— и он их получил.
Я специально не стал уточнять, какое количество бандитов погибло от молний охранников, а кого из них они просто добивали, делая контрольный выстрел в уже падающее тело, чуть ранее атакованное моим питомцем.
Если бандиты, убитые охранниками лэра, ни у кого вопросов не вызовут, то вовсе не факт, что местное правосудие таким же образом отнесётся к Элементалю, найдя для такого случая какую-нибудь юридическую зацепку, о которой мало кто помнит, но тем не менее — она когда-то уже была и вошла в прецедент судебной практики.
Короче — бережёного и Релти бережёт. Официальной славы Фениксу не перепало, да она ему и не особенно нужна. Зато все погибшие бандиты зачислены на счёт моей охраны.
Вполне легитимно и законно.
— Насколько я понимаю, с Императором ты уже общался, и не раз. Значит, не заробеешь и никаких глупостей во время беседы с ним не допустишь, — довольно строго глянул на меня герцог.
— Ваш брат показался мне интересным и внимательным собеседником, Ваше Высочество, — пожал я в ответ плечами, — Но, честно сказать, я не понимаю, какую роль я буду играть в вашем разговоре?
— Видишь ли, я бы не хотел, чтобы Его Величество узнал о том, что первый Живой Портрет оказался у меня. Так что именно тебе предстоит рассказать государю, как и что надо делать, чтобы портрет ожил и смог давать советы. Понимаю, что моё предложение выглядит не совсем хорошо, но ничего другого в голову не приходит. Считай, что ты окажешь мне серьёзную услугу.
— Вы думаете, ваш брат не узнает про то, что и у вас есть Живой Портрет?
— Когда-нибудь безусловно узнает, но на тот момент это его уже вряд ли будет особенно волновать. Опять же, я всегда смогу сказать, что сомневался в возможности получения Живого Портрета и первый эксперимент провёл на самом себе.
— Так почему бы сразу Его Величеству этого не сказать? — изобразил я удивление, — Выглядит очень достойно!
— Хм, а действительно… Ларри, какая хорошая мысль! — просиял герцог лицом после некоторого, весьма недолгого раздумья.
— Ваше Высочество, заметьте, вы её сами высказали, а я всего лишь задал пару вопросов.
— Но они оба оказались важными и своевременными! Поэтому, считай, что услугу ты мне всё-таки оказал, и не одну, должен заметить. И тем не менее, я попросил бы тебя хотя бы до завтра остаться у меня во дворце. Если хочешь, то можешь пожить у меня в гостях и подольше. Мой дворец частенько посещают очень интересные люди. Практически, каждый вечер. Считаю, такие знакомства тебе не помешают. Опять же, дочери не будет так скучно.
— У вас замечательная дочь, Ваше Высочество! — только и смог я сказать в ответ, — Если вы не станете возражать, то я бы занял у вас гостевые покои до конца празднеств после премьеры. Думаю, за день-другой после её показа всё уляжется, и я смогу вернуться в Белговорт. Но завтра с утра мне нужно будет появиться в театре. Обещаю вернуться к обеду.
— Возражать не стану. Его Величество вовсе не жаворонок, и он никогда никуда не выезжает до обеда, — усмехнулся в ответ Орейро.
Такая протекция от герцога, да плюс приватная беседа с самим Императором — это вам не баран чихнул.
Расту, чёрт подери!
Завтра утром я приглашён на генеральную репетицию в театре.
Надолго она не затянется. Актёры лишь прогонят ключевые сцены и уйдут отдыхать.
Они обычные люди, а премьера — это для них серьёзное испытание. Усталость и вялость никаким гримом не скроешь, так что репетиция предстоит короткая.
К моему счастью, в хозяйстве герцога оказались не только герцогские кареты. Нашлась там и пара экипажей попроще.
Самое то, чтобы выехать в город, не особо привлекая к себе внимание. Да, герб герцога на них присутствует, но это если приглядываться, а так, вроде вполне себе обычный городской транспорт.
Угу. Я ни разу не угадал. Даже к такому экипажу прилагалась пара конных охранников, и что характерно, лишь слепой бы не заметил цвет их мантии и герб на ней.
Рушить поутру порядки, судя по всему, установленные не в одном поколение, я не стал. Ибо бесполезно. Отменить такое сопровождение может лишь герцог, ну, или ещё кто-то, кого я не знаю. Но Его Высочество ещё спит, а значит, мне предстоит засветиться в столице, как лицу, имеющему весьма близкие отношения с не так давно слегка опальным герцогом.
Да, братья поссорились года три назад, судя по всему, из-за какой мелочи, но вроде отношения между ними начали налаживаться. Вот только это не точно. Так, на уровне слухов.
Герцога Орейро одно время чуть ли ни главой оппозиции пытались выставить.
И что мне теперь делать? Опять же — Предчувствие урчит, как довольный и сытый кот. Поэтому, я пофигистечески махнул рукой — пусть всё идёт, как идёт. Дальше увидим.
* * *
Собственно, чего я ожидал от репетиции в театре?
Там всё было, как всегда.
Да, меня в очередной раз пытались снять две, а то и три актрисы, причём одна из них, явно не взирая на свой вовсе немоложавый возраст.
Леру Ла Парадоклю я заявил, что меня прочтение пьесы их театром вполне устраивает, но в порядке совета заметил, что лучше бы чуть снизить градус пафоса и добавить жизненности персонажам.
— Лэр Ронси, а в чём это выражается? — осведомился у меня профессиональный театральный деятель, а заодно и директор Имперского Театра.
— Многие артисты работают во многом на себя. Излишне красуются. И это вроде бы не плохо, но иногда идёт в ущерб пьесе, так как они начинают выпадать из образа. Было бы правильней, чтобы Ромео чуть меньше любовался самим собой, а мать Джульетты перестала изображать из себя невинного ангелочка, что совсем неуместно в том моменте, где она рассказывает дочери, что в её возрасте она уже была беременна. Вполне возможно, что талант ваших актёров позволит сгладить такие неровности, но лично мне они — как заноза в глаз.
— Хм, Ларри! Просто замечательное мнение! А ты мог бы это ещё раз повторить перед всей труппой?
— Да хоть три раза! Скажу больше. Если у меня Император после премьеры спросит, насколько я доволен работой Императорского Театра, то я отвечу честно — всего лишь удовлетворён, и не более того. Ибо так оно и есть. Уж не
