с Россией. Пусть попробуют обойтись без наших медикаментов и техники.
— Верно. — согласился Третий. — Нужно как можно скорее закрыть международные рынки, чтобы цены на наши измененные товары не упали, иначе это грозит всем странам колоссальными убытками. Нужно чтобы им некуда было продавать свои товары, и тогда они будут вынуждены допустить нас на свои рынки.
— Вы всерьез хотите, чтобы я поддержала ваши экономические притязания, в то время как народ моей страны погибает? — ошарашенно проговорила Пятая.
— Если вы против, дорогая фройляйн, мы просто проголосуем. — с улыбкой ответил Первый. — Я считаю, что мы обязаны в первую очередь заботиться о мировом балансе, а Россия, со своим варварским и непредсказуемым правителем, угрожает нашему миропорядку. Голосую за полную экономическую блокаду. Кто за?
— Мы не будем поддерживать блокаду, даже если вы проголосуете за неё единогласно. — сказала Пятая, поднимаясь из-за стола. — Мы против!
— В таком случае санкции лягут и на ваши плечи. — не скрывая ехидной ухмылки проговорил Первый. — Объединенный флот лиги наций покинет воздушное пространство Германии, а обелиски, раз они столь бесполезны, мы заберем с собой.
— Вы с ума сошли? Погибнут миллионы! — ошарашенно проговорила Пятая.
— И смерть каждого из них, каждого из ваших граждан, будет на ваших руках. — кивнул Первый. — Выбирайте, либо мы выступим единым фронтом, либо вы будете расхлебывать собственные проблемы самостоятельно.
— Это безумие. — прошептала Пятая, рухнув в кресло.
— Нет, ну что вы, это называется демократия. — ответил Первый. — Итак, ещё раз, кто согласен ввести полную экономическую блокаду Российской империи? Второй и Пятая воздержались, остальные — единогласно. В таком случае отключаем все инициаторы, выводим обслуживающий персонал и посмотрим, куда они будут засовывать свои новые кристаллы, без наших машин. Всё что не можем вывезти — взорвать.
Утро выдалось жарким, во всех смыслах. Погода в начале августа стояла прекрасная, но наслаждаться нам ею не дали. Константин предупредил о взрывах на складах общества, которые были оцеплены накануне. Мы подозревали, что тесловцы попробуют вывезти жизненно необходимые для нас технологии, но не думали, что они решаться на их уничтожение.
— В Уральской губернии, во время штурма, удалось захватить две неповрежденных капсулы инициации. — доложил Константин через полчаса после начала конфликта. — Ещё три достались нам в разобранном виде, очевидно их готовили к транспортировке.
— Сколько потеряно? — уточнил я.
— Сложно сказать, ваше высочество. — нахмурившись сказал Багратион. — Вероятно около сотни по всей стране. Они никогда не работали одновременно, хранились и обслуживались на складах общества и теперь у нас нет даже инструкций по обслуживанию.
— С двумя рабочими инициирующими станциями это не важно. — ответил я, прикрыв глаза. — Этого всё равно слишком мало. Что с объявлением войны? Какая из стран?
— Ни одна, ваше высочество. — ответил уже старший. — Но радоваться рано. Штаты, Англия, Германия, Франция, Индия и Япония заявили об отзыве своих поверенных, а как только те покинули посольства предъявили новый ультиматум. Полная экономическая блокада продлиться до тех пор, пока мы не согласимся передать им технологии и контрибуцию в виде земель Тунгусской зоны.
— Чем нам грозит эта блокада? — уточнил я. — Что мы теряем?
— Разнообразие. — без улыбки ответил Леонид. — Множество товаров первого потребления из западных стран. Предметы роскоши. Привычные простолюдинам марки техники и дешевой бижутерии.
— Проще говоря, жить без этого мы сможем? — уточнил я.
— Сможем, но веселья это гражданам не добавит. — ответил Константин. — Могут возникнуть проблемы на размещенных в империи производствах, принадлежащих родам из иных стран.
— Отлично, просто отлично. — я усмехнулся, вновь прикрыв глаза. — Учитывая, что я молод и горяч, предложил бы сразу все отобрать в пользу государства, чтобы они не могли остановить производство. Уверен, Рублев и подобные ему быстро приберут такие предприятия и заводы к рукам. Заломят цены, втридорога, но создадут аналоги или провезут контрабандой. Так что с эти проблем не будет.
— Можно каждую замену освещать, показывать новых производителей, а разницу в стоимости временно возмещать из казны, чтобы не вызывать гнев людей. — предложила Ангелина.
