Следующая сцена её и вовсе её потрясла. Рената вдруг увидела, что разговаривает с воином в средневековых доспехах. Блестевшее серебро было тоже покрыто витиеватыми знаками и иероглифами. Ультрамариновые и кобальтовые тона букв усиливались рыжими и золотыми вкраплениями и окантовкой. Эта живопись непрерывно двигалась - воин потрясал то витым копьём с изумрудным наконечником, то мелко гравированным щитом, и если бы он мелко не подхихикивал, она и не поняла бы, что рыцарь этот - тот самый старичок-турист, упавший с верблюда.
Почему-то из всего фантастического карнавала картинок у неё в голове отпечатывался только один простой символ - треугольник. Или знак пирамиды. То ли она сама так хотела, то ли кто-то другой. Так или иначе, она с этим знаком в сознании видела как забавно улыбался психолог.
***
А потом она уснула по настоящему, и проспала всё на свете. Ей снилось, что она опять, как в гипнозе, видит себя со стороны. Но на этот раз она была неподвижна, а картинка — чёрно-белой. Со стороны могло показаться, что это снимок, если бы не покачивающиеся полы халата. Доктор Энелиль молча стоял рядом, а перед ними был какой-то туннель.
- Тебе предстоит пройти этим путём, и ты должна помнить - не читай списки на лодках. Ни в коем случае сама не читай, и не позволяй ему… - произнёс психолог. - А теперь, иди…
Странный какой-то сон. Доктор Энелиль подтолкнул её вперёд, и она проснулась. Несмотря на сон, ей казалось, что она проспала очень важный с ним разговор, и проспала какие-то ещё процедуры и мероприятия, подготовленные им.
Проснувшись, её посетило разочарование, в виде лыбящейся маски Квазика. Её даже не обрадовал отец, сидящий у кровати.
- А где Доктор Энелиль? Мне необходимо с ним…
Но её, довольно грубо, перебила Квазиморда:
- Доктор психолог отбыл. Он нас заверил, что в его услугах вы больше не нуждаетесь, - он растянул какую-то особенно безобразно-сладкую улыбку. - И ладненько…
Она вопросительно взглянула на отца. Тот пожал плечами, и произнёс:
- Теперь всё будет хорошо. Мы завтра летим в Лондон. Тебя сразу навестит врач, наш старый добрый Розенбум, и если надо, он найдёт лучшего психолога Лондона. Уж ты не беспокойся… тебе до отлёта надо пройти ещё кое-какие процедуры. Отдыхай, - он встал, и поцеловав её в лоб вышел.
Она вспомнила полированную голову их семейного врача и поморщилась. Хоть он и был добряком, ей нужен был не он. Только один человек мог ответить на все её вопросы.
3. Отто Макс
«Тридцать три несчастья» с Джеком Леммоном и Ким Новак был его любимый голливудский фильм. Он себя как-то особенно удачно подставлял на место романтического героя той истории. И, хотя Леммон был намного моложе, Отто Макс мысленно проходил его роль, что говорится, кадр за кадром, и нога в ногу.
Ему нравились старые фильмы. Они были совершенно безопасны и предсказуемы. Его напарник, смешной Шульц, считал предсказуемость слабостью. Он был чересчур молод, и сомнительный экстаз от впрыска адреналина в кровь ему ещё не наскучил. Будучи безнадёжно отарантинен, Шульц не мог, как Отто, часами наслаждаться черно-белой картинкой. В старом кино царил дух экспериментаторства. Там не безумствовала жестокость, которой хватало в жизни. Максимум - грубость. Там не было этой псевдо-красоты секса, наоборот - любовь.
Отто часто спорил с Шульцем, что двадцать первый век заменил любовь сексом. И не спроста. Но Шульц лишь смеялся. Или отшучивался.
Со смехом он говорил: «А перенаселение планеты? Должен же кто-то бороться с этим! Браки - распустить. И точка.»
С такой логикой Отто предпочитал не связываться. Тем более сам недавно поставил такую точку.
А Шульц всё подтрунивал: «И вообще - этимология слова брак не может не настораживать… А у животных вообще помёт… Ну, куда это годится?»
Стук в дверь прервал все тридцать три несчастья Отто Макса. Вернулся Шульц с ноутбуком Ренаты Леви. Он его получил из рук Феликса сегодня же вечером, сразу после подписания контракта. Увлечённо бубня что-то себе под нос, Шульц направился в свой угол.
- А здрасьте? - обиделся Отто, - а контракт?
