Я целую сначала его потом маму в щеку.
-Хорошо выспись, - говорит мама и отворачивается, чтобы я не увидела слезы в ее глазах.
Затем оба выходят и дверь закрывается за ними со свойственным ей шумом.
Олд Ватсон копается в шкафу и вытаскивает наконец трость.
-Вам не нужно пытаться бороться, - замечаю я.
-У них тоже, наверное никогда не было оснований для борьбы, - отвечает Ватсон. - Но теперь
один есть, - с этими словами он открывает дверь и уходит.
Я остаюсь наедине со своими мыслями, которые крутятся вокруг завтрашнего протеста.
Очевидно мы задремали, так как внезапно пронизывающий звук дудок пугает нас. Я
резко сажусь, обвиваю ногами ветку и смотрю вниз.
-Что это? -кричу я, все еще заспанная. Но в одно мгновение полностью просыпаюсь, как
только замечаю, что Дориан и Джаз уже наполовину спустились.
-Это Ципы, - орет Дориан мне наверх. - Они вернулись. Почему никто не закрыл защитный
барьер?
Сейчас все начинается. Теперь я понимаю, что подготовлена к войне. Если это она. Я глубоко
вдыхаю, затем еще раз и слезаю по дереву вниз.
Нет никакого смыла бежать вниз в бункер, так как они уже заметили нас. Самое вероятное,
что если мы спустимся вниз, то будем погребены заживо. Нет, самое время взяться за оружие.
Внизу господствует полная неразбериха: Некоторые из нас хватаются сразу за оружие, другие,
захваченные врасплох, никак не могут одет сапоги. И мне надо разобраться в этом хаосе. Не
осталось даже времени, чтобы вытереть рот, поэтому я хватаю Джаз за руку и веду к
лестнице.
-Я никогда не тренировалась! - ревет она. -Я никогда не пыталась сделать это. Помоги мне
Алина, пожалуйста!
-Для этого слишком поздно, Джаз, - подключается Дориан. Он бросает взгляд направо и
налево, а затем пристально смотрит на меня так же растерянно, как и я на него. Мы
совершенно не знаем, что именно сейчас произойдет.
В этот момент прибегает Сайлас. В его глазах полный ужас. Он тянется к бронежилету, и
когда замечает Джаз, тянет ее к себе. - Тебе надо найти Петру! Нам нужны все и каждый. И
если ты увидишь Леви или Роксану, скажи, что им надо подготовить украденный танк. Давай,
торопись!
Джаз кивает и семенит ногами, через некоторое мгновение ее маленькая фигурка исчезает из
поля зрения.
Сайлас поворачивается к Дориану и ко мне. Каждый возьмите по имеющемуся в
распоряжении оружию из тира. Быстро! Я созываю людей! Это начинается!
Дориан и Сайлас бегут в разных направлениях, но вместо того, чтобы следовать за Дорианом,
я бегу за Сайласом
-Подожди! - кричу я. - Все же будет хорошо, правда?
Сайлас хватает меня за плечи. - Борись и делай все возможное! - говорит он и уже бежит
дальше.
Я стою одна там, до тех пор пока не появляется Дориан, весь увешанный оружием и бросает
его передо мной. Я начинаю разбирать его, пока он убегает за новой партией. Когда
возвращается Сайлас, он управляет людьми для подготовки к бою и я подаю им их оружие.
И, наконец, появляется Петра, с автоматом и мегафоном в руках.
-Никакой пощады! - кричит она, пока мы занимаем наши позиции и ждем.
Я не проглатываю и кусочка моего завтрака. Горячий напиток в чашке, который принес
мне Олд Ватсон, остыл. Первую половину дня я провела за тем, что рвала и метала в поиске
канала, который транслирует интервью. Но, как оказывается, в этом нет необходимости: когда
вы очень далеко, ни один транслятор не показывает ничего другого.
- Я должна сопровождать Вас туда, - говорю я, пока Олд Ватсон пытается застегнуть свои
штаны и готовится к выходу.
- Ты должна быть благоразумной, - отвечает он, имея ввиду, что я не должна идти на поводу у
своих эмоций. Он точно не знает, что я, если речь идет о Квинне, просто не могу быть
благоразумной. этого никогда не было.
- Если ты покинешь квартиру, я не буду знать, где ты и тогда должен буду организовать
поисковую группу. так что, останься здесь, - говорит он и я киваю. Ненадолго он выглядит
так, будто хочет обнять меня, но потом раздумывает, кивает мне и спешит проч.
Комментатор по телевизору как раз высказывался об оживленном интересе к предстоящему
эксклюзивному интервью. Наконец, я беру чашку и пью глотками уже холодный напиток.
