Произошла катастрофа, и неведомая стихия поглотила людей.
Как быстро и беззвучно все произошло!
А может, я погиб в той драке, и теперь моя душа обречена скитаться по пустым улицам моего подсознания до тех пор, пока оно не растворится в небытии?
– Мира!
Я устремляюсь к дому, и по всей улице слышно мое тяжелое перепуганное дыхание, похожее на стоны умирающего.
Споткнувшись, распластываюсь на асфальте, тут же вскакиваю, не обращая внимания на немоту в коленях, бросаюсь к центральному входу.
Дверь заперта!
Кидаюсь в обход, запинаюсь о бетонный цветочный горшок, падаю на металлический заборчик, ударяюсь грудью, взвываю от боли, вскакиваю и, задыхаясь, несусь мимо мертвых окон.
Не помня себя, я заворачиваю во двор, мчусь мимо машин, забегаю в подъезд и, перепрыгивая в темноте через несколько ступеней, спешу наверх.
Я поскальзываюсь и сбиваю себе голени, путаюсь в этажах и стучу во все двери, что попадаются мне на пути и, наконец, чуть не сшибаю с ног Миру, которая ждет меня на лестничной площадке.
Некоторое время я не мог говорить. Меня трясло. Я стоял на площадке рядом с девушкой, держа ее за плечи, и тяжело дыша.
Приходя в себя, я соображал, как рассказать Мире об исчезновении людей и не знал, с чего начать.
– Почему свет выключен? – наконец спросил я.
– Мешал смотреть в окно, – сказала Мира.
– Хоть бы в коридоре оставила!.. – рассердился я. – Я-то подумал, что тебя тоже пятна съели.
– Что? – Мира с некоторым раздражением отстранилась. – Какие пятна?
– Невидимые, – сказал я.
Девушка молчала с минуту, затем сказала:
– Зайдите.
Она вошла в прихожую, включила свет и, развернувшись, уставилась на меня.
– Что еще за пятна?
– А бог его знает… – сказал я, щурясь от света. – Какая-то аномалия… Может, новое оружие массового уничтожения… Американцы или арабы… У меня пока нет объяснений. Все произошло незаметно. Не знаю, успели ли уехать те люди, что садились в машину… Я никого не встретил. Понимаешь? – вообще никого. Мы здесь одни.
Я закрыл за собой дверь.
– Мы одни, – повторил я. – Если не считать ледяных пятен… Природа обезумела. Эти проклятые пятна вылезли словно из-под земли, они поглотили все живое и светящееся, а еще все линии электропередач и водоснабжения… Рядом с ними находиться невозможно, они воздействуют на психику, становится страшно, хочется бежать… Послушай, у тебя есть что-нибудь выпить?
Она словно не слышала вопроса.
– Вы больны?
– Успокойся, Мира…
Я начал разуваться.
– Нет! – крикнула она, хватая с вешалки мое пальто. – Отдайте куртку и немедленно уходите.
– Перестань… – Я попытался выдавить улыбку. – Куда же мне идти? Там ведь… никого нет.
– Снимите куртку и забирайте свое пальто! – Вид у Миры был решительный. – Вы видели, как я умею драться! Выполняйте!
Я выпрямился и застыл ошарашено.
– Мира…
Она шагнула навстречу. Ее прекрасные глаза стали еще темней. Брови сошлись над переносицей. Вот сейчас возьмет и покажет мне один из своих приемов. Как же это все нелепо выглядит в настоящей ситуации!
Ну и черт с тобой.
Я расстегнул молнию, снял куртку, отбросил в сторону…
В этот самый момент в дверь постучали. Не просто постучали – забарабанили изо всех сил, так, что оба мы вздрогнули.
– Мира! Ромка! Открывайте!.. Или я сейчас с ума сойду!..
Я потянулся к двери, но Мира с неженской силой перехватила руку.
– Не открывайте!
Я был не согласен. Кто бы это ни был – он человек, такой же, как мы. Он спасся, и мы должны его впустить.
– Кто там? – спросил я, вырываясь. За дверью молчали. Я повернулся к Мире. – Муж?
– Нет! – По ее лицу пробежала тень.
– Значит, друг?
Ужас на ее лице сменился холодным выражением.
– Это мой бывший муж, – сказала она.
Мира на минуту задумалась и вдруг резко оттолкнула меня от двери.
– Все. Разувайтесь. Позже уйдете.
Стук в дверь повторился.
– Эй, вы!.. Скорей!.. Я же сейчас умру от всего этого!..
Мира подозрительно на меня посмотрела. Я развел руками.
– Если не верите мне, мужу своему поверьте. Пусть даже и бывшему.
Мира вспыхнула, с яростью отшвырнула мое пальто, подошла к двери вплотную и крикнула:
– Эй! От чего ты там сдыхать собрался?!
За дверью послышался вой, перешедший в сдавленные рыдания.
– Мирочка… Прошу тебя… Это просто кошмарный сон… Я все видел! Слышишь? Все исчезли! Машины растаяли! Моя машина тоже растаяла! Понимаешь? Открывай же! Открывай! Открыва-а-ай!!!
