- А куда я денусь, товарищ... сержант госбезопасности, - ответил Юрий, улыбаясь. Все
прошло даже лучше, чем он задумал. Одно удивительно - как это местные так легко
поверили ему на слово? Неужели так доверяют? А вдруг он шпион и его так спокойно, без
проверки пустят в святая святых?
"Черт, а ведь если мне так легко поверили, то, значит, никакой возможности связаться
с кем-нибудь у меня не будет. Похоже, я сам себя перехитрил. Посадят в "шарашку" и
буду я там за пайку работать" - мысли, пронесшиеся в голове, видимо как-то отразились
на его лице, заставив чекиста подобраться.
- Да вы не волнуйтесь, товарищ Колганов. Арестовывать вас никто не будет. Конечно,
некоторые ограничения из-за секретности будут, но зато будете получать генеральскую
зарплату, как минимум. Не верите? Зря. У нас никого просто так не арестовывают, что бы
вам там не говорили. И такие, как вы, специалисты нашей стране нужны не меньше
генералов.
- Да верю я вам, верю, - несколько резковато ответил Юрий. Но, похоже, чекиста ни в
чем не убедил.
- Тааак, - понимающе кивнул Лерман. - Сейчас мы с вами просто поговорим.
Подмигнув, он подошел к дверям, закрыл замок на ключ и, вернувшись, достал из
сейфа бутылку коньяка, и пару бутербродов из черного хлеба с салом. Отодвинув в
сторону бумаги, Исаак ловко достал откуда-то пару граненых стаканов. Разливая, он, с
гордостью показав на этикетку бутылки, сказал:
- "Двин". В Москве брал. Ну, давай майор, будем!
Москва. Здание на площади Дзержинского.
В. Н. Меркулов, комиссар госбезопасности третьего ранга, первый заместитель
наркома ВД.
- ... Они и вышли по упомянутому в этих мемуарах адресу. Говорят, специально
документы меняли, чтобы груз именно в этот порт доставить, - докладчик четко описал
все, случившееся в порту, включая и впечатления бойцов охраны о госте. - Конверт
переслали нам, а я тотчас же приказал отправить его самолетом в Архангельск.
- Содержание послания проверили?
- Да, Всеволод Николаевич. Тем более что конверт был не запечатан. Там дата и шифр
из серии букв и цифр... Скорее всего - условный сигнал.
- Понятно. Значит, говорите - Алексей Николаевич Лаго. Родственник А/243?
Установили точно? Или ваши догадки?
- Насколько удалось, - развел руками докладчик. - Сами понимаете, что точных
данных нам сейчас никто не даст. В наших документах о родственниках никаких сведений
нет.
- Похоже на провокацию. - Меркулов прищурился и посмотрел прямо на горящую
настольную лампу, в свете которой вился невесть как попавший в кабинет мотылек. - Мы
как этот мотылек, устремимся вперед, а окажется, что это не свет в конце туннеля, а
огонек ловушки. Можно такое предположить?
- Не думаю. Про адмирала Воложинского и его эскадру действительно есть сообщение
на одном из... - говорящий слегка споткнулся на непривычном слове, - "сайтов". Про
ракетоносцы во всех новостях рассуждают, только американских сообщений отследили
больше тысячи. А вот про то, что связь у нас с ними есть - никто и не догадывается.
Видимо мало кто помнит, что именно товарищ Кузнецов к созданию этой связи руку
приложил и что мы ею уже пользуемся.
- Не стоит недооценивать спецслужбы. Они-то это наверняка знают, архивы
перелопатили и подняли все к этой теме относящееся, - нахмурился Меркулов.
- Может быть, - легко согласился докладчик. - Только вот шифров у них таких быть не
может. Помните, я докладывал полученные от адмирала сведения? Их знает не более
десятка человек, у каждого они свои и меняются постоянно по определенной системе. Так
что завтра будем иметь точное подтверждение. Что касается мемуаров... - он задумался. -
Пока ни одного разведчика с нами на связь не вышло. Ждем. А без этого какое может
быть подтверждение, раз их даже после девяносто первого не печатали, - он еще раз
развел руками.
- Ладно. - Меркулов встал из-за стола и подошел вплотную к докладчику. - Землю
копай, но о капитане надо знать все. Свободен.
Едва дверь кабинета закрылась, как он вернулся к столу и поднял трубку. - Дайте
Борисова.
- Товарищ Борисов? По теме двенадцать разрешите подойти с личным докладом? Есть
через пятнадцать минут...
Харьков. Завод №183.
