзавестись хоть каким-то транспортом, а то битвы за каждый метр знатно утомили, но всё это мелочи. А теперь, когда у меня есть багги,
