которые знают чуть больше, чем надо, — я решил пошутить примерно в том же духе, но Миякэ шутку не оценил.
— Будем надеяться, что на это они не пойдут, — ответил он на полном серьёзе. — Всё-таки это не тот уровень, чтобы уничтожать три-четыре сотни гражданских.
— Вы меня прямо успокоили, — я тяжело вздохнул, косясь на одинаковые непроницаемые автомобили. — Да, давайте постараемся уехать.
— Сколько человек едет? — поинтересовался человек из службы собственной безопасности, доставая миниатюрную рацию. — Я так понимаю, сопровождение остаётся.
— Трое, — ответил я, окончательно решившись на переезд в Токио. — Но один на каталке, в лежачем положении.
— Это не имеет значения, — ответил Миякэ. — У нас будет отдельный вагон.
— Я тоже еду! — вдруг воскликнул врач, слушавший нас до этого молча. — Простите мне мою бестактность, но я должен сопровождать больных. Я должен убедиться, что с ними всё в порядке. Особенно сложное состояние сейчас у Нисиды Изао. Ему нужны покой и приём лекарств по времени. А также постоянный надзор.
Эсбэшник ничего не ответил, а только кивнул. Затем нас окружили люди в тёмных костюмах, и под их прикрытием мы пошли на вокзал Саппоро.
— Вы передали остальным, что мы выезжаем с вами? — поинтересовался я, припоминая слова Ёсикавы о второй группе, выехавшей на автомобилях. — Полагаю, нет смысла их дожидаться.
— Они присоединятся к нам на промежуточной станции, — ответил на это Миякэ, глянув на меня исподлобья. — Потому что нам ещё нужно доехать до Токио. Вот там нас уже не тронут. Слишком резонансно будет.
— То есть эти двое, — я кивнул в сторону Нисиды и Гэндзу, — доживут до суда?
Мой собеседник не сдержался и хмыкнул.
— Надеюсь, и потом выживут, — ответил он. — Всё-таки у нас правовое государство. Кстати, нам ещё вашим действиям давать оценку. Поэтому, как сядем в поезд, постарайтесь изложить все факты такими, какими вы их помните.
— А что мне грозит? — действуя до этого, я руководствовался лишь собственными понятиями о правде и справедливости, но не совсем думал о законности всего предпринятого мной, так как привык, что за благие дела не судят. — Неужели тюрьма?
— Мы постараемся это избежать, — ответил Миякэ и улыбнулся, поэтому я так и не понял, шутил он или нет. — Но за спасение человека из горящего здания, вам полагается поощрение, так что не переживайте. А уж если дело до суда доведём, то всё в вашу пользу обернётся.
— А может дело не дойти? — у меня даже брови от удивления приподнялись.
— Учитывая, против кого оно, разумеется, — Миякэ развёл руками, и под его пиджаком я увидел кабуру.
А эти ребята неплохо подготовились к нашей перевозке.
Поездку в поезде я помню урывками. Всё-таки вторая бессонная ночь подряд давала о себе знать. Я уточнил у главы группы эсбэшников, могу ли я вздремнуть, и тот кивнул.
— Но описание событий всё-таки сделайте, это будет нашим козырем, — он казался достаточно расслабленным, чтобы и я не напрягался. — А сейчас отдыхайте, в Токио вы нужны будете мне собранным.
До того, как задремать, я набрал номера Бусида Мичи и Фумико Икуты. Оба абонента не отвечали. Что ж, для парнишки я сделал всё, что мог. Если он последовал моим советам, то, возможно, находится в безопасности. Если же нет, то мне себя винить было не в чем. Он в это дело влез ещё до того, как я перекупил его.
К тому же он мог оказаться двойным агентом. Меня всё ещё не покидало стойкое ощущение, что Мичи пытался выманить меня, увести от свидетелей.
Глаза я открыл от лёгкого тычка в плечо.
— Подъезжаем, — сказал мне Миякэ, легко кивнув. — Ёсикава-сан будет встречать нас.
Сразу прийти в себя оказалось не самым простым делом. Организм требовал ещё отдыха, но я взял себя в руки и сделал специальную гимнастику для того, чтобы мозг соображал достаточно бодро. Окинув взглядом вагон, я оценил, что народу в нём стало чуть ли не вдвое больше против того, сколько было в Саппоро.
За окном проплывали вполне себе японские пейзажи, а вот вдалеке уже виднелись высотные дома. Конечно, тут их было значительно больше, чем в префектуре Хоккайдо.
— Такаяма-сан, — суперинтендант пылко поклонился мне, а затем, едва сдерживая эмоции, продолжил. — Вы даже не представляете, какой вы — молодец, — я видел, что он хочет выразить гораздо больше, но требования этикета и внешняя обстановка сильно ограничивали его. — Я так рад, что всё завершилось.
— Это только первый этап, как я понимаю, — я старался как можно больше соответствовать японским представлениям о сдержанности, но и меня тоже распирали эмоции. — Но мы обязательно пройдём этот путь до конца!
— Пойдёмте, уважаемый, — проговорил Ёсикава, указывая на автомобиль, в котором его привезли. — Нам есть о чём поговорить без лишних ушей, — при том на свидетелей из Саппоро он едва глянул. Лишь убедился, что тех погрузили в специализированные автомобили. — У меня есть к вам предложение.
— Как я понял, — оглянувшись на эсбэшника Миякэ, который сел в соседнюю машину, — меня могут ещё преследовать за неправомерные действия?
— Не совсем так, — ответил на это Ёсикава, к которому вернулись его уверенность и хищное выражение. — Конечно, когда будут разбирательства, к вам возникнут вопросы по поводу того, как к вам попали те или иные доказательства. Но можете не переживать, я скажу, что сам вам приказал действовать так, как вы действовали. В связи с этим надо будет только подписать бумагу о том, что я вербую вас в службу собственной безопасности свободным сотрудником.
— Что это значит? — мы уже сели на заднее сидение служебного автомобиля господина Рэна и тронулись в путь. — Просто не совсем понимаю.
— Это означает, что вам не надо приходить на работу к восьми утра, но в то же время вы пользуетесь всеми привилегиями сотрудника службы, — ответил он, полагая, что я этому обрадуюсь. — По сути, все ваши действия будут прописаны, как служебная необходимость, поэтому у судей не должно возникнуть вопросов.
— А, если Араи Хечиро на них надавит? — поинтересовался я, вспоминая седого японца, больше похожего на древнего легендарного самурая, чем на начальника полиции. — Не сможет он повлиять