Конструкторское бюро.
- Товарищи, товарищи! Спокойнее. Подведем итоги, - поблескивая бритой "под
Котовского" головой и поправляя сбившийся галстук, Александр Морозов старался
утихомирить разошедшихся коллег: - Предложенный товарищем Колесниковым, первый,
простейший вариант модернизации - усиление броневой защиты, разработка
пятиступенчатой КПП, установка командирской башенки, упрощение конструкции
корпуса с целью облегчения условий автоматической сварки, перенос из боевого
отделения и увеличение емкости топливных баков, внедрение торисонной подвески. По
вооружению - установка восьмидесятипятимиллиметрового орудия. Так, Андрей
Васильевич?
- Да, Александр Александрович, до получения нового оборудования мы все равно не
сможем выпускать ничего нового. - сидящий неподалеку от главного Колесников после
своей реплики посмотрел на директора завода. Максарев кивнул и записал что-то себе в
блокнот и спросил, обращаясь к Морозову - Мне кажется, вполне приемлемое решение.
Морозов упрямо покачал головой, не соглашаясь, и сказал в наступившей тишине:
- Нет. Такой танк не способен бороться с танками вероятных противников и его
производство будет лишь бесполезным переводом материальных ресурсов. Я считаю, что
мы должны сразу начать проектирование нового танка, имеющего самую минимальную
преемственность с выпускаемым нами сейчас. Иначе мы так будем отставать от мирового
уровня. Предлагаю сразу начать разработку танка весом не менее тридцати пяти тонн, с
орудием в сто миллиметров и комбинированной броней, по типу описанной в бюллетене
номер два - с песчаным наполнителем. Башню сместим к корме, двигатель - новый
вариант В-2, установим поперек продольной оси, радиста-пулеметчика убираем, люк
механика-водителя с лобового листа - тоже, общую высоту необходимо сохранить в
пределах существующей. И обязательно предусмотрим возможность установки автомата
заряжания...
г. Лондон.
Первушин Андрей Иванович, предприниматель.
Тревожные думы не покидали Андрея до самой гостиницы
Что делать? Можно улететь к французам. Вряд ли граница с немцами на глухом замке.
Отвыкли лягушатники от серьезной службы. Если и стерегут, то только на дорогах, и то
проселки зевают. Да если и нет...
Допустим, пробраться в Германию можно. Кстати, боши тоже могут принять
подобную хрень. А у них наших немерено. Да и забить. Примут - доберемся официально.
Куда дальше? В Польшу! И считай, на месте. А если и поляки скурвятся? По фиг, всё
равно пройду! Лесом! Война - херня. Главное - маневры! Варианты маневров возникали
один за другим... Морем... Воздухом... Кто отследит "киркинесского" спецзназера в море, а мастера спорта по туризму в лесу? Никто. Угнать катер, махнуть через пролив... Потопят
- так вода теплая... Максимум, месяц - и он в Союзе. Всех проблем-то! Не изнеженным
европейцам гавкать на Андрюху Первушина!
А потом... И что потом? Андрюха прорвался. А тот дед из аэропорта? Тоже мастер? А
другие? Сколько стариков, женщин, детей здесь останется? Да просто тех, кто не умеет
переходить границы и даже элементарно выжить в летнем лесу. Тех, кого долго и
старательно не учили этому?
Что, боец, на альтруизм потянуло? Ну да, потянуло, и что с того? В СССР такие
настроения всегда приветствовались! Это сейчас на соседей волками смотрят, да нагадить
норовят. Да и наглам хочется фитиль вставить. Чтобы лет сто задница болела от одного
упоминания об Андрюхе Первушине! Нет, вопрос надо решать иначе. Глобально, так
сказать. Заодно и новой родине помочь. Официально страна вряд ли что сможет сделать.
Ноту пошлют? Так нет за Союзом сейчас военной силы, так что срали наглы на эти ноты.
Да еще в союзе с пиндосами. Небось, оттуда ноги и растут. Может, методом Валеры
Калоева? Чем Камерон отличается от этого швейцарского индюка-диспетчера. Охраны
побольше? Так охрана реагирует на второй удар! Стоп, Андрюха! Это тебя не туда несет.
В святые великомученики рано. Да и индивидуальный террор проблемы не решал
никогда. А к стихийным митингам протеста новых граждан Союза наглы наверняка
готовы. И к митингам, и к демонстрациям... Минутку. Готовы? А это еще как посмотреть!
Кажется, британцы любят римские принципы. Разделяй и властвуй. А на себе