Теперь камера скользит по ряду людей, которые сидят перед трибуной. Там я вижу Квинна. Я
ставлю кружку и двигаю стул ближе к экрану. На нем рубашка и галстук и сидит он
непосредственно рядом с министром юстиции, полным старым мужчиной с красным лицом,
который выглядит так как будто сейчас уснет, несмотря на всю суету вокруг.
Квинн кажется слишком спокойным, но его лицо серое и взгляд направлен куда-то в самый
конец толпы. Автоматом он расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке, после чего я тоже
расстегиваю молнию на шерстяной кофточке на пару сантиметров.
-Я приветствую всех тех, кто только переключился на четвертый канал Купольного
телевидения, - продолжает комментатор. - Атмосфера накалена до предела, так как через
несколько минут после слов президента будет говорить Квинн Каффри. После интервью
оставайтесь возле экрана, чтобы посмотреть парад против терроризма.
Некоторые группы зрителей высоко держат плакаты против Крыс и выкрикивают лозунги,
пока на подиуме никто не двигается даже на сантиметр. Я пытаюсь найти своих родителей
или Олд Ватсона, но это невозможно. Перед зданием Юстиции собралось более тысячи
человек, Премии и Вторые вместе в тесном помещении.
Такое происходит не слишком часто, и я невольно улыбаюсь. Но быстрая драматичная музыка
на фоне возвращает меня в действительность.
Я перестаю дышать, когда президент гордо поднимается на сцену с жеманством рок-звезды и
ухмыляется. Когда одобрительные возгласы стихают, он кланяется, затем вытаскивает из
нагрудного кармана лиловый носовой платок и машет им.
-Президент известен его откровенными интервью, но выходы на массовых мероприятиях
редкость. Тем более что здесь его приветствует воодушевленная толпа, - замечает
комментатор.
Когда музыка стихает, президент садится рядом с Квинном, при этом мимоходом шутливо
взъерошивает ему волосы. Затем поднимает руку и мгновенно становится тихо.
-Выглядит так, как будто сейчас будет начало, - объявляет комментатор, на случай, если
зрители слишком тупы, чтобы самостоятельно это понять. Но кто знает, возможно, есть и
такие, кто не может больше самостоятельно делать выводы.
Президент стучит по микрофону, который спрятан с внутренней стороны, после чего в эфире
слышен вой, и тогда я просто вскакиваю со стула. Президент улыбается.
-Сейчас мы живем не в простое время, дорогие друзья, действительно тяжелый времена, -
начинает он. - Каждый день, каждый отдельный день террористы грозят нарушить наше
спокойное существование, наш образ жизни, они не хотят ничего другого кроме как посеять
страх в наших сердцах. Эти террористы-фанатики, убеждения которых мы не разделяем, их
восприятие мира нарушено. Они хотят вернуть нас в те ужасные условия, которые
происходили во время ухудшения. Но, к счастью, это среди нас... - на этом месте он делает
очаровательное движение рукой в сторону слушающей толпы, гостей на подиуме и камер, -...
каждый среди нас сердечно любит Купол и хочет защитить жизнь в нем. Должны ли мы
позволить себе, поддаться страху, который распространяют среди нас? По крайней мере, я не
буду этого делать. И я знаю, что вы все тоже не поддадитесь. Нет. Мы будем бороться вместе
и победим наших врагов. Вопреки всем нашим различиям мы вместе встанем на защиту
нашей жизни. Нашим неприкосновенным человеческим правом дышать.
Когда он заканчивает речь, президент проводит рукой по волосам и с холодом в глазах
смотрит вниз на Квинна, словно бросая ему вызов. Я знаю этот взгляд и он мне не нравится.
Квинн смотрит на свои руки, которые лежат на столе. Несколько зрителей в толпе поднимают
руки и скандируют:"Кнавери! Кнавери! Кнавери!" Он кивает, и в этом малейшем жесте
заметно все самодовольное превосходство.
-Я пригласил вас сюда, дорогие друзья, чтобы вы смогли лучше представить себе зло, которое
окружает нас. Этот молодой человек здесь, мой хороший друг, был похищен террористам и
подвергался пыткам. Теперь он расскажет вам, что он знает, и благодаря его истории вы
сможете лучше понять наших врагов, как будто сами непосредственно видели все это.
Теперь президент садится и обращается к Квинну. - Хотел бы ты сначала рассказать немного
о себе? - спрашивает он, доставая из кармана куртки серебряную бутылочку и делая глоток.
Мой живот сжимается. Между президентом и министром юстиции Квинн кажется таким
маленьким, гораздо меньше чем на самом деле. Он сидит в засаде между двумя пожилыми
