него веет перегаром. Должно быть, он совсем пьян. Теперь он смотрит на свою дочь и
продолжает. - К счастью, мы же хорошие друзья! Но с тех пор наша дружба немного
расстроилась. Ты поможешь нам защитить купол?
- Разумеется, господин президент, -говорю я.
Мой отец вздыхает с облегчением.
- Я что-нибудь придумаю, - обещает президент.
Я сажусь в кресло напротив них.
- Что придумаете?
- Какую-нибудь прессконференцию. Завтра, пока твой отец... будет на работе... Мы пригласим
тебя на небольшое интервью. Есть слухи о протестах в Зоне 3, и это мне не нравится.
- Прессконференцию? - вскакиваю я.
- Ах, речь идет лишь о том, что на самом деле представляют из себя те Крысы.О том, чтобы
люди видели, с кем мы имеем дело. А ты просто расскажешь, что ты знаешь, - предложил он,
поднял стакан с виски и опрокинул его в себя одним движением. Затем он разгрызает кусочек
льда.
- Господи, да ты будешь знаменит, Квинн! - Ниам проводит своим холодным пальцем по моей
шее. Я вздрагиваю и поворачиваюсь, чтобы сбросить ее руку.
- Ну посмотрите, вы оба! - зовет моя мама, когда видит руку Ниам в моей. - Разве они не
милы?
Пока она и президент смеются, а Леннон и Кин готовы прыснуть со смеху, Ниам
пронзительно хихикает и театрализованно склоняет голову набок. Оскар снова взакатывает
глаза.Единственный. кто выглядит спокойно - мой отец.
- Не беспокойся, Кейн, Квинн в твоем распоряжении, - мой отец идет к моей матери и кладет
свою ладонь на ее живот. При этом он ни на секунду не спускает с меня глаз, давая мне
понять, что благополучие моей семьи зависит от моего повиновения.
И да: я буду повиноваться. Я пойду на эту прессконференцию. Я расскажу своим
соотечественникам все, что я знаю. Все. Без прикрас. Нет лучшей возможности вынести
правду на свет.
С дыхательным аппаратом за спиной тяжело ползти по глубокому снегу, и если бы я не
знала, что это последняя возможность посидеть под деревом, то я бежала бы обратно в тепло.
Джаз почти добралась до голых веток на кроне дуба. Она прижалась к холодному стволу и
напевает что-то себе под нос.
Дориан тоже почти наверху. Когда я забираюсь на высоту, как эти оба, я ищу для себя крепкий
сук, сбиваю снег и ложусь навзничь.
-Так можно упасть вниз, - кричит Дориан, но я делаю вид, будто не слышу его.
Маскировочный купол не закрывают на ночь так что звезды видны как крошечные точки на
абсолютно черном небе. Я не могу припомнить, когда я в последний раз видела настолько
впечатляющее звездное небо.
Мое дыхание становится спокойнее, и я целиком отдаюсь моменту, наслаждаюсь свободой и
вечными вещами, что меня окружают.
Миллионы и миллионы звезд стоят перед моими глазами. Как я мала и хрупка. Как все не
важно. Когда мой сук скрипит и потрескивает под моим весом; тогда звезды светят
совершенно не впечатляюще.
И если бы самое последнее дерево исчезло с поверхности земли, звезды на небе были бы
неинтересны. Они бы продолжали желать доброй ночи Земле.
Никто из нас не говорит ни слова. Мы лежим на нашем дереве и ждем рассвета.
-Твой отец боялся, что кто-то мог следить за нами, поэтому мы использовали три
разных трамвая, чтобы добраться сюда, - говорит мама и касается моего лица.
Я впервые замечаю, что ее волосы поседели. Я сижу между ней и отцом на диване, пока Олд
Ватсон слушает музыку в спальне.
Уровень громкости максимальный, так что он не слышит нашего разговора.
-Почему ты ничего не рассказала нам, золотце? - спрашивает отец.
-Я не хотела вас беспокоить сразу после возвращения. Вы через многое прошли. Кроме того
Квинн и я были уверены, что мы сможем найти решение.
-Ну да, пограничников всегда можно подкупить, - говорит отец, как будто делал это
постоянно.
-Но у вас нет денег, - возражаю я и дарю ему улыбку, чтобы он знал, что я не упрекаю его в
этом.
-Верно, но очередь на получение донорских органов слишком длинная, а мне нужна только
одна почка. И только один глаз. Если есть желание, есть и решение, Беа. Я не допущу, чтобы
на моего единственного ребенка охотились, - говорит он.
Мама теребит край юбки. Она знает, что теперь нет никакого решения.
Это правда, что люди продают органы, но процедура занимает месяцы, и кроме того, доноры
должны быть не старше тридцати пяти лет.
