— Наверное, лучше пропустить эту дверь, — сказал Тео. Рон попытался возразить ему, что может быть, это и есть нужная (скорее всего, просто из вредности), но Гермиона заметила, что в своих снах Гарри везде проходил свободно. Мой брат стал ещё угрюмее, чем был.
— Вот оно! — воскликнул Гарри, открывая следующую дверь. — Сюда!
Со всех сторон в этой комнате на нас смотрели циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты.
— Сюда!
Я, торопясь, пошла по узкому проходу между столами и чуть не налетела на огромный хрустальный сосуд высотой с меня, который был полон искристого, вихрящегося ветра. Схватившись за край стола, я заметила движение в этом сосуде: сверкающее крошечное яйцо постепенно всплывало, в какой-то момент оно раскололось на множество частей, и из неё вылетело крошечное колибри.
— Ой, смотрите! — воскликнула я и показала остальным на птичку в этом сосуде.
Через несколько секунд воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце. Дафна явно была впечатлена этим зрелищем, она близко подошла к сосуду и стала наблюдать за превращением яйца в птичку.
— Не останавливаемся! — окликнул их Гарри. Я хотела огрызнуться: «сам-то сколько простоял у дурацкой арки!», но Дафна выразительно на меня посмотрела и ускорила шаг.
— Нам сюда... — Поттер подошел к единственной двери в самом конце комнаты с часами. Мы тут же напряглись и достали палочки из карманов мантий. Гарри и Рон толкнули дверь, и она открылась.
За порогом оказался зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Здесь было очень холодно и темно.
— Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, — прошептала Гермиона. — Тогда нам нужно направо.
— Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри.
Я двинулась быстрее остальных к стеллажам, которые стояли справа. Все они были уставлены стеклянными шариками, и на каждом из них был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки.
— Рыжая, смотри! — в полголоса сказал Тео и показал мне на восемьдесят шестой ряд. На одном из пожелтевших ярлычков чернилами было написано:
Джинни Уизли — Гарри Поттер
Прямо над этим ярлычком находился хрустальный шар, выделяющийся зеленым сиянием.
Но как?..
— Возьми его, — тихо посоветовала Дафна, оказавшаяся у меня за спиной. — Это пророчество, которое касается тебя и Гарри Поттера.
Я потянула руку к хрустальному шарику, и тут же услышала голос Рона за соседним стеллажом:
— Гарри... тут твоё имя.
Ещё одно пророчество, связанное с Поттером?
Я сняла шар с полки, вглядываясь в него и ожидая, что сейчас что-нибудь произойдет, но совершенно ничего не изменилась. Озадачившись, я подошла к стоящей у девяносто седьмого стеллажа Золотой троице. Гарри тоже держал пророчество в руке и оглянулся на мои шаги. Я хотела сказать ему, что на одном из ярлыков стояли наши имена, но не успела.
Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова:
— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.
Люди в черных мантиях, возникшие неизвестно откуда, обступили нас слева и справа.
— Мистер Малфой? — в полном ужасе я посмотрела на Люциуса Малфоя, который протягивал руку к Гарри ладонью вверх.
— Мисс Уизли. Какая... неприятная встреча. Драко будет огорчен. — Совершенно спокойно, кинув на меня взгляд, произнес Малфой. — Дай мне пророчество, Поттер.
Я положила хрустальный шар в карман мантии и сделала шаг назад, считая противников. Их было не меньше дюжины.
— Где Сириус? — спросил Гарри.
Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. Затем грубый женский голос, принадлежащий одной из неясных фигур слева от Гарри, сказал с мрачным торжеством:
— Темному Лорду известно все!
— Все, — эхом откликнулся Малфой. — Отдай мне пророчество, иначе мы пустим в ход палочки.
— Пожалуйста, — сказал Гарри. Шесть наших палочек тут же взлетели в воздух, но Пожиратели смерти медлили с нападением.
— Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, — холодно сказал Малфой.
— Ну да, конечно! — сказал Поттер. — Я дам вам это... пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам — так, что ли?
Не успел он договорить, как Пожирательница смерти взвизгнула:
— Акцио, проро...
— Протего! — молниеносно среагировав, крикнула Дафна. Щит вырос между Пожирательницей и Поттером, и пророчество не вылетело из его рук.
— Мисс Гринграсс? — чуть удивленно сказал Люциус. — Будет гораздо лучше, если ты сейчас присоединишься к нам, Дафна.
