же там сплошные кражи, да грабежи. К тому же в суд ты сам дела не направляешь. Не за что твоим жуликам тебя убивать. Да и никто в своем уме не будет убивать из-за такой мелочи следователя. Это же как организовать себе смертный приговор. Да и правильно ты говоришь, тот, кто пригласил тебя на встречу, сделал это от имени Пахоменко. Значит, все же дело в его окружении. Видимо, кто-то неверно оценил ситуацию. Торговля, конечно, дело прибыльное, деньги там крутятся немалые, но мы же не лезем в их серые схемы. Нам нет никакого дела до левого товара, обвесов покупателей и других их махинаций. Да и не убивают за такое. К тому же ты сразу дал им понять, что тебя интересует только Цепилов. — Шафиров сидел, морщил лоб и никак не мог сложить пазл.
— Может это превентивный удар? Узнали о новом подразделении милиции…
— И убили мелкую сошку, — закончил за меня полковник.
Мы оба посмеялись над этой глупостью.
Но на самом деле мне было не смешно. Рассуждения Шафирова прочистили мозги, и я понял, что влез во что-то токсичное, за что убивают, и связано оно было с незаконным оборотом драгоценных металлов и камней.
Выкрасть бы Пахоменко, да вдумчиво с ним пообщаться. Вот только как это осуществить? Без машины и в одиночку. Мамонтова к этому делу не привлечешь, Шафиров не должен узнать об Олейнике и украденных им у Фоминых драгоценностях. Он ведь тогда сразу поймет, что из-за границы я не вернусь. Нет, я не могу упустить шанс получить путевку. Лучше я еще раз прогуляюсь до чердака с плюшевым медведем. Может вообще всех грохнуть, кто знает об Олейнике и не усложнять, как советует мой напарник?
— Альберт! — окрикнул меня, ушедшего глубоко в свои мысли, Шафиров. — С Цепиловым не тяни!
— Да понял я понял.
— Мамонтова ко мне сегодня пришли. Машину вам нашел. Как только будут нужны деньги для операции сразу же дай знать.
— А может нам их сразу обоих прищучить? Мы же знаем, что Пахоменко каждый месяц Цепилову десять тысяч заносит.
— Ты же обещал Пахоменко неприкосновенность за информацию, — уставился на меня Шафиров.
— Обещал я ему это до того, как меня пытались убить.
— Делай как знаешь. Мне нужен результат, — дал мне добро полковник после минутного молчания, во время которого пытался что-то рассмотреть в моих глазах.
Оказавшись на улице, я пошел искать телефон-автомат. Нужно было договориться о встрече с Ситниковым. Инспектор был единственным из фигурантов, кого я не рассматривал в роли заказчика моего убийства. Потому что ему было совершенно невыгодно меня мочить, ведь именно на сотрудничество со мной было завязано его скорое повышение. Более того, теперь на пути к новой должности стоял Цепилов и Ситников сам мечтал его столкнуть.
В отдел я вернулся уже во второй половине дня. Поднимаясь по лестнице встретил Светлану, позвал ее к себе в кабинет снять напряжение.
— А ты позови ту, кому цветы даришь! — гордо процокала она мимо меня на каблуках.
Мне оставалось лишь проводить голодным взглядом ее покачивающуюся фигуру.
Как только поднялся на свой этаж, услышал:
— Где план?!
— К вечеру будет, — пообещал я Курбанову, что стоял напротив и сверлил меня взглядом.
Надо же было так подгадать и прийти именно тогда, когда майор выходил из туалета.
— Я тебе еще утром приказал его составить!
— Мне его еще с уголовным розыском нужно согласовать, — привел я причину задержки.
Курбанов обматерил меня и удалился в свой коридор.
План я, конечно, составил, успел аккурат до вечерней оперативки и даже замечаний не получил, что меня изрядно удивило. Думал, Курбанов впишет еще несколько пунктов, чтобы мне служба медом не казалась. Предупредил лишь, что пожалею, если его не исполню его до конца месяца.
Когда уже выйдет с больничного Головачев? Внезапно выяснилось, что он был лучшим моим начальником.
Заверив Мамонтова, что я иду строго домой и провожать меня не надо, я с ним распрощался возле Отдела, подождал, когда она скроется из виду и зашагал в неоговоренную сторону.
Комиссионный магазин в восемь вечера был уже закрыт, но свет в окнах горел. Значит кассу еще снимают. Я устроился за границей рассеянного света фонаря и приготовился ждать заведующую. Накопились у меня к ней вопросы, на которые ей придется ответить.
Ждал долго. Успел попрыгать и провести бой с тенью, чтобы не околеть. В половине девятого мне надоело разминаться, и я решил войти.
Входная дверь оказалась не заперта, а вот в торговом зале никого не было. Как-то это беспечно для ювелирного магазина. Ну, хоть витрины пустые. Значит украшения на ночь все же убрали в сейф.
Дверь, что вела в подсобку была приоткрыта. Разыгравшееся воображение начало рисовать сцены из детективных сериалов. Крадучись, я подобрался ближе и осторожно заглянул вовнутрь.
Глава 22
Она стояла ко мне спиной и, напевая мелодию, надевала пальто. Ее рука потянулась к выключателю, раздался щелчок, и я оказался на границе проникающего из торгового зала света и воцарившейся в подсобке тьмы.
— Не надо печалиться, вся жизнь впереди, — добавив к мелодии слова, женщина плавно развернулась и увидела сумрачного меня. Ее пальцы, что застегивали пуговицы, дрогнули, глаза расширились, пение оборвалось.
Развивая эффект, я протянул к Фоминых руки и замогильным голосом произнес:
— Я пришел за тобой!
Женщина хватанула ртом воздуха, словно задыхалась, дернулась назад и, зацепив спиной треногую вешалку, завалилась вместе с нею на пол. Грохот и болезненный стон сплелись воедино.
— Говори, кто меня утопил! — навис я над дезориентированной заведующей комиссионным магазином.
— Аааа! — протяжно завыла она и на копчике поползла от меня прочь.
— Имя! Дай мне имя! — наседал я.
Женщина уперлась спиной в стену и, видимо, осознание конечности маршрута заставило ее включить мозги.
— Чапыра, это вы? — все еще трясясь от страха, проблеяла она, но ее глаза уже начали принимать обычную форму.
Я мысленно сплюнул от досады. Слишком уж быстро
