ваше высочество, Дмитрий Александрович, срочное!
Дима взял записку, пробежал глазами…
— Надежда Николаевна, это всё?
— Абсолютно, ваше высочество! — вытянулась колом та. — Слово в слово!
— Ничего не пойму. Отец требует, чтобы завтра я, совместно с Машей, явился на место постройки будущей академии… — пожал плечами. — Зачем?
— Только вы? — уточнил Иннокентий.
— Да. Держи, тут и для тебя есть приписка.
Кеша тоже перечитал листок.
— Действительно, странно как-то. Возможно, он не хотел по телефону, и завтра ты получишь разъяснения на месте?
ТИХОЕ УТРО
Закрытая усадьба под Омском
Маруся
Так получилось, что сразу после завтрака большая машина с затемнёнными стёклами увезла по секретным делам и Машу, и цесаревича с неизменными сопровождающими. Маруся с Лёней остались вдвоём. Даже в работе дознавательной комиссии был объявлен перерыв.
— Предпочитаете пройти в гостиную? — Леонид церемонно подал ей руку.
Они всё никак не могли перейти на «ты», и Марусю это начало даже тяготить. Но самой предложить было как-то неловко.
— Напротив, Лёня, я буду очень благодарна, если вы составите мне компанию в моей комнате. Мне нужно собрать некоторые вещи.
— А это не будет… выглядеть неприлично?
— Я вас умоляю! Чем моя комната отличается от любой другой комнаты здесь, в которой мы в любом случае будем находиться вдвоём? Мы оставим открытыми двери, и все нормы приличия будут соблюдены.
И всё-таки он входил в этот девичий мирок как на чужую территорию. И этот знакомый взгляд… Дежа-вю, в самом деле!
— Присаживайтесь, Лёня! — Маруся махнула рукой в сторону кресла. — Мне нужно рассортировать кое-какие бумаги, отдельные записки…
Маруся начала рыться в сумочке и вдруг выгребла оттуда довольно бесформенный шёлковый комок:
— Ах, мы про него совершенно забыли со всеми этими событиями! А ведь скоро Масленица!
— А-а-а… что это за предмет?
— Да это… — Маруся засмеялась и начала разворачивать ткань, — я ведь рассказывала про аккумуляторы? Так вот, когда мы болтались в «Следопыте», насквозь промокшие, я впотьмах собрала все наши запасные украшения и завернула их в этот палантин, чтобы не растерять мелкое. Сунула в сумку, а потом забыла. Сколько оно тут тряслось-болталось…
На измятом шёлке возвышался спутанный комок из цепочек, оправ, шнурков и ремешков, переливающийся гранями камней.
— Здесь и драгоценное, и недрагоценное, несколько верёвочек для болящих тоже, всё перепуталось…
— Я могу разбирать с этого края, а вы — с того, — предложил Леонид. — Быстрее закончим.
— Отлично!
ПУТАНКА
Торопиться было особо некуда, и Маруся успевала сопровождать каждую извлечённую вещицу рассказом:
— А это прабабушке прадед привёз из сирийского похода. Благодарность от Латакийского ювелира. Прадедушка помог ему вывести семью из-под бомбёжки. Судя по сохранившимся письмам, прадедушка почему-то думал, что спасает семью молочника. Мой прадедушка был полковником медицинской службы… нет, тогда, наверное, ещё лейтенантом, он в ту компанию совсем молодой был… Он, в общем-то и нашёл их, потому что наши между обстрелами искали раненых. А тут целый подвал детей мал мала меньше, да женщина с новорожденным, которая едва могла встать, и муж одноногий на деревяшке… Они из-за родов и не успели вовремя выбраться. А через неделю ювелир нашёл прадедушку в госпитале и принёс этот браслет, серьги и кулон. Смотрите, какой глубокой синевы камни.
— И огранка замечательная, — оценил Лёня, — как и история.
— А это…
Так они разбирали драгоценную путанку довольно долго, пока Леонид не спросил:
— Маруся, откуда у вас это колье?
— Ах, его-то я и искала. К нему должны быть ещё серёжки. Есть и второй комплект, рубиновый, но он, кажется… Ах, нет! Я думала, он у Маши, а он здесь.
— А искали вы их для того чтобы?..
— Мы должны вернуть эти драгоценности до окончания масленичных торжеств, — Маруся легонько погладила камни. — Удивительный оттенок изумрудов, вы не находите? Голубоватый, словно морская волна.
— Иначе и быть не могло, — пробормотал Леонид. — Мария, я… Откуда у вас эти украшения? Вы… Вы обещались кому-то?
Маруся всплеснула руками:
— Ах, история вышла неловкая, и я бы не хотела её афишировать, но также мне не хочется, чтобы между нами осталась недосказанность. Дело было так…
Рассказанная в очередной раз, история стала совсем компактной.
— Представьте себе, — Маруся развела руками, — в каком мы теперь дурацком положении. Я, конечно, не хотела бы вызвать гнев бабы Дуни, но и поступить иначе… — Маруся слегка покраснела.
— Мария Георгиевна, — Леонид вдруг сделался очень серьёзен, — я прошу вас, не нужно возвращать ваш комплект.
— Я не поняла, — нахмурилась Маруся.
— Дело в том, что до этого момента, — он решительно кивнул, — до этого момента я не считал себя вправе… до… официального согласия… Но это всё меняет.
— Теперь я вообще ничего не понимаю, — честно сказала Маруся.
— Сейчас… — Леонид прикрыл глаза и глубоко вздохнул: — Мария Георгиевна, будьте моей женой.
— Ах, я поняла! — воскликнула Маруся. — Я поняла, почему ваш облик и манера держаться кажутся мне знакомыми, и этот взгляд! Лёня, вы — Голицын?
— Я дал обязательство не произносить моей фамилии до…
— Ах, пустое! Можете и не произносить! Но почему вы сказали, что изумруды не могли быть иного оттенка, а?
Вот оно, внутри Маруси проснулся инквизитор!
— Но вы не ответили на мой вопрос, — он смотрел укоризненно.
— М-х-х… Видите ли, Лёня, я считаю, что месяц знакомства — это слишком мало для того, чтобы сделать выбор на всю оставшуюся жизнь.
— Это отказ?
— Нет, не отказ! — не согласилась Маруся. — Я принимаю ваши ухаживания и даже статус невесты. Но с назначением даты свадьбы прошу пока повременить.
— В таком случае… — Леонид расправил колье и нажал на крошечные сдерживающие замочки. Колье распалось на браслет, ожерелье и два кольца, до этого служивших чем-то вроде основы для креплений. — Прошу вашу руку, моя прекрасная дама.
— Как оригинально! — Маруся позволила надеть себе на пальчик тоненькое колечко. — Теперь я?
— Конечно.
— У нас нет свидетелей, но когда Маша с Дмитрием вернутся, попросим их?
— Обязательно. А теперь поцелуй?
Маруся улыбнулась:
— Может быть, для начала перейдём на «ты»?
Поцелуи, без сомнения, были приятной частью, и отвлёк их
