Может, это имело какое-то отношение к факту, что на фоне большинства людей я выгляжу карликом.
На двери, ведущей на крышу, висел знак опасности, но я его не боялась. Самое худшее, что со мной могли сделать, это накричать на меня.
У меня ничего не было, чтобы оставить дверь приоткрытой, поэтому я сняла один из своих сникерсов и засунула его в щель, чтобы не оказаться девушкой, у которой сдали нервы, она сама себя заперла на крыше и нуждается в спасении.
Под обутой ногой зашуршал гравий и впился в другую ногу, на которой был только носок, когда я отошла от двери, повернувшись к ней спиной. Диссонанс автомобильных сигналов и голосов всех, кто находился внизу на улице, затих, и я закрыла глаза, представив, что нахожусь где-нибудь в другом месте.
Где угодно.
— Ты снова издеваешься надо мной? — спросила я у почти безоблачного неба. Вдалеке крикнула чайка, и другая отозвалась ей в ответ.
Я пристрастилась к этой вредной привычке разговаривать с небом после несчастного случая с Лекси. Мои родители заставили меня встретиться с психологом-консультантом, но это ничуть не помогло. На самом деле, это было предложение Уилла.
Я думала, что там наверху должен был кто-то, кто мог меня услышать.
— Разве мы недостаточно страдали? Может, это что-то вроде урока, который должен был меня чему-то научить? Потому что я не понимаю. Почему мы?
Небо ничего не отвечало. Я подняла кусок гравия и бросила его. С моей удачей он мог попасть кому-то в голову.
— Я просто не понимаю, — мое горло мучительно сжалось от подступившего комка слез, которые грозили пролиться из моих глаз. — Почему бы не разрешить мне двигаться дальше?
Я ходила от одной стороны крыши к другой, прихрамывая из-за отсутствия одного кроссовка.
Я прошлась вперед-назад еще несколько раз, с трудом сдерживая желание погрозить небу кулаком или упасть на колени и зарыдать. Я уже и так слишком много раз делала это.
Сделав еще несколько глубоких вдохов, я толкнула дверь, задержавшись лишь для того, чтобы обуться. Громко топоча ногами, я спустилась по лестнице, пропустив свой этаж, и направилась прямо к Уиллу.
Я ударила кулаком в дверь, надеясь, что, во-первых, я не перепутала комнату, а во-вторых, что он сейчас дома.
Он открыл дверь с угрюмым видом, но это выражение сменилось беспокойством, когда он увидел мое лицо.
— Что случилось?
— Два слова. Зак гребаный Паркер.
— Это три слова.
— Уилл!
— Прости. Зак Паркер. А что с ним?
Иногда он бывал таким тупым. Мне захотелось стукнуть его по голове.
— Он здесь.
— Где?
— ЗДЕСЬ. Возможно, даже в моей комнате, облизывает лицо моей соседки.
— Погоди, что?
— Кэти рассказывала о своем парне, и вот он объявился. Она говорила о Заке. Поэтому он здесь. В этом колледже. Вместе с нами.
— Дерьмо.
— Да.
— Черт.
— Ага.
— Охренеть.
— Я чувствую то же самое, — мой голос сорвался, и рыдания, наконец, прорвали барьер, который я тщательно выстраивала все это время.
— О, Лотти, — Уилл привлек меня в свои объятия, и я позволила себе расклеиться окончательно. Он помог мне добраться до его кровати, которая была еще не застелена и вся заставлена коробками. Уилл отодвинул их в сторону и сел вместе со мной.
Он был единственным человеком на планете, с кем я могла быть самой собой.
— Я просто не понимаю.
— Знаю, знаю, — он похлопал меня по спине и позволил выплакаться ему в рубашку. Уилл никогда не говорил мне, что я глупая, что мне нужно прекратить плакать и что я должна двигаться дальше. До несчастного случая с Лекси мы намного больше спорили, особенно по пустякам. После этого он решил, что это неважно, если я вдруг ворвусь в его дверь без стука. Также он стал более чувствительным после той ночи.
— Хочешь, чтобы я выбил из него дерьмо? Мамы с папой здесь нет, чтобы остановить меня в этот раз.
Я потеряла счет таким случаям, когда Уилл хотел надрать задницу Заку. И Зану также, по той же причине.
Я тихонько хихикнула.
— Вот это моя сестра. — Уилл порылся в одном из ящиков и выудил мочалку в виде махровой салфетки. — У меня нет салфеток, — он передал ее мне, чтобы я могла вытереть глаза и нос.
— Спасибо, Уильям.
— Обращайся в любое время, — он швырнул мочалку обратно в коробку. Гадость. — Ты уверена, что мне не стоит надрать ему задницу? Я действительно считаю, что ему не помешало бы снова полежать в больничной кровати.