— Увы, у тебя слишком большие требования, дядя, — с презрением произнесла моя подруга и не шелохнулась.
— Значит, будем сопротивляться? — спросила женщина-пожирательница. — Прекрасно. Возьмите эту рыжую, — приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом. — Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь.
До меня не сразу дошло, что она говорила обо мне. Друзья обступили меня, загораживая от Пожирателей.
— Вы еще не объяснили мне, что особенного в этом пророчестве, которое я, по-вашему, должен вам отдать, — сказал Гарри, стоявший прямо передо мной.
— Не вздумай шутить с нами, Поттер, — угрожающе произнес Малфой-старший.
— Никаких шуток, — ответил Гарри. Мне показалось, что он просто тянет время.
— Разве Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн? — усмехнулся Малфой. — Ты ничего не знаешь? — сказал Малфой со злобным восторгом.
Я перестала слушать их разговор на несколько секунд, потому что Гермиона больно наступила на мою ногу.
— Что? — прошептала я, понимая, что сейчас Пожиратели смотрят не на нас, а на Гарри, но осторожность не помешает.
— Разбиваем стеллажи... когда Гарри скажет «давай», — едва слышно прошипела Гермиона. Я чуть кивнула, делая знак, что поняла.
— ..Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Волдеморте и обо мне?
Пожиратели молчали и сделали круг теснее.
Тео рядом со мной вдруг напрягся и дернулся вперед.
— А что тут позабыл этот слизеринец? — с ноткой удивления усмехнулась женщина. — Теодор Нотт, сын Пожирателя смерти, решил присоединиться к спасательной миссии Гарри Поттера?
Высокий мужчина в черной мантии с палочкой наизготовку подошел поближе к нам. Синий свет зажженного канделябра упал на него и осветил лицо.
— Папа. — С окаменевшим лицом сдавленно произнес Тео.
— ДАВАЙ! — завопил Гарри.
«Хороший момент он выбрал, ничего не скажешь», — подумала я и выкрикнула взрывающее заклинание.
После того, как сотни хрустальных шариков взорвались, а стеллажи начали падать, я побежала что есть духу. Два раза меня настигали вспышки заклятий, но я, не оборачиваясь, ставила щитовые чары. Наконец, я влетела в первую попавшуюся дверь, и, переводя дух, обнаружила, что со мной рядом оказались Тео и Гермиона.
— Где Дафна, Гарри и Рон? — задыхаясь, спросила я.
Гермиона лишь тревожно на меня посмотрела. Тео прислонился к стене и мертвым взглядом уставился в пол.
— Нам нужно уходить...
Не успела Гермиона договорить, дверь отворилась, и в комнату вбежали два Пожирателя мощного вида.
— Авада... — тот, что пониже, прицелился в Гермиону, и та чудом увернулась.
— Петрификус Тоталус! — я наставила на него палочку, уворачиваясь от красного луча заклятия второго Пожирателя. Сердце так сильно стучало в груди, что казалось, сейчас вовсе выпрыгнет из груди.
Тео прыгнул, как тигр, и попытался атаковать второго Пожирателя. Капюшон слетел с его головы, и Тео передернуло.
— Как ты мог? — прошептал он, поднимая палочку и с ненавистью смотря в глаза собственному отцу. — Маму убили Пожиратели смерти. А ты...
— Я не смог признаться, я делал это по его приказу... Ты должен понять меня, сын, — охрипшим голосом сказал старший Нотт. Он перевел палочку на Гермиону. — Кру...
— Остолбеней! — молниеносно среагировал Тео, но Нотт-старший пригнулся. Я схватила Гермиону за плечо и оттащила подальше к двери. — Не трогай её!
— Как ты можешь общаться с этой... грязнокровкой? — с отвращением воскликнул Пожиратель и попытался невербальным заклинанием напасть на сына.
— Петрификус Тоталус! — вскрикнула Гермиона и парализовала заклятием отца Тео. Тот упал, как подкошенный.
— Надо отнести его подальше, — предложила я и в одиночку оттащила к стене Пожирателя. Тео застыл, всё ещё крепко сжимая в ладони волшебную палочку.
— Мне очень жаль, — сказала Гермиона и коснулась руки молчащего Тео.
— Давайте поторопимся, — с тревогой произнесла я и покосилась на дверь, откуда мы пришли. — Сюда.
