Посмотрев на короткую шеренгу сталкеров-новобранцев, Котовский, улыбнувшись, уже без пафоса закончил:
– На сборы вам отводятся сутки, и… удачи, ребята!
* * *
Уже дома я с волнением вскрыл пакет (мое первое задание!) и прочитал пляшущие перед глазами буквы: «Ст. Тульская. Исчезновение сталкера». В голове замелькали планы Тульской, фантазия рисовала картины опасностей и невероятных приключений. Сталкерский жетон непривычно ощущался в руке. Сколько раз видел его у других, а теперь сам могу гордо предъявлять его на блокпостах. Свинец жетона тускло блестел, металл быстро нагрелся от моей руки. Очень символично – металл смерти стал символом власти. Тяжелая штука, прямо как тот груз ответственности, о которой говорили Котовский и Старик. Сталкер. Теперь уже сталкер. Почти. Первое задание – последний экзамен. Хотелось прыгать до потолка, да невысоко прыгать-то, надо сказать. Как раз макушкой и достанешь. И я знаю, кто будет радоваться вместе со мной. Ника…
Нику всегда приходится ловить на бегу, с кипой бумаг в руках, все реплики бросает через плечо – делова-ая… А пять лет назад, когда мы вместе начинали учебу в сталкерской школе, была нормальной компанейской девчонкой. Бежать трусцой за Никой я уже притомился, поэтому решил остановить ее единственно доступным способом: поразить воображение и заинтересовать.
– А нам раздали первые задания!
– Я уже в курсе, у тебя станция Тульская.
Я споткнулся, а рыжий хвостик гладких волос Ники продолжал подпрыгивать перед глазами, удаляясь… Еще бы она не знала! Это я подзабыл, что она в нашей же конторе работает. Ну, хоть бы вид удивленный сделала для приличия, что ли.
– И когда на задание?
– В ечером… – А у меня есть варианты?! Можно подумать, что я могу отложить выполнение на недельку-другую или собираться буду три дня. Экипировка почти вся при мне, осталось выпросить в «оружейке» пару мелочей. – Ника, а мне жетон выдали.
– Покажи!
Если бы она такой интерес к чему другому проявила… Ладно, не будем о грустном и несбыточном. Да и интерес какой-то вялый, она этих жетонов-то перевидала – тьму. Но это же не просто жетон. Это – мой жетон! Я-то для нее не просто так. Наверное…
Сборы, как и предполагалось, не заняли много времени: через пару часов новоиспеченный сталкер, постоянно поправляя лямки рюкзака и ремень автомата, топтался возле дрезины, поджидая запаздывающих сокурсников. Еще пара минут, и эта гремящая, чадящая тарахтелка укатит меня в новую жизнь… и возврата назад не будет. Но к этому я сам стремился… все время.
* * *
После долгого пути по туннелю я начал улавливать в тишине какие-то звуки. И не понять, далеко или близко: труба туннеля, собирая все шумы, разносила их на большие расстояния, изменяя до неузнаваемости.
– Похоже на человеческую речь, – усмехнулся я, а через пять минут увидел неподалеку совсем нехило сооруженный блокпост.
«Это прямо крепость какая-то».
Проход был полностью закрыт стальными листами с бойницами; присмотревшись, я понял, что воротами служила дрезина, обшитая снаружи таким же железом и наглухо закупорившая собой оставшийся узкий проход. Но самое интересное было на двадцати метрах впереди защитного сооружения.
– Не стреляйте только! Я к вам!
Результат нулевой. Чувствуя глупость своего положения (не стучаться же), я помахал рукой.
Неожиданно врубился прожектор, осветив мою, надеюсь, внушительную фигуру. Из-за дрезины, перегородившей проход, послышались голоса и громкий окрик:<
> – Стой, где стоишь… А то ловушку зацепишь, нам тебя потом со стен соскребать неохота.
Дружный гогот поддержал удачную шутку начальника поста. Со скрежетом дрезина откатилась, и из-за нее показался сам местный юморист с «калашом» в руках.
– Кто таков?
– Сталкера вызывали? – Звучало дебильно, но более умной фразы в голову мне не пришло. Окончательно смутившись, я, чтобы как-то себя занять и придать себе значимости, решил оглядеться. Участок впереди был похож на полосу препятствий, сооруженную больным шизофренией с садистскими наклонностями. С первого взгляда понятно, что без помощи хозяев пройти не удастся.
