южанин. Он ненадолго задумался, а потом блаженно прикрыл глаза и продолжил. — Все мы однажды станем частью её. Всё живое, все обитатели всех миров станут единым целым под единой волей её.
— Дерьмо! — немного помолчав, выдал краткое резюме всего услышанного Гараз. И я был склонен с ним полностью согласиться. — Как вообще можно рассуждать о подобном с такой радостью?
— Меня больше интересует, как мы дальше можем оставаться в одном отряде, — проворчал Бридер. Серый откровенно высказался о том, что беспокоило всех нас. При таком подходе, южане становились угрозой для всей группы. Джил спас мою жизнь во время ритуала в замке, но это было связано с его долгом. Не мне, а Матери. Если вводные данные изменятся, то южанин запросто вгонит кинжал любому из нас в спину. Но для этого у него должны быть очень веские основания. Или прямой приказ Матери.
— Можем, — обдумав ситуацию, твёрдо произнёс я. — В чём заключается твои обязанности, Джил? Зачем ты пришёл в наш мир.
— Чтобы помочь тебе на твоём пути, седжар, — спокойно ответил южанин. Настороженные взгляды остальных членов отряда он словно не замечал. — Мы родились с этим долгом и будем следовать ему до самой смерти.
— Или до того, как обстоятельства изменятся, — угрюмо добавил Бридер. — Мы не можем полагаться на него, Дирек. А что, если он тоже станет Оком Матери во время сложной битвы? Или его родич? Риск получить удар в спину слишком велик.
— Мы не станем Оком, — спокойно улыбнулся Джил. — Для того, чтобы стать сосудом воли Матери, необходимо родиться с этим предназначением. Каждый сосуд бережно взращивается для конкретной цели. Мать мудра и знает многое из грядущего. Она помнит всё, что когда-то случалось и знает, как поступить в любой ситуации. Мы рождены служить седжару. Это единственная наша цель и смысл жизни. Честь стать сосудом нам недоступна.
При этом все одновременно посмотрели на торчащие из моей брони уши олуча. Если слова Джила правда, то зверька полноценно готовили ко встрече со мной с самого рождения. В том, что наша встреча не была случайной, я уже давно не сомневался. Ещё в деревне у Светлого мне показалось странным, что Эл пересёк огромное для своего вида расстояния, чтобы найти помощь в моём лице. Никто другой ему помочь не мог. Если вспомнить мой бой с Пожирателем у логова грызуна, можно было заметить массу странностей. Вполне возможно, что та тварь тоже была частью общего плана и вообще не имела отношения к прорвавшейся орде.
Вопросов становилось всё больше, а ответы на них были скрыты за блоком в моей памяти. Тревожить его не хотелось, но постепенно становилось понятно, что однажды придётся это сделать. Хочу я этого или нет.
— Джил, если Мать прикажет тебе убить меня или нанести удар по кому-то из отряда, что ты будешь делать? — прямо спросил я.
— Это невозможно, — уверенно ответил южанин.
— Меня не устраивает такой ответ, — поморщился я.
— Мать создаёт каждый инструмент для конкретной задачи, — попытался объяснить Джил. — Твой питомец стал сосудом для её воли, но он может быть только сосудом. Я был рождён для того, чтобы помогать тебе в пути, и это единственная моя цель. Если кто-то и нанесёт удар, когда ты будешь слаб, то это не мы. Для этого будет использован другой инструмент. Созданный специально для этой задачи. Больше скажу — если такой момент наступит, то я обязан буду сделать всё возможное, чтобы ты выжил, седжар.
— То есть, ты нападёшь на другое создание Матери, чтобы защитить герцога? — спросил Валид.
— Да, — невозмутимо кивнул южанин. — Но вы должны понимать, что знания Матери бесконечны. Она создала меня и точно знает, на что я способен. Знает пределы моих сил. Если появится другой сын, то он будет знать всё необходимое, чтобы выполнить свою задачу. Мне при этом останется только достойно умереть.
— Чушь! — покачал головой Кастор.
— Вовсе нет, — внезапно произнёс Валид. — Если Мать использует живые существа в качестве инструментов, то это самый разумный подход. Представьте себе кузницу. Там у мастера есть снаряжение на любой случай и для любого изделия.
— Но при этом кузнец часто работает одним и тем же молотом, — фыркнул Ридра.
— Молотом работает его подмастерье, — педантично поправил Спящего Аньего. — А кузнец только намечает место удара.
— Верно, — кивнул Валид. — Подмастерье и его кувалда — это западные твари. Они бьют по большим площадям и создают массовые разрушения. Молоток кузнеца — это Око Матери. Оно показывается только тогда, когда это необходимо.
— А Джил тогда кто? — с интересом спросил Виргас.
— Не знаю, — пожал плечами комендант. — Может клещи, а может пробойник… Суть не в том, чтобы дать точную характеристику. Важен смысл.
— Тогда пробойником скорее будет тот, кого пошлют нас убить, — немного подумав, произнёс Аньего. — Если пошлют…
— Когда пошлют, — проворчал я. Слишком сложно всё получалось. Договорённость с Матерью вызывала у меня отторжение на самых глубинных уровнях. Я всегда прислушивался к своему чутью и сейчас оно буквально кричало, что в этой сделке что-то не так. Я просто не мог согласиться выполнить условия неизвестного божества, потому что это было слишком рискованно. Настолько, что шанс на успех был ничтожным. У меня не было ни одной возможности заставить Мать выполнить свою часть договора. Её помощь даже на первый взгляд казалась ничтожной для такого существа. Если она передумает или откажется, то мне останется только принять новые условия. А на это я не мог пойти без нормальной страховки. Вопрос только в том, что я мог придумать такого, чтобы переиграть всемогущую сущность, способную поглощать целые миры. — Выдвигаемся!
Сверившись с картой, я повёл отряд к следующей подходящей точке. Нам нужно было найти укромное место для отдыха перед финальным рывком. В этот раз я отлично видел всех своих спутников. Постоянный физический контакт с Элом обнулял маскировку артефактных досок. Вся группа для меня была, как на ладони, и я с неприязнью подумал о том, что мы точно так же можем выглядеть для стороннего наблюдателя. Приходилось прилагать большие усилия, чтобы убедить себя в надёжности маскирующих арканов.
— Ридра, триста шагов влево, — приказал я.
