А вот если Сидоренко хотел в самом деле занять “денежное” место и подсидеть Мартыненко? Можно ли было меня сюда прилепить каким-то боком? Я не видел смысла. Сам я никогда на этот пост не метил: мороки много, ненависти еще больше, и слишком большой риск для близких. А у меня всегда было, кого терять, и без такого поста на это давили.
Вот этот момент меня смущал и по Сидоренко. Хотя, может теперь, когда оба сына выросли и жили своим умом, старший последние года два, если я правильно знал, занимался развитием семейного бизнеса в Англии, да и младший, все тот же Артем, сразу туда же поехал учиться и почти не бывал на Родине - решил рискнуть? Подумал, что там не достанут? Так вот, его самого прижали. По факту, если честно говорить, каким бы хорошим бизнесменом не был Сидоренко, против Мартыненко он не тянул. Вообще, не того поля ягодки. С этим смотрящим мог управиться и потягаться только один известный мне человек - смотрящий бывший. Которого Мартыненко же и подставил в свое время, воспользовавшись прошлыми пертурбациями среди властных элит. И теперь Калиненко Дмитрий Владленович, он же Комбат, отбывал срок в колонии. Я был одним из тех, кто способствовал, чтобы колония эта оказалась недалеко от нашего города. У меня, все-таки, лучшие адвокаты в конторе работали. Да и связи в прокураторе на тот момент имелись на всех уровнях. Решили. И через моих же людей помощник Калиненко - Филатов Виталий, больше известный среди нас как Казак, помогал Калиненко нормально срок отбывать, с комфортом, которого не так и просто добиться. Да и Калиненко глупым никогда не был, не дурил, на рожон не лез, умел находить баланс с людьми, что облегчало работу моей конторе. И мои адвокаты, насколько я знал, вполне рассчитывали при определенном раскладе, подавать ходатайство об амнистии.
К чему я сейчас об этом столько думал? А к тому, что чем более я все крутил в голове и взвешивал, тем больше понимал, что мне реально нужна помощь Калиненко. И того самого Казака. А Виталий отказать не должен даже сейчас, я им никогда не отказывал. Да и Калиненко я уважал больше Мартыненко, не было в нем подлости, столь характерной для последнего. И уж у кого-кого, а у Калиненко и его людей точно должен иметься компромат на злейшего врага. Вот я просто на сто процентов был уверен, что они рыли под него все эти годы. И если мы с Колей найдем что-то, указывающее на Мартыненко в убийстве Сидоренко, объединимся с Калиненко, и свяжемся с теми самыми людьми, которые проявляли недовольство поведением поставленного здесь смотрящего…
Это был неплохой план. Очень реальный по итогу, если опустить тот момент, что строился он целиком и полностью на допущениях и догадках. Но, по крайней мере, я выработал направление, в котором теперь имело смысл действовать.
Об этом и поговорил в первую очередь с Колей, когда друг приехал вечером. И он воодушевился этим планом не меньше. Пообещал связаться и достать Казака.
Виталий нас не подвел. И они заметили, что ситуация стала уж очень неоднозначной, все обострилось, а значит, и у них появились шансы. Да и за ситуацией убийства Сидоренко-старшего - наблюдали.
- Есть вариант, - Казак сидел напротив меня в замызганной кухне и дымил сигаретой.
Электричества здесь чудным образом не появилось, но Николай привез керосиновую лампу. Сумрачно, темно. Да еще и дым сигаретный. В эти дни, меня, как никогда, тянуло махнуть рукой на все и самому сделать затяжку. Правду говорят, не бывает бывших курильщиков, просто повод нужен. Держался только ради Бабочки.
- Нам это все на руку, сам понимаешь.
Казак передернул плечами, поднялся и принялся мерить шагами кухню. Хотя, не было тут где особо ходить. Остановился у “буржуйки”. Снова дым выдохнул.
- Намутил Мартын, не может теперь концы с концами свести. Сам себя переиграл, по ходу. У него с Сидоренко громкий скандал был. Об этом знали многие. А контакты свои в СБУ он давно растерял. Карпенко, друг его школьный, недавно ушел. Официально: на пенсию по выслуге. А по правде… - Казак ухмыльнулся. - Погорел он. И хорошо так погорел. По-крупному. Еле отмазался, чтоб отпустили. Они с Мартыном, по ходу, на двоих наворовались так, что концы в воду замутить не смогли. Так сейчас мутят. Но тебя прилепить сложно. Все, кто в курсе, сомневаются. А менты без Карпенко не так и готовы брать все “на блюдечке”, хоть он и пытается надавить на старые контакты. Ситуация сейчас такая, знаешь, что оно никому не понятно, что лучше? За старых держаться или к новым лезть? Да и выслужиться перед столичным начальством всегда хочется больше. А вот оказаться связанным с опальным полковником особо никто не горит. Короче, есть шанс.
Казак повернулся и глянул на меня, прикуривая новую сигарету от первой. Бросил окурок в буржуйку.
