есть какой-то план, так что я набросился на Познание. Он уже собирался вытащить кинжал из своего горла, но я ему помешал.
Мы вновь сошлись в ожесточенной схватке. Он, я и Лиза.
Как только он попытался разорвать дистанцию, я метнул Гунгнир, но как и опасался, в третий раз атака не сработала. Он смог в последний момент отклонить копье с помощью ладони, и то лишь слегка её поцарапало.
А затем он сумел подловить Лизу. Разбил её крыло и проткнул её живот энергетическим клинком. Я бросил себя ей навстречу, поймав лишь у самой земли.
— Лиза!
— Аргх… больно… Хлад! Почему она не заживает…
— Направь в рану как можно больше сил. В ране слишком много его энергии, ты должна выдавить её своей и срастить…
— Аргх…
Я выругался.
Это я привык к серьезным ранениям, а вот для Лизы подобная рана впервые. Хлад!
— Похоже, вы достигли своего предела и больше не способны научить меня чему-либо. Жаль. Я думал, что от сражения с вами получу гораздо больше данных.
Познание вновь завис над нами, пока я помогал Лизе остановить кровь.
— Но думаю, пора заканчивать… — он ухватился за кинжал в горле и попытался его вытащить, но не смог. Тот словно врос в его тело. — Что это?
— Сюрприз, — Кощей вышел вперед с довольной ухмылкой.
— Старый реликт, один из самых могущественных, что остались в этом мире. Что ты со мной сделал?
— Видишь ли, у любой силы есть цена, даже у твоей. Похоже, ты используешь жизненную силу людей для подпитки… Теперь пришел черед узнать за неё цену.
Улыбка Кощея превратилась в зловещий оскал, а в следующий миг Познание скрутило. Он вначале схватился за кинжал, безуспешно пытаясь его извлечь, а затем стал рвать одежду на груди. Рана на шее стала пузыриться, как было во время попадания молнии в Гунгнир, но тогда это практически сразу сошло на нет, а сейчас лишь разрасталось.
— Что ты сделал⁈ — крикнул я старику.
— Дал убитым ради силы немного свободы. Сейчас его пожирает ненависть жертв.
— Охренеть…
— Я старый некромант или кто? — рассмеялся Кощей. — Но не расслабляйтесь, это его не убьет, лишь немного ослабит.
— Понял!
Лизе тем временем стало немного лучше. Кажется, она смогла зарастить рану, но едва стояла на ногах. Её тело подходит к пределу используемой силы. Да и я знатно выдохся.
С Познанием же в этот момент происходило что-то совсем странное. Он стремительно терял человеческую форму, превращаясь в… да хрен его знает. Это не был монстр, скорее гора пузырящейся и разрастающейся бесформенной плоти. И вот уж не знаю, сделал ли это Кощей специально, или это просто побочный эффект. Но я чувствовал гнев, я чувствовал ярость, они все клубились внутри Познания, и я втянул эту силу.
Эта масса продолжала стремительно расти, в одночасье превращаясь во что-то поистине огромное, но хотя бы обретая какие-то подобные человеку черты: руки, такие же уродливые, как и остальное, но хотя бы имеющие форму.
И эти руки попытались меня прихлопнуть. Видимо, та часть Познания, что ещё сохраняла контроль, попыталась нас прибить, но нет уж. Я отразил его атаку гигантской рукой, созданной из энергии бури, а затем ударил второй.
Одновременно с этим с небес обрушились алые молнии, прожаривая эту ожившую кучу непонятно чего, но это было слишком слабо.
И поэтому я бил, бил и ещё раз бил.
Молниями, кулаками, рассекал плоть Мечом, прожаривал её и снова бил. Откуда-то из-за спины мне помогала Лиза остатками сил.
Я потерял счет времени и атаковал, пока от этой дряни не осталось ничего. Лишь жижа и мерзкий аромат горящего мяса.
А в центре всего этого я нашел Фёдора. К тому моменту от его аватара мало что осталось. Фрагмент торса и голова.
— Неплохо, Гнев. Я получил… очень много данных, — сказал он, при этом на лице Фёдора не читалось ни сожаления, ни боли. Кажется он был… счастлив. Хлад! Эта тварь меня действительно пугала.
— Счастлив за тебя, а теперь прощай, — я поднял руку и в ней оказался Гунгнир. Я вбил копье прямо промеж глаз Познанию, а затем сверху вдарил парочкой молний, чтобы окончательно убедиться, что он сдох.
