давали операторам орудий вести огонь с прежней меткостью. Более того, как стало вскоре известно, Париж подвёл под стены ещё два защитных купола, формируя из них полностью укрытый от артобстрела коридор. Именно через него легионеры подтягивали штурмовые лестницы, через него же двигались штурмовики, сменявшие одну волну за другой.
Становилось понятно всем, Техас не устоит, если ничего не изменится.
Спартанцы сделали всё возможное и даже больше. Нанесли Легиону серию болезненных ударов, вынудили тех задержаться у стен поселения более двух недель. Но любая удача когда-нибудь заканчивается.
Так и белая полоса Техаса оборвалась под натиском Консула и его солдат. Легионеры отбросили прежнюю осторожность. Больше они не считались с потерями. Было плевать им и на все уловки защитников.
Их ярость достигла такой высоты, что уже ничто не могло их остановить. Только победа. Только смерть врагам.
В какой-то степени Техас сам виноват в том, что довёл всегда собранного и хладнокровного противника до белого каления. Но такова война. На ней нет идеальных решений.
Боба взирал на творящуюся внизу резню и недоумевал. Мог ли он этого не допустить? Было ли в его силах остановить творящийся на стенах ад?
Мог ли он вообще… хоть на что-то повлиять?
Неожиданно на ведущих к вершине башни ступенях раздались шаги.
Боба обернулся и выдохнул полной грудью.
— Я уж было думал, что тебя где-то под руинами оставили, — произнёс мужчина.
— Не дождёшься, — прыснул в ответ бледный Биба. Опытный киллер сразу же заметил только-только наложенные повязки на теле старого друга и товарища.
— Сильно ранен? — осведомился он.
— Жить буду, — отмахнулся Биба с ухмылкой. — Вот только в бою я не сказать чтобы теперь помощник.
— Понятно, — кивнул Боба. — Ну, хорошо, что, вообще, жив. Увы, даже такая малость сейчас дорогого стоит.
— Что верно, то верно, — не стал спорить Биба. Прислонившись спиной к парапету, он соскользнул вниз, садясь на каменный пол.
На какое-то время башню накрыло тягучее безмолвие. Только эхо криков со стен и звон стали нарушали эту идиллию.
— Как думаешь? — осторожно начал Боба. — Мы сделали всё, что было в наших силах? Предприняли ли все необходимые меры, чтобы победить?
— Не знаю, — честно ответил Биба. — Да и в любом случае можем ли мы сейчас хоть что-то изменить? Внизу сражаются тысячи солдат. Согласись, нас двоих будет маловато, чтобы изменить ход сражения.
— Возможно, Бибы и Бобы, двух ассасинов, действительно, будет недостаточно, но вот если за дело возьмутся Штирлиц и Зорге…
— Четвёртый полк! К подъёму приступить! — рычали сержанты и лейтенанты. — Не задерживайтесь! Вы не одни хотите поквитаться с ублюдками на стенах! Давай-давай-давай!
Париж подводил ко второй стене всё больше и больше сил. Разрушение третьей крепостной стены сыграло Железному Легиону на руку. Да, в ходе её разрушения погибла тысяча бравых солдат.
Десятая часть их армии! Но их жертва была не напрасна! Благодаря разрушению третьей стены, парижане сумели в кратчайшие сроки прийти на помощь запертым в черте города солдатам. Силы Легиона вновь шли в едином строю. Жертвой всего лишь тысячи Консул спас вчетверо больше жизней!
И вот теперь ко второй стене были приставлены сотни штурмовых лестниц. По их перекладинам бежали легионеры в штурмовых доспехах. Легион шёл в атаку по всей протяжённости южной стены!
В первых рядах шли ветераны, выжившие в десятках атак. Их щиты, исполосованные картечью и опалённые огнемётами, создавали надёжную защиту для товарищей. Руны на нагрудниках тускло мерцали, готовые отразить следующий залп спартанской артиллерии.
За ветеранами двигались штурмовые отряды — элитные бойцы, вооружённые абордажными крючьями и верёвками. На их поясах позвякивали связки метательных ножей и дымовые гранаты. Как только передовая линия достигнет стены, они должны будут молниеносно взобраться наверх и захватить плацдарм для основных сил.
Следом маршировали регулярные части с осадными лестницами. Тяжёлые деревянные конструкции несли по четыре человека, сменяя друг друга каждые несколько минут. Усталость давала о себе знать, но дисциплина в Легионе оставалась железной.
По флангам наступающей колонны двигались арбалетчики, готовые обеспечить огневое прикрытие. Их оружие было заряжено особыми болтами с зажигательной смесью, чтобы выкурить защитников из-за бойниц и парапетов.
Сержанты шагали между шеренгами, подбадривая солдат зычными голосами:
— Вперёд, сыны Парижа! За честь Легиона!
— Покажем этим выскочкам, на что способны истинные воины!
— Слава Владыке! Смерть врагам!
И легионеры отвечали им рёвом, от которого, казалось, дрожала сама земля. Их боевой клич эхом отражался от стен Техаса:
— За Париж! За Консула! За Легион!
Когда до стены оставалось около сотни шагов, с верхних ярусов ударили спартанские орудия. Картечь и пламя обрушились на атакующих, но те даже не замедлили шаг. Где-то в рядах запели горны, задавая ритм наступлению. Под их пронзительные звуки Железный Легион упрямо продвигался вперёд, невзирая на потери.
В рядах царила мрачная решимость. За последние часы Легион потерял множество братьев по оружию, но эти жертвы только укрепили их боевой дух. Теперь каждый воин жаждал отомстить за павших товарищей.
Они шли умирать за своего Владыку. Шли, чтобы доказать, Железный Легион не зря носит своё гордое имя. Шли, чтобы одержать победу или погибнуть, пытаясь. Иного пути для них не существовало.
Как раз, когда новая волна готова была вот-вот пойти в атаку, из облака пыли появились две фигуры.
— К оружию! — рявкнул сержант. — Арбалетчики, готовьсь!
— Не стреляйте! Мы на стороне Владыки! — крикнули незнакомцы.
— Стоять! — остановил подчинённых сержант. — Выйдите так, чтобы я вас видел!
Появились двое солдат в доспехах Легиона. Сержант опустил оружие, но сохранял бдительность.
— Отделение и имя командира!
— Мы — Рыцари Ордена! Наш непосредственный начальник — Магистр Филин! — рявкнул Штирлиц. После чего показал медальон в своей ладони. Этакая «ксива» для членов Ордена. Защищённый артефакт, который передаётся из рук в руки во время ритуала. И никак иначе. Если есть медальон, то о твоей принадлежности Ордену никто не посмеет сомневаться.
— Во славу Владыки! Проходите! — брякнул по доспехам латной перчаткой сержант.
Когда Штирлиц и Зорге подошли к солдатам, сержант спросил:
— Позволите вопрос, господин Рыцарь?
— Смотря какой.
— Что вы делали у самой стены? — нахмурился сержант. — Я был уверен, что Рыцари Ордена не участвуют в атаке в первой волне.
— Мы получили конфиденциальную информацию о планах врага. Если мы не