— Казна нам пока не доступна. — напомнила Инга. — А если нельзя будет продавать материалы из зоны за Рубеж, они и богатства не принесут. Экономически это будет тяжелое время. Но мы справимся.
— Конечно справимся. — кивнул я. — И справится мы должны с прибылью для себя. В первую очередь — мне нужны списки всего что мы не производим, но для чего сами поставляем ресурсы и полуфабрикаты. Во-вторую — что для нас критично, какие направления или товары, чего может начать не хватать.
— Список может получиться очень уж длинным, ваше высочество, десятки тысяч наименований. — заметил Багратион.
— Тем лучше, значит в начале нам будет очень сложно, а затем очень просто. — ответил я. — Позовите ко мне Краснова и Рублева… и всех министров промышленности и финансов заодно. Кажется, настало время технологического рывка.
— Это же такой шанс! — проговорил воодушевленно Максим. — Если мы отрезаны от мировых рынков, то можно на них больше не ориентироваться! Мы можем перейти на плановую экономику! Построить настоящий социализм, в котором не будет богатых и бедных!
Все присутствующие взглянули на парня, некоторые более мрачно, даже с угрозой, некоторые жалостливо, как на инвалида не только тела, но и мозга. Некоторые — просто как на отходы, которым не место на совете министров и приближенных цесаревича. Среди присутствующих, все кроме него, были людьми состоятельными, и никто не хотел, чтобы их «не стало». Но, к всеобщему удивлению высказался тот, от кого это никак не ожидали.
— Построение коммунистического сообщества невозможно для примитивных прямоходящих приматов, большая часть жизни которых завязана на инстинкты выживания и продолжения рода. — раздался механический голос змея. — Только после возвышения человека до совершенных кибернетических сущностей, чей разум может жить вечно, а тело требует лишь подпитки электричеством, построение нового строя станет возможно. Вперед, товарищи, к светлому будущему! К киберкоммунизму!
— Благодарю господина Краснова за такую сценку, разряжающую обстановку. — с облегчением проговорил князь Лазарев, министр горнодобывающей промышленности. — Но боюсь, некоторое время нам и в самом деле придется отталкиваться от принципов плановой экономики. По крайней мере во всех аспектах, которые касаются машиностроения, металлургии и продовольственной безопасности. Иначе может оказаться что все спекулируют, а на рынках возник искусственный дефицит.
— Для тех, кто хочет заработать и урвать, сейчас лучшее время. — подтвердил Рублев. — Даже копеечкой владеешь — скупи всё что можешь, если возникнет дефицит, потом продашь втридорога.
— Вот только наша задача, чтобы никакого дефицита не возникло. — сказал я. — Вопрос как этого добиться?
— По всем направлениям — никак, ваше высочество. — спокойно сказал Лазарев. — Ни у государства, ни у заинтересованных лиц просто не выйдет проконтролировать всё. Мы можем выделить несколько самых важных участков, а остальное отдать на откуп мелким купцам и артелям. Объявим режим максимального благоприятствования, снизим налоги, или вовсе уберем для отдельных отраслей.
— Нет. — подумав решил я. — У нас и так будут баснословные внутренние прибыли, за счет разработок новых месторождений. Необходимо дать торговле и производству всё что мы можем. Для торговых компаний и купеческих гильдий снизим налоги до десятины. Для промышленников и фабрикантов уберем вовсе. Сроком… пусть на пять лет.
— Но ваше высочество, тогда в казне не останется денег на поддержание ведомств. А кто-то должен контролировать и тех, и других. — покачал головой князь Трубецкой. — Чины, армия останутся без средств к существованию, а его сиятельство Морозов только несколько дней назад провел реформу с двадцатилетней службой!
— Да, деньги нужны. Просто из воздуха их не взять. — согласился князь Лазарев. — Даже если мы станем продавать все что добудем на внутреннем рынке, это не пополнит казну, только изымет излишки у населения.
— За годы смуты и войны казна опустела, оплачивать службу не из чего. — сказал первый министр финансов — князь Голицын. — Новые поступления в бюджет не предвидятся, а без возможности закупки за рубежом редких лицензированных сплавов, станков и привычных обывателю вещей, вскоре экономика рухнет.
— Не рухнет, если создать все необходимые производства в стране. — возразил я.
— Это прекрасная идея, ваше высочество, но она совершенно утопичная. На строительство завода тяжелой промышленности уйдет два года минимум. — разведя руками возразил Лазарев. — У нас нет точных чертежей высокоточных станков, нет химического состава
