Я тоже решил не продолжать. Религия — болезненная тема, и очевидно, что даже среди нас мнения отличаются.
Пирамида Тэпа, или Храм Тенсеса, как ее еще называли, предстала перед нами внезапно. Заросли расступились и извилистая дорога вывела на огромную, открытую низину, в центре которой возвышалось невероятных размеров сооружение. У всего нашего отряда невольно вырвался удивленный вздох.
Пирамида, усыпанная замысловатыми башнями и будто бы переплетенная венами, по которым бежала ядовито-зеленая кровь, казалась живой. Удивительно хорошо сохранившиеся скульптуры по бокам изображали гигантские лица с темными провалами на месте рта, по всей видимости служившими входом. Вершину венчал уходивший в небо столб света, такой же зеленый и отталкивающий. Перед Пирамидой простиралась площадь, унизанная высокими стелами и окаймленная лестницами со множеством широких и длинных ступеней. И все это вместе производило неизгладимое впечатление — пугающее и завораживающее.
Полностью поглощенные этим зрелищем, мы не сразу обратили внимание на царившее вокруг оживление. Большой лагерь Историков, где суетилось множество ученых, был разбит чуть поодаль и походил на муравейник. Возле него и по всему периметру Пирамиды вместе с близлежащими территориями важно разгуливали наемники — в основном минотавры, хотя попадались еще орки, и еще реже — люди. И особенно много их оказалось с противоположной от нас стороны — там, где частично скрытое джунглями, ждало приказа лигийское войско.
— Святой Незеб, помоги нам… — вырвалось у кого-то из нашего отряда.
Их было много. Я даже не сомневался, что Лига стянула сюда всех своих солдат, находившихся на Святой Земле. По телу невольно прокатилась дрожь. Под голубыми знаменами с изображением двуглавого орла тянулись длинные ряды вражеской армии, конца которым не было видно — они терялись в лесных зарослях. Я поискал глазами катапульты, но не нашел. Быть может, если столкновению быть, Лига все же не хочет повредить древние сооружения Зэм? Хотя, вспоминая тот выжженный пустырь, в который превратился Паучий Склон после памятной битвы, сохранить тут что-либо вряд ли получится.
— Ну что, идем? — с сомнением в голосе протянул кто-то, явно желая развернуться и уйти в противоположную сторону.
Мы стали осторожно спускаться. Осторожно не из-за того, что спуск был крутым, а потому что нас уже заметили наемники и получить от них в лицо залпом стрел и магии не хотелось.
— Стоять, военным прохода нет, — преградил дорогу минотавр, когда мы приблизились.
Я выразительно посмотрел в сторону лигийцев — они тоже находились за пределами охраняемой наемниками территории, но на фоне их огромной армии наш отряд казался совсем безобидным. Минотавр не моргнул и глазом, глядя на меня в упор и демонстративно закинув топор на плечо. Старик, чувствуя агрессивный настрой маячившего у него прямо перед носом наглеца, оскалился и зарычал, но наемник не отреагировал и на это, и я счел его очень храбрым — обычно перед моим обозленным дрейком пасовали практически все.
— Нам нужен Анатолий Союзин, наш дипломат, — произнес я. — Он находится где-то здесь.
— Мне наплевать. Военным вход воспрещен, — отрезал минотавр с поистине бычьим упрямством.
У меня появилось острое желание дать ему по морде, и я даже пару секунд на полном серьезе размышлял, насколько это соответствует нормам имперской дипломатии. Спрыгнув с дрейка, я подошел к наемнику вплотную — тот был выше меня на две головы, но это не помешало мне смотреть на него с вызовом.
— Тогда найди его сам и приведи сюда! — рявкнул я.
Минотавр смерил меня оценивающим взглядом (желание дать ему по морде усилилось), а затем все же повернулся к другим наемникам, стоявшим чуть поодаль за его спиной, и кивнул одному из них:
— Приведи.
Я вернулся к своему дрейку и похлопал его по длинной шее, чтобы успокоить. Старик с дипломатией был не знаком вообще, и я подозревал, что момент, когда он все же решит откусить голову минотавру, уже близок.
Почему-то я думал, что наемники не будут торопиться искать нашего человека, но Союзин неожиданно явился через десять минут.
— Хорошо, что вы здесь! — воскликнул он, не скрывая облегчения.
Вряд ли мы являли собой такую уж надежную защиту, учитывая количество потенциальных противников, но дипломат все равно был несказанно рад, что он теперь здесь не один. Им оказался неожиданно молодой хадаганец с гладко выбритой головой, вызывающей ассоциации с яйцом. Удивительно, что ему поручили вести переговоры такого высокого уровня. Впрочем, до недавнего времени здесь находился сам Нефер Ур, и дипломатическая миссия скорее всего изначально лежала на нем. Я представился и, пожав руку дипломату, кивнул на наемников:
— Нас не пропускают на территорию.
— И не пропустят. Историки и раньше военных не жаловали, а свете последних событий — и подавно, — пояснил Союзин. — Я могу провести кого-нибудь одного в качестве личного телохранителя, но это максимум, на который мы можем рассчитывать.
— Понятно. А что происходит внутри лагеря?
— Ситуация очень сложная. Историки никому больше не доверяют и не вступают в переговоры, я никак не могу встретиться с Виссарионом Архивиным — это их Председатель здесь. Нефер Ур как ушел в Пирамиду два дня назад с двумя Хранителями, так больше я его и не видел, и к самой Пирамиде тоже подойти нельзя. Но мы должны сохранить наш договор с Историками в силе!
— Однако вероятность такого исхода невелика, я правильно понимаю?
— На самом деле шанс есть! Мы можем доказать, что нападение было организовано Лигой! Один из пострадавших наемников выжил, правда сейчас находится без сознания. Я сутками напролет торчу возле него, ведь Лига сделает все, чтобы он дал показания в ее пользу! Понимаете?
— На территории лагеря есть лигийцы?
— Да, такой же дипломат, как и я. Клавдий Троянов. И он обладает просто фантастическим даром убеждения, уж вы мне поверьте! Мне бы очень хотелось, чтобы выжившего наемника охранял кто-то из наших, — сказал Союзин и, нетерпеливо обернувшись назад и посмотрев на лагерь Историков, добавил: — Я даже сейчас очень рискую, отлучившись так надолго.
У меня была пара минут, чтобы принять решение — остаться со своим отрядом, отправив с Союзиным кого-то другого, или же пойти самому. Мне не нравились оба варианта, но поколебавшись, я все же выбрал второй. Наемники неожиданно не стали противиться моему нахождению на охраняемой ими территории и пропустили спокойно, но я все равно волновался за отряд, оставшийся за кордоном.
В лагере Историков царила суета. Ученые, которым в моем представлении следовало степенно передвигаться с
