Айзек запомнил его громящим компьютер. Такое яркое впечатление, что даже после контузии он не забыл ни одной детали этой картины.
Бомж, убедившись, что разбудил Айзека, внимательно глядел ему в глаза:
– Эй, ты как?
– Нормально.
– Это хорошо, хорошо. Точно?
– Нормально, – злобно повторил Айзек.
Незнакомец внимательно посмотрел на него.
– Как тебя зовут, парень?
– Нормально, – опять процедил Айзек и закрыл глаза.
– Меня зовут мистер Элвис. Я – Мессия, борюсь с дьяволом. Мы должны…
Айзек слышал, что незнакомец продолжал говорить. Он открывал и закрывал глаза. Без попыток понять, что несет этот сумасшедший. Башка болела и без того.
Айзек почувствовал что-то на ладони, твердое и колючее. Хотел отвернуться, но Элвис довольно резко одернул его за плечо.
– Ты что не понял? Я тебе толкую уже полчаса, а ты все еще не понял?!
– Что? Да понял я, понял, – выдавил Айзек, лишь бы тот отвязался.
«Что он хочет от меня? Черт. Я и так из-за него здесь. По голове чем-то огрели из-за этого мудака. Скорей бы эти болваны разобрались, что я здесь ни при чём. Возможно мне надо в больницу», – мысли Айзека медленно перетекали по голове. Он закрыл глаза.
Он почувствовал, как бомж грубо и бесцеремонно треплет его за плечо:
– Исчадие ада! Дьявольское сердце! Проклятая машина!
Захотелось пить. Воды. Вдруг так захотелось пить! Айзек не смог открыть глаза. Спать хотелось все равно сильнее, чем пить. А пить хотелось дико.
– Принесет беду, это дьявол…
Это какой-то страшный сон! Кошмар наяву! Айзек хотел встать и позвать полицейского, но попытка подняться отозвалась такой резкой болью в голове, что он застонал.
– Богу не нужны бездушные тела, и тогда наступит конец…, – как ни в чем не бывало, продолжал молоть Элвис. – Ты меня слушаешь?
Бомж не унимался, он был ослеплен своим сумасшествием.
– Оранжевая энергия – это души людские, как ты не понимаешь? Он забирает наши души!
Чудные слова. Гул. Гул в голове. Странно все, и хочется пить.
– Ну, что? – мистер Элвис был уверен в убедительности своего рассказа, несмотря на то, что Айзек ровным счетом ничего не уловил.
Резкая боль в плече пробудила Айзека окончательно, и он сосредоточился.
– И только вырвав дьявольское сердце, уничтожив его, я завершу свою миссию. То, что в твоих руках, – абсолютное зло, уничтожь его.
Только сейчас Айзек наконец понял, что все наяву, и в руках его предмет, похожий на кусок микросхемы. Конечно! Это кусок того самого компьютера, плата с какими-то микросхемами и чипами.
– Анри Кавелье, на выход.
– Меня зовут Мистер Элвис! – рявкнул сумасшедший мессия и, повернувшись к Айзеку, шепотом добавил:
– Запомни мои слова, уничтожь дьявольское сердце. Пообещай мне. И тогда будет победа, виктория!
Айзек кивнул, и мысли его немедленно устремились к Викки. Боже! Операция, деньги на операцию. Боже! Я опоздаю! Где я? Боже! Викки!!!
Это был кошмар: тюрьма, бегающие полицейские, Элвис. Айзек отчаянно несколько раз молотил руками по решетке, кричал, но на него никто не обращал внимания. Только один раз пришел врач, осмотрел голову Айзека, посветил фонариком в глаза, равнодушно сказал, что ничего страшного, жить будет, ушел, оставив какой-то рецепт.
Кошмар, но только это был не сон.
Часть первая. Глава седьмая
– Айзек Леруа!
Айзек раскрыл глаза и уставился на полицейского, светившего фонариком ему в лицо. Айзек сразу не полюбил его, во-первых, из-за фонарика в глаза, а во-вторых, это негуманно – фонариком в глаза. Тем более, он невиновен.
– На выход!
Попытка встать отлилась тупой болью, Айзек снова присел. Руку что-то кольнуло. Плата! Айзек сунул руку с платой в карман. «Вот я мудак, – подумал он, – Зачем я это взял. Если найдут – не отмажусь!» Вспомнились слова мистера Элвиса.
– Давай, давай шевелись, говнюк – услышал Айзек тот же злобный голос. – Я не собираюсь из-за тебя торчать тут до ночи.
Полицейский зашел в камеру и надел Айзеку наручники. Все больше и больше деталей вокруг обретало формы. Они прошли длинный коридор и завернули в кабинет.
– Патрис, сними с него наручники и принеси попить, – сидевший в кабинете офицер обратился к полицейскому, столь грубо разбудившему Айзека.
– Добрый вечер, – услышал он суховатый голос, уже обращенный к нему.
