попав в большой пустой зал.
— Бывала в подобных местах? — спросил я, оглядываясь.
— Один раз.
— А здесь должно быть… так пусто?
Просто я ожидал, наверное, что-то типа церкви, скамейки и так далее, что видел в храме Люнь, а здесь… просто пустой зал. Большой, высокий, заканчивающийся сверху куполом, который за это время уже весь облупился. Из мебели здесь были разве что каменные скамейки у стен да специальные столики в форме лесенки, на которые ставились свечи. В самом центре располагался небольшой квадратный подиум.
Я на всякий случай прислушался к Ци, но её концентрация едва-едва превышала здесь уровень, что был на улице.
— Давай осмотримся, — оставил я мешок с Лунной Совой в стороне и прошёл к центру. — Зу-Зу, тоже ищи что-нибудь интересное.
И так втроём мы обошли весь зал. Нашли в задней части дверь, которая вела в коридор. Здесь было несколько комнат. Одна была складом, но здесь мы нашли лишь пустые коробки, вторая была… не знаю, здесь всё было как после погрома. Зато третья отдалённо напоминала комнату: кровать, каминчик и даже деревянный стул.
Немного пошерстив здесь, я нашёл и небольшой котелок, который вполне мог сгодиться. Надо было его просто помыть.
Ну чё, живём!
— Зу-Зу, ищи крыс или кого здесь можно приготовить, — отдал приказ я пушистому.
После этого вышел в зал и затащил в комнату волокушки. Осторожно вытащил Лунную Сову наружу и положил её на старую кровать.
Не хочу показаться извращенцем, но в этом есть что-то. Именно в том, что ты берёшь её тело, которое безвольно и полностью подвластно тебе. Оно настолько расслабленно, что буквально растекается на твоих руках, и ты можешь делать с ней что хочешь, слова не скажет.
Но…
— Сколько ты будишь мучить меня, — спросила сипло Совунья.
— О-о-о… ещё долго. Я думал, мы так и сдохнем там в горах, но, как видите, нашли место, где можем немного пожить. Сейчас ещё посмотрим, что здесь есть поесть, и вообще заживём.
— Убей меня.
— Не убью. Хотя ногу может и отрежу. Вам-то уже всё равно, а мы есть хотим.
Лунная Сова оказалась не юморной и беззвучно заплакала, пуская слёзы.
Эх, херовый из меня юморист…
Инал — гроза мастеров: доводит их до слёз и истерик.
Дальше всё было прямо по пунктам. Пока енот ловил нам поесть, я оттирал котелок, после чего разводил огонь в камине. Благо было что топить. После холодного снега простая горячая вода казалась самым вкусным напитком, что я когда-либо пробовал. Заодно накипятил воды и помыл нашу засрашу Совунью.
— Я хочу умереть прямо сейчас… — тоскливо произнесла она.
— Да ладно, все мы иногда под себя ходим, — похлопал я её по животику.
Я уже как-то и привык мыть её. Сначала было брезгливо отмывать всё, потом как-то зашёл с другой стороны, что могу трогать её на полных правах там, где ни одному другому не дано, что довольно возбуждало, а теперь вообще плевать.
— Ты меня ненавидишь, но держишь жизнь.
— Я не ненавижу вас, мастер Лунная Сова. Вы просто меня бесите, а это другое.
— У тебя есть шанс убить меня.
— Я не мокрушник. Вот вы бы меня убили?
— Да, — тут же последовал ответ.
Вот тебе и благодарность, блин.
Ну и хрен с тобой.
— Всё, лежите пока, сохнете.
В комнате к тому моменту уже стало заметно теплее.
Вскоре вернулся и наш маленьких охотник, который притащил нам несколько крыс. Конечно, кому-то это может показаться отвратительным, но блин, мясо есть мясо. К тому же, я теперь к подобному отвращения не испытывал.
— А мне будет? — посмотрела на меня Люнь глазами полными мольбы.
— Нет, тебе не обязательно.
— Ну вот…
Поели все, даже Лунная Сова, которая хотела помереть. И первый раз за эти дни мы могли поспать в тепле и спокойствии, не боясь быть заметёнными или замёрзнуть нафиг.
Я каждый раз возвращался к тому, что сделал тот хрен. Ведь он мог убить нас, разве нет? Но, вспоминая первый раз, когда меня хотел сбросить с высоты последователь Небесной Скалы, я предположу, что тот скорее хотел просто поиздеваться.
Есть такой тип людей, они любят чувствовать свою силу и любят её показывать. Лунной Сове сломали позвоночник, просто чтобы сделать беспомощной, лишили самого главного человека, для которого культивация — это вся жизнь. Поэтому тот факт, что меня решили убить таким способом, уже не выглядел столь странно.
Другой вопрос, что делать?
Я уже определил стороны света и понимал, в какую сторону нам идти, но… идти можно вечно, это могу точно сказать. Если горы действительно такие, какими описывает Люнь, мы можем и не дойти.
Плюс оставался открытым вопрос насчёт Ки…
Ки…
Она стала для меня больной темой, и я боялся принять решение, как именно теперь поступить…
* * *
Мы покинули заброшенный храм через день, переждав в нём метель. Ничего интересного здесь, увы, не было, и даже одежды самой простенькой не нашлось, но зато мы наелись крыс, которых я ещё и запас в дорогу. Звучит не очень, однако на вкус вполне себе нормальные, слабо отличающиеся от той же курицы. Не буду спрашивать, чем они здесь питаются, так как не хочу знать. Главное, что у нас теперь было мясо.
Спустившись по ступенькам, мы продолжили двигаться по каменным столбам, которые продолжали уходить в горы… хотя здесь куда ни сверни, одни горы. Не уверен, что пойди мы в любую из сторон, и хотя бы к завтрашнему дню выйдем из них, но столбы хотя бы вели по самым простым и безопасным участкам и были хоть каким-то признаком цивилизации.
Так прошло ещё три или четыре дня, за которые я вновь успел проклясть всё, что мог проклясть, из-за страшного холода. Все мысли вновь сузились до одной — идти дальше. Словно робот, шаг за шагом всё дальше и дальше. Когда-нибудь эти горы должны будут кончиться ведь, верно?
Но нет, не верно.
Мы вышли к людям раньше, чем смогли покинуть эту местность.
Храм на склоне огромной горы я увидел, едва мы перебрались через невысокий хребет. Большой и красный, он пятном выделялся на белом фоне и на этот раз не выглядел заброшенным. Только чтобы до него добраться, нам требовалось преодолеть ущелье, через которое был перекинут канатный мост.
Одного вида этого моста было достаточно, чтобы возненавидеть высоту. Но так как это был единственный путь на ту сторону…
Спустились мы с горы к ущелью довольно специфически, использовав Лунную Сову и мешок как санки — положил её вместе со шкурой на снег, сел сверху, ухватился за передний край, приподняв его, и поехал, словно на ковре-самолёте.
Вряд ли она была в восторге, однако