-А я действительно думала, что вы, ты и Квинн, влюбленная пара. При этом вы ничем не
занимались по вечерам кроме домашнего задания и дыхательных упражнений. А еще я
думала... - она не может произнести то, что я однажды сочетаюсь браком с Премиум, что это
была самая большая ее мечта.
-Но, мама, Квинн любит меня. И мы между прочим, занимались еще кое-чем кроме
упражнений, - от этих слов я краснею, а мама улыбается, так же как и отец. И я не могу
понять этого, так как между нами больше не могло бы быть ничего, я не смогла бы выйти
замуж за Квинна и вести обычную жизнь в Куполе. Я практически готова закричать,
напомнив им об этом, когда мама тянет ко мне руки.
-Этот чудной парень! Ему понадобилась целая вечность, чтобы наконец рассмотреть тебя.
-Я все равно никогда не поднимусь до уровня Премиум, - говорю я.
-Нет, не поднимаешься, - моя мама протягивает руку, чтобы погладить папу по лицу.
Внезапно мы слышим стук в соседней комнате и через пару секунд Олд Ватсон прихрамывая
заходит в комнату и начинает копаться в стопке с пультами.
-Включите телевизор срочно! Быстрее, телевизор! - кричит он. Когда старик находит нужный
пульт он нажимает на большую красную кнопку и экран вспыхивает.
Я смотрю и жду, задаваясь вопросом, что такового важного могут показать, когда на экране
появляется министр юстиции.
-Это официальное объявление от Министерства. Завтра утром мы будем вести прямую
трансляцию интервью с Квинном Каффри, который недавно был похищен террористами,
подвергался пыткам и шантажу.
Появляется фотография Квинна, на которой он выглядит очень молодым, по крайней мере , не
старше двенадцати.
-Что случилось? - Мама смотрит на меня, как будто бы я организовала все это самолично.
-Тсс, - шиплю я и прибавляю звук.
-Мероприятие пройдет перед зданием Министерства Юстиции. Зрители приглашаются. С
этой целью будут введены дополнительные трамваи. Мы надеемся, что придут многие, в знак
поддержки жертвы от терроризма и ради Министерства, которое борется с терроризмом. В
заключение пройдет марш против терроризма. Я желаю всем вам доброй ночи, - заканчивает
министр юстиции.
Экран ненадолго становится черным, прежде чем начинается реклама нового моющего
средства.
-Почему Квинн согласился на что-то подобное? - Мама почти кричит и Олду Ватсону
приходится ей напомнить, что надо вести себя тихо.
-Я думаю, Квинн точно знает, что делает, - говорит отец спокойно.
-И это тоже? - хочет знать мама.
-Незадолго до того как вы пришли в комнату, - отец смотрит на Олда Ватсона, - на мой IPad
пришло сообщение, отправленное с IPad Леннона Каффри.
-И? -спрашиваю я.
-По правде сказать, я не понял ни слова. Я подумал, что сообщение по ошибке пришло ко
мне. Но теперь все для меня прояснилось, оно видимо вовсе не от Леннона, а от Квинна.
Текст был таким: "Пожалуйста, придите и послушайте утром мою речь". Как-то так.
Мама встает и складывает руки над головой. - Что это значит? - спрашивает она.
Папа с ожиданием смотрит на меня, пока я пытаюсь, подобрать слова.
-Он просит нас, чтобы мы созвали завтра как можно больше людей, - объясняю я, когда,
наконец, начинаю понимать план Квинна.
-Определенно, - соглашается отец. - Что бы он не собрался сказать во время интервью ему
нужна страховка. И кто может ее предоставить лучше, чем разозленные Вторые?
Олд Ватсон подходит к маме и пожимает ее руку в знак поддержки. - Я пойду сегодня ночью
от двери к двери и мобилизую людей. - обещает он.
Мама кивает. - Мы тоже.
-Помогайте созывать людей, но пожалуйста не идите туда завтра сами, - умоляю я.
Отец встает. - Беа, отныне никакого лицемерия. Настало время что-то предпринять. Для тебя.
Для нас.
Он прав. Это, наверное, наш последний шанс. Квинн призвал моих родителей к
обязательству.
Кроме того, рано или поздно они попадут под подозрение Министерства, даже если не пойдут
на данное мероприятие. Самое позднее, когда меня окончательно не смогут найти.
-Сейчас нам стоит лучше закончить,- настаивает моя мать. Она благодарит Олда Ватсона и
идет в направлении прихожей. Мой отец следует за ней.
-Будьте осторожны, - прощаюсь я у дверей.
-Постараемся, - говорят они одновременно.
-Утром после интервью мы снова придем, - обещает отец и гладит меня по руке.