— Все хорошо, Уилл, — на самом деле, все было далеко не так, но я не хотела, чтобы он дрался в моих битвах вместо меня. Не то чтобы я собиралась драться с Заком. Я вообще не знала, что буду делать.
После несчастного случая я придумывала миллион различных способов убить его. Возможно, это было ненормально. Вообще-то я знала, что это ненормально, но это не мешало мне представлять, как его переехала машина или как он страдает от жуткой боли, или как ему отрывают конечности одну за другой.
Завибрировал телефон Уилла.
— Это Саймон.
Я шмыгнула носом еще раз и потерла лицо руками. Наверное, я выглядела, как полная дура.
Мне надо пойти помочь ему. С тобой все будет в порядке?
Я кивнула, надеюсь, достаточно убедительно. Уилл потрепал меня рукой по макушке, удачно испортив мне прическу, затем покинул комнату.
— Салага, — я откинулась на одну из коробок и уставилась в потолок.
Что. За. Черт.
Я не смогла убежать от прошлого. Даже здесь.
Глава 5
Зан
Огромное количество пакетов и коробок рассыпалось из моих дверей в коридор. Я переступил через них и осмотрел комнату, обнаружив внутри парня примерно на шесть дюймов ниже, на несколько дюймов шире, с волосами на несколько тонов светлее моих, который пытался найти достаточно места для всех своих сумок и оборванных коробок.
Мой сосед прибыл, когда я был занят разглядыванием лошадей и отговаривал себя от того, чтобы не принять неправильное решение в жизни.
— Привет, — сказал я. — Ты Девин, правильно? — я замер в ожидании, чтобы понять, хочет ли он пожать мне руку.
Когда пришло время определяться с соседом по комнате, у меня был небольшой выбор. Не имея варианта подобрать кого-то знакомого и учитывая, что никто из этих самых знакомых не захотел бы жить со мной, я был вынужден попытать свои шансы, полагаясь на случайный выбор. Мне прислали имя Девина Джонсона около двух месяцев назад, но мы едва ли обменялись и-мейлом за это время.
— Да, а ты... Алекс? — он забросил одну из сумок на вершину кучи, которая уже возвышалась на голом матрасе. Он не подал свою руку для рукопожатия.
— Зан, — поправил я, проходя через всю комнату.
— Зан?
— Да, типа сокращенное от Алек-зан-дер, — моя мама посчитала, что будет круто, если мы с Заком оба будем иметь имя, начинающееся с буквы «З», учитывая нашу небольшую разницу в возрасте. Я так и не смог ее переубедить.
— Понятно, — он вышел и вернулся с рюкзаком.
— Тебе нужна помощь?
— Нет, я в порядке, — он бросил сумку и посмотрел на груду вещей, словно это была гора Эверест, а у него не было кислородного баллона.
Мне стало интересно, почему его родители не приехали помочь сыну, но это не значило, что я имею право задавать ему такие личные вопросы, и я совсем не собирался это делать. Мама и Стив должны были приехать сюда, но Стив сделал ей сюрприз в виде поездки в Лас-Вегас. Когда он заказывал поездку, то не знал, что она совпадет со временем заселения первокурсников.
— Тук-тук, — в дверях нарисовался мой брат в сопровождении своего «наручного браслета». У обоих волосы были в сексуальном беспорядке, а значит, совершенно ясно, что они успели где-то перепихнуться, возможно, даже в пикапе. На самом деле, мне не хотелось даже думать, сколько раз он трахал девчонок в той машине.
Я, по крайней мере, использовал для этого спальню. В большинстве случаев.
— Эй, хочешь прогуляться и поесть пиццы? — в данный момент он решил побыть моим братом. Эти моменты были похожи на четырехлистный клевер. Настолько редкие и неправдоподобные, что иногда я пропускал их, а временами даже топтался по ним, разрушая их под своими ногами.
— Конечно.
Так как мы были почти ровесниками, то в детстве очень часто играли вместе. Когда мы были маленькими, наши личностные различия не слишком мешали нам строить город из кубиков на полу гостиной, а потом разрушать его своими динозаврами.
Когда мне было три года, а ему почти пять, он спас меня, когда я чуть не утонул в один прекрасный день на пляже, поэтому несколько лет он был моим защитником. Но это длилось недолго.
Когда мы выросли, наши различия стали более выраженными. Он любил соперничество, всегда хотел бороться и бросать всем вызов. Я же любил одиночество, предпочитая бегать, читать и делать все самостоятельно. Нас объединил тот факт, что у него были права и пикап, а я был безлошадный. Потом случилась та памятная ночь, и мы уже не могли оставаться прежними. Но ничто не отменяет тот факт, что он был моим братом.
