class="p1">…Просто быть… быть и дышать не стиснутой имплантами грудной клеткой!
Не потому ли киборг кружил, заметая следы, пряча беглецов под арочными сводами горных троп, невероятным своим усилием как-то вывел к посадочному модулю и был взят с собой…
Но теперь, после услышанного крика друга-хозяина «Убью!», что-то окончательно сломалось в его старом процессоре и надломилось в душе.
Киборг Дима хотел умереть.
Человек Дима не хотел больше жить.
Мальчик Дима боялся смерти...
***
— Заинька, давай, попей! Вот, умница моя, открывай глазки! Димочка! Дима... ну ещё глоточек, молодец!
— Мам, смотри, очнулся! Димон, ты эт, давай, живи уже!
— Как ты нас напугал, скелетина ходячая!
Киборг умер. Не было красной строки в голове.
Не было…
Не было?!
Сгоревший старый процессор молчал. Дима открыл глаза и сказал, с трудом разлепив сухие губы:
— Мамочка...
Наташа вздрогнула, всхлипнув, погладила его по непослушным вихрам и тихо сказала:
— Всё хорошо, детка, маленький мой сынок...
Дружелюбно улыбнувшись во все девятнадцать собственных (и тринадцать имплантированных сразу после ухода со службы), верой и правдой жующих третий год мясо зубов, Брикс со вздохом сделал глоток свежепоставленного на столик пива и небрежно поинтересовался:
— Может быть, наберёте ваших юных друзей? Что-то мой знакомый вне зоны доступа сети. Хотелось бы по домам, а мы всё ждём и ждём.
Сидящий напротив профессор, уже давно ерзавший на стуле, дважды вытер о штаны потные руки и набрал номер.
«Абонент вне зоны действия сети…» — услышали оба.
Сидевшим (точнее, качавшимся на стульях) за соседним столиком подросткам диалог тоже надоел. Они встали. Девушка, подойдя к отцу, с вызовом посмотрела на агента и по-немецки, гортанно коверкая слова, сообщила:
— Мама домой едет, нам бы тоже на последний автобус успеть. Ты этого чувака-то отшей...
Немец встал и, расплатившись, семья молча покинула территорию дружелюбного кафе. На прощание мальчишка показал агенту длинный розовый язык и скорчил рожу.
Юнцы…
Дживс хмыкнул и пошёл следом, прикинув, что успевает взять машину, припаркованную у самого края стоянки, и вернуться к автовокзалу до отъезда сомнительной компании. Предстоящая ему полуторачасовая дорога давала возможность всё обдумать и выбрать первоначальную стратегию. В любом случае, Рихтенгтенов он не упустит.
***
Через полтора часа, вдыхая во сне свежий (во всяком случае, кондиционированный!) автобусный кислород, семейка оказалась в Тель-Авиве, где их встретил вездесущий Брикс. Его лицо, как и в кафе, выражало добродушие, а в серых глазах затаилась решимость… и кое-как замаскированная злоба. Хенрик опять подумал, что, когда между этой бушующей энергией разрушения и его семьёй стоит только пластиковый стаканчик с пивом, надо действовать. Агент делал правильные выводы: его друг действительно унесён тоннелями в никуда и пропал.
Огласки быть не должно, и он может отвести неприятности от семьи. Всё это он обдумал, сидя в мягком сиденье плавно движущегося рейсового автобуса, но, увидев агента у открытой двери, Хенрик посерел лицом. Он очень наглядно представил реакцию навалявшейся в грязи Мёртвого моря (и полной энергии!) семейки Ирен.
— Послушайте! — возмущённо начал он. — Что, в конце концов, вы от нас хотите?!
— Звоним, — протянув телефон, улыбчиво сообщил агент. — И, пожалуйста, без пафоса и громких криков ваших воспитанных отпрысков.
Но Хенрик решил возмутиться.
— Мне послышалось, или я и моя семья подвергаемся шантажу и оскорблениям со стороны беспардонного представителя спецслужб Соединённых Штатов Америки, чьим гражданином я не являюсь?! — начал было он.
Но и Дживсу тоже надоела вся суета.
— Вот именно, подвергаешься, — зашипел он. — Звони давай!
***
Если бы Дима в момент звонка не чувствовал себя раздавленным обстоятельствами киборгом, или Иван бы уже очнулся, то, возможно, история пошла бы другим путём. Но, как философски заметила позднее Ба: «Пути Господни неисповедимы», а проводивший расследование прокурор сообщил супруге: «Не стоило немцу мерить там, где уже отрезано». Случилось все как случилось: телефонный звонок пробил пространство, и агенту ровным механическим голосом на хорошем английском языке чётко сообщили об удовлетворительном состоянии спящего на болотной кочке Аггея и об унесённом по правому проходу Храма Аполлона в Турции Феликсе Хасселе – в неизвестном направлении.
— И где это «неизвестное направление», по-вашему? — сглотнув горячую слюну, спросил Дживс бледного учёного мужа.
— В Индии, — почему-то шёпотом ответил ему Хенрик.
***
— Как занесло его туда ̶ неизвестно, почему он не вышел на связь — непонятно, и искать его именно нам, уважаемый мистер Рихтенгтен, — сухо резюмировал агент. Судьбоносная беседа состоялась через час в номере дешёвого мотеля и была взаимно неприятна для обеих договаривающихся сторон.
— Мне надо поставить в известность жену, — дезориентированный Хенрик ещё пытался сопротивляться судьбе.
— Очень вас понимаю, — согласился с ним Бристон. — Но дети ведь уже всё рассказали маме, не так ли? А она, если ей понадобится, найдёт нас и на Луне. Так что пути к спасению у нас надёжные. И ещё… меня всегда раздражает, когда родственники проявляют нездоровое любопытство и суют нос в чужие дела. А у вас там, осмелюсь заметить, много интересующихся личной жизнью... Давайте-ка, выкладывайте лучше мне факты, да поконкретнее, чтобы я понял, где истина… или всё-таки игра вашего воспалённого воображения?
Бристон умел разговорить... Они сидели почти до утра.
Решили вылететь в Стамбул и, купив там самое необходимое, отправиться в Дидим, в неизвестность. Но Ирен Хенрик всё-таки позвонил.
Она не спала.
— Не хочу слушать твои объяснения, — жена начала первой. — Просто слушай. Я сообщу русским. Может быть, они мне помогут. В любом случае я вылетаю в Дели. Ты понял?!
Ну, если супруга говорит таким тоном…
Хенрик угукнул и отключился.
Его счастье.
К стиснувшей трубку Ирен подошла Рива и, мило улыбнувшись, успокоила:
— Мужчины, Ирочка, как мышки: смотришь на пушистика и думаешь: «Ах, какой милый зверёк!». А как дома заведётся — так сразу и хочется отравить! Вот поэтому я и не вышла замуж.
Сёстры посмотрели в глаза друг другу, и младшая пошла собирать вещи...
***
Диму разбудило яркое солнце. Несмотря на сентябрь, в Москве стояли удивительные тёплые дни лета – оно будто и не собиралось уходить из столицы. Он перевернулся на спину и собрался ещё немного поваляться в исчезающих мгновениях спокойного сна. Но вдруг всё вспомнил. Глаза его распахнулись, он резко вскочил и заметался взглядом по комнате. В голове застучало, отзываясь тупой болью в висках. Сильно