Не оборачиваясь Шульц протянул бумаги и уткнулся в монитор. Отто взглянул на бумаги мельком и выразительно посмотрел на напарника поверх очков. Пауза затянулась дольше, чем это прилично для субординации. Наконец Шульц оторвался от кнопок:
- Ага, здрасьте… - отозвался тот, - … впереди добрая лунная ночь. Тут всё, как я и ожидал, закодировано аж до самого блока питания. Ещё до включения монитора ей надо настучать что-то на клавишах… Она девочка не простая…
- Оставляю тебя развлекаться, - Отто Макс накинул плащ и постукивая зонтиком направился к двери, - сообщи, если что найдёшь. Я еду туда, откуда ты только прибыл - посмотрю её комнату. Отпечатай всё, что ты там нафотографировал и положи завтра вместе с отчётом мне на стол. И иди спать домой. Ты мне завтра нужен свежим и умытым, а ещё больше нужен офис, чистым и проветренным.
С этими словами он вышел, удовлетворённый уровнем погружения Шульца в проблему. Чем меньше Шульц реагировал на внешние раздражители, типа своего начальника, тем быстрее шла работа.
***
Дождь теперь не моросил, а лил как из ведра. Прочапав до своей крошечной тойотки, Отто бухнулся в кресло будучи уже совершенно мокрым человеком. Он завёл двигатель, и включив дворники, отопитель и кондиционер одновременно, начал движение.
Отто Макс был следователем старой закалки, иначе бы он не отмечал все машины, следующие за ним. А он отмечал и по привычке, и просто ради тренировки. И уже через несколько светофоров он заметил ту серую машинку. Ничем не примечательный «рено». Таких сотни.
Удивлённый, он пробормотал: «Ну и пусть. По крайней мере лучше знать, что за тобой уже тянется хвост».
Злословя всех картографов мира он всё же выехал на нужное шоссе, и отметив не отстающую серую машинку сзади, прибавил газу.
«Лучше бы дорогу показали, ведь наверняка знают, куда еду…» - мысленно пробормотал он. Под скрип дворников он стал размышлять над делом.
Обычно во время дедуктирования он разделялся на двух Отто Максов. Один, главный, выдвигал версию, а другой, в режиме ироничного диалога, выступал контрапунктом. Так началось и сейчас:
- Так ли всё сложно, и надо ли вовлекать сюда всю эту мистику с пирамидами. Может схема до смешного проста? - спросил главный Отто, обгоняя фуру.
- Эй, эй… следи за дорогой! И не ищи простых решений! Было бы всё просто, к тебе не обратились бы. Один - один.
- Завела себе сопереживателя на каком-нибудь фейсбуке. Он вошел в доверие, - сыщик обогнал вторую фуру, и машину буквально накрыло водной лавиной.
- Следи за фарватером… - голос был несколько напряжён. - Её же не нашли на соцсетях, какой тогда фейсбук?
- Стёрла как-то, а как ещё? Шульц сказал, что это возможно. Два - один. Вернёмся к сопереживтелю. Он наплёл про себя небылиц, «андерсен» недоделанный. Живописнул ей какой-нибудь неразделённой романтикой, добавил пару душещипательных снимков, мачо хренов. А она открылась ему - мол, папа скучный банкир, никто её в этом мире не понимает, и ещё что-нибудь пикантное. Ну, как водится.
- Стоп, стоп, стоп, - контрапунктирующий Макс чуть не захлебнулся от эмоций, - это как же получается? Он охмурил красотку, понятно. Но зачем завлекать её в Грецию? Это же в десять раз сложнее, похитить её в чужой стране! Как-то нелогично, извините уж, получается!
Он уставился на собеседника в упор. Но тот, не обращая никакого внимания на театральный взгляд, продолжал:
- Да нет тут никакой загадки! И где у тебя фантазия… - он постучал по виску, затем прокашлялся, как перед лекцией, и продолжил менторским тоном:
- Всё очень просто. Он - грек. Небось, сидя у себя где-нибудь в Афинах, на развалинах акрополя, вдруг получил озарение, - лектор закатил глаза, изображая озарение, и продолжил:
- Пусть красотка уговорит папочку отпраздновать день рождения на Эгейском море. Красота, романтические звёзды, большая медведица опять-таки, - он попытался изобразить большую медведицу. - Там мы и встретимся, тайком от папаши твоего, прямо под стрекот сверчков и цикад.
- Хорошо. Убедил. А если бы она отказалась? - оппонент хитро прищурился. - Что тогда?
- А ничего. Нашли бы дурочку с другого переулочка… А поскольку это не наш случай, продолжим, - он обогнал очередную повозку. - Представь себе - остов Nisida Adelfi. Красиво и романтично.
- А что, Шульц бы поехал… - почему-то вдруг сказал другой Отто Макс.
Он, видимо, уже начал соглашаться. Три - один.
- Она же ему и про яхту наверняка рассказала. А он тем временем, сверив размеры яхты со своим достатком, организовал дружков. Вот вам и другие две яхты. Чем не схема для похищения? - он посмотрел на контрапунктирующего собеседника, но тот уже растворился.