– Давай сейчас вдоль левой от тебя стены, до середины, потом аккуратненько перешагни в центр, и по серединке до меня… и не торопись, чтобы, если что не туда, я тебя остановить успел. Ребята, посветите гостю… под ноги, а не в глаза.
Прожектор послушно опусти ли ниже, осветив сложную конструкцию на полу.
– Лабиринтов наплели, раскудрить… их… – Следуя инструкциям, я медленно пробирался среди растянутых в разных направлениях проволок и установленных капканов. После довольно утомительного процесса и пары предупредительных воплей, на время вогнавших меня в ступор, я наконец, успешно добрался до цели. Уточнил, показывая на конструкцию на полу за своей спиной:
– Сами соорудили?
– А то! – Собеседник лучезарно улыбнулся. – Жить захочешь – и себе в задницу заглянешь.
Тишину туннеля разорвал дружный гогот.
Смущенно улыбнувшись, я вытер выступивший пот.
– Мне к вашему начальнику надо. Я по делу.
– Доставим в лучшем виде. И откуда ты у нас такой молодой, да ранний? Вон только усы начали пробиваться, а уже к начальнику, и по делу.
Добродушный смех в очередной раз раскатисто отрази лся от тюбингов и замер, повторившись многократным эхом где-то вдалеке.
Постепенно приближаясь из темноты, звучал гулкий начальственный голос:
– Блин, опять Савелий анекдоты травит! Последний раз его командиром ставлю… Черт, зарекался уже…
Подойдя к свету костра, начальник вообще дар речи потерял: дрезина откачена (заходи кто хочешь), иллюминация, как на Новый год, и эти еще ржут, словно жеребцы.
– Так, и что это тут такое творится? Что за праздник у вас? А это кто? – Начальник с удивлением воззрился на меня – в новой, как с иголочки, кожаной куртке и старым АКСУ за спиной.
Савелий тут же подобрался:
– Так это, товарищ начальник, неизвестный прибыл. Вот, запускали.
– Поэтому тут такой нездоровый смех? Мало вам Бродяги?
– Так скучно, пошутили чуток, – явно сконфуженно произнес Савелий.
Началь ник открыл было рот, что-то собираясь сказать, но после секундной паузы лишь безнадежно махнул рукой и повернулся ко мне.
– Кто такой? Откуда? С какой целью к нам?
Не ожидавший такого напора, – как-то все быстро, даже подготовиться не успел, – я прокашлялся.
– Запрос на сталкера в Полис делали? Вот… – Я развел руки, мол, принимайте – каков есть.
– Хорошо, пошли со мной. – Еще раз зыркнув на бойцов поста, что подвигло их побыстрее закатить в открытый проход массивную дрезину, похожую на вагон бронепоезда, он быстрым шагом направился в сторону станции.
– Оружие сдай в оружейку. При себе можешь оставить только нож. На станции ношение огнестрела запрещено.
Тут мое смущение как рукой сняло.
– Я сталкер, на задании. Имею право ношения оружия, по межстанционной конвенции номер…
– Ладно-ладно, не трынди. И пистолет можеш ь оставить, но автомат сдай. Ничего с твоей железякой не сделается, а шляться с ней неудобно, – миролюбиво произнес начальник. – Оружейка там. Жду тебя в своей палатке.
Он неопределенно махнул в конец станции и, зацепившись взглядом за какой-то непорядок, громко ругаясь, начал раздавать указания.
«Шумный, но мужик добрый и хозяйственник неплохой», – сделал я вывод, пробираясь среди палаток в заданном направлении.
Тульская поразила меня просторами. Я в первый раз был на станции такого типа. Построенная по принципу безопорности, она создавала иллюзию огромных территорий, хотя на самом деле была не больше других периферических обжитых станций. Множество палаток и домиков, сколоченных из фанеры, стояли, как казалось, без какой-либо системы на открытой центральной платформе, а на дальнем для меня пути находился на вечном приколе метропоезд, который переделали под многочисленные жилища. С одной из сторон этого пути, ведуще го на Серпуховскую, из туннеля выглядывали подозрительные рожи в серых балахонах. Насколько я знал из новой географии, в этом заваленном проходе обитали какие-то сектанты, которые чего-то там видели и при случае все увлеченно об этом рассказывали. Другой же путь был открыт для проезда и прохода. Теперь понятно, почему блокпост похож на крепость. Обороняться на перроне практически невозможно.