Невидимый гость опять забарабанил в дверь, теперь он уже не останавливался, бил изо всей силы и охрипшим голосом непрерывно кричал: «Открывай!».
– Тьфу ты, бред какой-то, – буркнула Мира и посмотрела на меня растерянно.
– Впусти его, – попросил я. – Пожалуйста.
Девушка минуту поколебалась, затем сказала, пожав плечами:
– Если что, пеняйте на себя.
Она быстро повернула защелку, и дверь тут же распахнулась.
В прихожую, чуть не сбив нас обоих с ног, ввалился громила, каких я еще в жизни не видел. Он захлопнул за собой дверь и, глядя на нас с выражением крайнего ужаса, простонал:
– Что ж это такое?!
Великан был непропорциональным: никаких признаков шеи, на огромные плечи посажена приплюснутая лысая голова, кожа на лбу собрана в толстые складки, глаза маленькие, раскосые, – они непрерывно бегали от Миры ко мне и обратно. По щекам его текли слезы.
– Что ж это такое? – Он сделал шаг в мою сторону. Меня поразил его плащ: чуть ли не до пола. – Все умерли!
Великан протянул ко мне руку, и я непроизвольно сжался, увидев внезапный испуг на лице Миры. Но гость сказал:
– Я – Федор. Как хорошо, что вы не умерли! Я ведь думал, и здесь никого уже нет.
– Ростислав. – Я пожал ему руку.
Громила быстро повернулся к Мире.
– Спиртное есть?
Девушка стояла с растерянным видом.
– Кажется, – прошептала она. – А у меня же Рома… на работе…
– На работе… – глухо повторил Федор.
Он, не разуваясь, пошел на кухню.
– Всё, понимаете, как бы выцветает… – послышалось оттуда. – Или растворяется. Сперва это хорошо было видно. Потом темно уже стало… Ни фонарей, ни светофоров, и вообще ни хрена не разобрать.
Загремела посуда.
Я последовал за Мирой. Войдя на кухню, мы увидели Федора. Он стоял на коленях перед холодильником и, выдвинув лоток, вытаскивал бутылку водки.
– Н-не знаю… куда нам теперь-то… – пробормотал он.
– Что ты видел? – спросила Мира.
– Я в «Галеру» ехал, пожрать… Потом… потом свет стал к черту гаснуть, а машины… они как бы таяли… ну, как в компьютерной игре, что ли… – Он раскупорил бутылку и тут же к ней приложился, сделал несколько больших глотков.
– Дальше что? – спросила Мира, закрывая холодильник.
– В пробку въехал, – продолжил Федор. – Смотрю, что-то творится. А потом все вдруг как ломонут. Я тоже из машины выскочил… И тут мой «Волво» – хлоп!.. Темно, ни хрена не видно. Понял, что к тебе самая короткая дорога. Бегу, а вокруг все как-то тише и тише… понимаешь? Вижу, в начале улицы канава… огромная такая, точно экскаватор выкопал – от края до края. В ней троллейбус… Я по нему и перебрался. А на улице – ни души.
Я наблюдал за Мирой. Взгляд ее становился холодным и твердым.
– Конец Пречистенке, – сказал Федор. – А ведь на ней Пушкин жил…
Он заскрипел зубами.
Мира шагнула к нему, отобрала бутылку, поставила на стол, затем достала из шкафчика три рюмки, и сама их наполнила. Подняла одну и сказала:
– Мне надо найти брата.
Одним махом опрокинув рюмку в рот, она подошла к окну.
– Я иду прямо сейчас, – сказала Мира.
– Куда?! – спросил я.
– В Дом Ученых. Там – Рома.
Она вышла из кухни.
Мы с Федором переглянулись. В маленьких его глазках была тоска.
– Никуда не пойду, – сказал он.
Я с ним был согласен.
– Угу… я тоже там был…
– Кто вы такой? – меланхолично спросил он.
– Так… – Я махнул рукой. – Проходимец.
Федор покивал, – голова без шеи подвигалась на шарнире, скрытом где-то между плеч. Отчего-то в этой страшной ситуации моя наблюдательность особенно явственно подчеркивала физические уродства моего нового знакомого.
– В другой раз я бы вас выкинул, – задумчиво сказал он и вздохнул. – Не знаю, есть ли где-нибудь еще живые люди.
– Кажется, Мира собирается идти на поиски брата, – заметил я. – Ее ведь нельзя туда отпускать одну.
– Шишига умер, – тихо, но уверенно сказал Федор. – Там вообще нет никого живого. Я шел по крыше троллейбуса, внутри никого не было, точно знаю. Как в склепе. Вся Москва – кладбище. Только и трупов нет. Темно.
Вошла Мира, открыла шкаф, стала что-то искать.
– Надо быть внимательным, – сказал я. – Есть способ почувствовать их близость.
– Чью? – спросила Мира, не поворачиваясь.
– Аномальных пятен. Я пытался к одному из них прикоснуться. От них веет чем-то. Холодом.