– Добрый, – промямлил Айзек, разминая моментально затекшие руки, и сунул их в карманы.
Почувствовав в ладони кусок платы и осознав опасность своего положения, Айзек сжал ее и засунул поглубже.
Карман был странно пуст. Хотя почему странно, наверное, в целях безопасности у него все забрали. Да, точно, и ремня нет, теперь ясно, почему штаны сползали даже во время непродолжительного пути. Интересно, где мистер Элвис прятал плату. Наверняка его обыскивали. Фанатик – на то и фанатик. Жизнь отдаст во благо цели, не то, что микросхему спрячет.
– Я в принципе уже во всем разобрался, но нужно выполнить кое-какие формальности, так что давай поскорее начнем и пойдешь домой.
Айзек снова кивнул головой. Что за формальности он не понимал, ему хотелось скорей узнать, как там Викки, и выкинуть опасный предмет из своего кармана.
– Итак, имя?
– Айзек.
– Фамилия?
– Леруа.
– Возраст и дата рождения?
– Двадцать семь лет, двадцать восьмое декабря.
– Родители?
– Александр Леруа и Анна Крамер.
Айзек отвечал и отвечал на вопросы. Его это не напрягало, но хотелось сесть. Айзек переминался с ноги на ногу.
Офицер поднял голову от протокола:
– Извини – садись! Я обычно не церемонюсь во время допроса. Привычка, прости, сядь на стул.
Всего опрос и заполнение протокола заняли минут двадцать. Айзек пояснил, что встал, чтобы помочь женщине. Он не знал, что готовится штурм.
Капитан Неро, а офицер оказался капитаном, пояснил Айзеку, что его оглушили во время штурма, потому что стояло всего двое – террорист и Айзек. Охранник в агентстве включил рацию, и во время штурма спецназ знал, что все заложники лежат, поэтому Айзека приняли за сообщника.
Однако показания остальных потерпевших, сотрудников, и особенно Пьера Кантона, полностью убедили Неро в непричастности Айзека к теракту. Пьер, кстати, оказался единственным пострадавшим и находился в больнице. Неро проверил, что Айзек шел сдавать энергию заранее, подготовив предварительный страховой контракт. Прочитал его. Обнаружил единственного родственника Айзека – Викторию Франк – в больнице в ожидании операции и пункт в контракте об оплате услуг операции из денег от Агентства «Коммуна», и последние сомнения в Айзеке у него исчезли.
– Забирай свои вещи, – мягко добавил Неро. – Кстати, что это за штуковина? – спросил он, протянув Айзеку “Vi-Rain”. – Скажу тебе честно, я вычеркнул ее из описи твоих вещей, а то пришлось бы тебя тут еще неделю держать, пока мы не поймем, что эта вещица никак не связана с захватом. Ты уж извини, сначала мы разбирались с Кавелье, отправляли его в Марсель, потом налетела свора начальников и прокуроров, зампрефекта, журналисты. До тебя долго руки не доходили. Да и у твоей сестры фамилия не как у тебя. Не знал, что она сводная. Но я проверил всю информацию по тебе сегодня, чтобы пусть поздно, но ты вернулся скорее домой. Иди, уже десять вечера.
– Это мое изобретение. Безопасное. Против дождя.
Айзек сгреб свои вещи, Vi-Rain жалобно пискнул. Такая доброжелательность Неро вызывала в нем необъяснимую тревогу.
– Айзек, мне очень жаль, – вдруг тихим голосом по-отечески добавил капитан, – У меня не самые радужные новости из больницы. Твоя сестра в коме. Сегодня днем.
Пол ушел из-под ног. Из глаз Айзека потекли слезы. Во рту было еще сухо, но слезы катились по щекам крупными градинами. Он не мог произнести ни слова, мелкие евро рассыпались на пол, руки набитые всякой мелочью дрожали, никак не могли попасть в карман.
Это было несправедливо! Суки! Никто конкретно. Все! Айзеку противны были все.
– Я говорил с доктором, не отчаивайся, это конечно плохо, но ее жизни ничто не угрожает. Ты обязательно найдешь деньги на операцию. И сам сходи к доктору через неделю. Наш врач сказал, у тебя легкое сотрясение мозга.
На темной улице Айзека никто не ждал. Даже журналисты, обычно в таких делах вездесущие, разошлись по домам или заканчивали дела в редакции к утренним выпускам. Ничего нового Айзек добавить бы не смог, а мнение или рассказ еще одного непострадавшего были уже никому не интересны. Время не останавливалось, время неуклонно бежало вперед. В целях секретности его имя не называлось, и никто из знакомых не приехал его забрать. Да и некому было ехать. Дождь уже не шел, но было очень промозгло. Основная масса таксистов уже давно спали дома, все-таки на Лазурном берегу сезон только начинался.
– Садись, подвезу тебя до больницы. Или до дома, реши сам.
Айзек повернул голову. В открытом окне серого Пежо Айзек узнал капитана.