- Ты нам никогда не отказывал, и мы тебе поможем. Мне Николай когда позвонил только, я поднял кое-какие контакты. Есть человек, на себя все взял. Надо было ему. Комбат нашел по своим каналам. Уже явился с повинной к нашим доблестным хранителям порядка. Расписал красками, как Сидоренко убивал. Даже пушку предъявил. Аргумент.
Казак ухмыльнулся сильнее, видно и в таком тусклом свете заметив, что сумел, удивил меня. Не тем, что нашли готового отсидеть. Кто-кто, а я знал, как это делается на своем опыте. А вот оружие преступления предъявить… Тут Казак прав, против такой улики, мой автомобиль, всего лишь припаркованный рядом, и “рядом не стоит”, если скаламбурить. Особенно, если человек этот рассказал ментам подробности места убийства, которые я через Николая передал.
- Да, мне Николай когда сообщил все, в голову пришла пара мыслей. Все сейчас бурлит. И найти того, кого нужно - легко можно, если знать, где искать. И уговорить помочь - не сложно, если дать гарантии, которых наниматель не подумал предоставить. Так что, это мы с тебя сняли. Можешь вылазить из этой норы. Из розыска ты убран. Мы не забываем тех, кто нам помогал. Но… - Казак задумчиво уставился в огонь, забыв о тлеющей в пальцах сигарете. - Остался Мартын, который явно тебе этого не спустит. Так что ты теперь - не меньше нас заинтересован в том, чтобы его подвинуть. Иначе - не видать спокойно жизни.
Я это понимал прекрасно. И хоть ощутил облегчение, пусть частично отпустило внутри - не расслабился. Вернуться я еще не мог, прав Казак. Мартыненко теперь меня в покое не оставит. И дураку ясно же, что я просек его комбинацию и теперь представляю для него опасность. Да и когда появился “виновный” - только идиот не поймет, что я с кем-то объединился. А против Мартыненко не так и много людей готовы выступить. Пальцев одной руки хватит. Так что теперь и мне, и Казаку с Комбатом следовало поторопиться, чтобы выиграть.
- И какие варианты? - так и не сдвинувшись с места за все время речи Казака, я вскинул голову и глянул на него с вопросом.
- Варианты… - Казак снова затянулся. - И снова - есть один вариант. Мы тут кое-что прощупали, и это нам немало стоило, как понимаешь, - Виталий хмыкнул. Я не перебивал. - Мартын ждет один груз, который завтра зайдет в порт Одессы и пройдет там через таможню. Мы уже это перетерли с кем надо, по своим связям и поручительствам, чтоб партия товара “пропала”. Твоя же часть - оформить это через свою фирму на нас так, чтоб “и комар носа не подточил”. Мартын деньги с этой партии наверх передать должен. Ему ее под личные гарантии доверили. И когда он ее потеряет - это вполне может стать последней каплей. Да и мы подключим наших людей. Благо, уже есть кого. В общем, это уже наши проблемы будут. Тебя я сам в аэропорт после этого проведу, - Казак ухмыльнулся. - Только назад уже дороги не будет, Серый. Ну и дела тут надо будет оставить. Сам понимаешь…
- Вам?
Мне не было жалко. Не этих дел. Тут главное, чтоб их затея выгорела. А я фирму на них перепишу без проблем. Сам все закрывать собирался. Да и за такую помощь - грех не отплатить по-честному.
- Против? - Казак снова заломил бровь.
Я покачал головой.
- Меня все устаивает.
- Вот и решили, - он довольно ухмыльнулся. - Собирай свои пожитки, и поехали с адвокатами разбираться.
Я хмыкнул: собирать мне было нечего. Все мое, на мне же и умещалось. Так что затушили буржуйку, подперли дверь. Николай, который весь наш разговор просидел в машине, не желая погружаться в это больше необходимого, повесил тот же замок, что висел на двери до нашего появления. И поехали.
Скажу честно, было стремно проезжать первые посты у города. Как когда-то в молодости, когда только освободился, все оглядывался на охрану, отходя от зоны. Вроде и знал, что свое отсидел, да и взял чужое на себя. А все подспудно казалось, что не выпустят, вернут сейчас назад, за решетку. Так и сейчас. Вроде и верил Казаку, что снят из розыска, а все равно расслабиться не мог. Но, ясное дело, не показывал. Да и впереди маячила реальная перспектива добраться до Бабочки. Это стимулировало жестче любого энергетика. Как и шанс спрыгнуть, уйти из этого мира “малой кровью” можно сказать. Ирония, однако. Помнится, в молодости так рвался сюда, не было здравой критики, считал себя вправе деньги грести и не размениваться, не плестись в очереди за земными благами, сам хотел все брать, и видел такую возможность в этой стороне жизни. А теперь не знал как вылезти, как выгрести из этого болота. Уже и отдать готов был все, а мутная жижа только булькала и затягивала глубже. Но я не собирался сдаваться.