Мы победили…
Хотя от этой местности мало что осталось. Десятки километров разрушений и выжженной земли. Я брел по ним, чувствуя всепоглощающую усталость. Вот вроде бы целее, чем после схватки с Хагготтом, а морально выжат будь здоров.
Впереди я заметил бредущую навстречу Лизу, зажимающую рану на животе. Увидев меня, она облегченно вздохнула и плюхнулась на землю. Я добрел и сел рядом.
— Всё кончено?
— Ага…
— Уверен?
— А хрен его знает, — честно ответил я. — Познание на моей памяти уже убивали. Может через столетие-другое он явится снова.
— Мда…
— Давай не будем о грустном.
— И то верно.
— Теперь ты официально Императрица. Как ощущения?
— Так себе. И мороженого хочется.
— Я б тоже не отказался.
— Тогда это будет мой первый указ. Выдать нам с тобой по мороженому.
— Хороший указ, — рассмеялся я.
— Ну а что? Есть идеи получше? Вот что ты сделаешь, когда станешь владыкой севера?
— Ну… Устрою самую большую попойку. И все за мой счет.
— Хи-хи… Нет, я свою казну на такое тратить не стану. Может у тебя жителей и немного, а вот на моих землях… Нет уж. Лучше… Не знаю… Праздник какой учрежу. Всяко дешевле будет.
— Вот уж не думал, что ты такая скряга.
— Положение обязывает. И тебе советую следовать моему примеру, а то пропьешь всю казну и придется ко мне за займами бегать.
— Бу-бу-бу…
— Да иди ты… Я ведь серьезно.
— Ну так и мое бу-бу-бу тоже серьезное, по тону что ли не слышно?
— Дима, а как мы обратно добираться будем? У меня вообще нет сил лететь…
— Да, я тоже выдохся. Ну, будем надеяться, что нас Кощей подбросит…
— Кстати, а где он?..
— Понятия не имею…
— Приклоните колени, Дмитрий Алексеевич, — громко и торжественно произнесла Лизавета, хотя после коронации её теперь нужно называть просто Императрица. Императоры же отказывались от имен, восходя на престол, так что и Лиза последовала традиции.
Я послушно опустился на одно колено, и Лиза, создав из воздуха ледяную рапиру, коснулась её кончиком моего правого плеча, затем перевела его на левое, и затем коснулась головы.
— За сим нарекаю Дмитрия Алексеевича Старцева великим князем и возвращаю ему все имения и владения, что были конфискованы, а также жалую ему имение в Волговятском уезде, дарую титул конунга Севера, верховного правителя Тысячи Фьордов!
Последний указ вызвал оживление среди знати, но для меня это сюрпризом не было. Это все был хитрый продуманный ход. Тысяча Фьордов все ещё под властью Империи как вассал, пусть с большой степенью свобод, но вассал. Лиза этим и воспользовалась, введя титул конунга. Не всем в Тысяче Фьордов это придется по душе, и будь на моем месте кто другой, там начались бы сильные восстания, но я уже завоевал себе достойную славу, так что постепенно меня примут. И когда это случится, Лиза обещала выпустить манифест, дающий северу свободу.
Когда она убрала меч и отступила, я поднялся на ноги и улыбнулся ей. Она старалась держать маску величественности, но в глазах то и дело мелькали веселые огоньки. Отовсюду сыпались аплодисменты от дворян, одни были искренними, другие показушно наигранными.
В конце концов, побыв ещё немного на церемонии, Лиза удалилась, а спустя минут десять ко мне подошла Эола и провела внутрь нового дворца, что был возведен в скорые сроки на месте прежнего. Я, к слову, тоже в какой-то мере приложил к этому руку, потому что строили его северные гномы. Сами вызвались и возвели здание по проекту за пару недель.
Эола провела меня в комнату Лизаветы, где императрица уселась поперек в кресле со скорбной миной.
— Ты как? — спросил я.
— Ноги болят… Никак не могу привыкнуть к каблукам. Уж лучше солдатские ботинки.
— Власть требует жертв, — с важным видом отметила Эола. — Так что терпи или начни носить обувь по размеру.
Лиза в ответ показала Эоле язык.
— Дима, ты хоть счастлив? Я вернула твоему роду всё, что вы потеряли.
— Ну, технически не всё… — справедливо заметил я, бросив насмешливый взгляд на демоницу.
— Ну не могу я тебя сделать охранителем, ты же должен понимать…
Эола стала новым охранителем Лизаветы, сменив на этой должности Беспалова. Многие были в ярости от такого, но слово Императрицы — закон. Так
