стражник.
— Не кусаться, не ломать конечности, не убивать! — заранее предупредил Аркасар. — Кто первым стукнет три раза об пол рукой, тот и проиграл!
И схватка началась. Всех Порву за последнее время изрядно поднаторел в кулачных боях — его от скуки обучал Аркасар, но и стражник знал свое ремесло. Так что поначалу оба соперника обменивались могучими ударами, способными убить на месте любого другого человека, им же удары причиняли лишь некоторое недовольство.
— Бей его, бей! — подначивала толпа. — По рылу! По почкам!
Пока шел поединок, Аркасар за сценой нервничал. Все хорошо, но хорошо для труппы циркачей, его же ожидала иная задача. И она пока никак не решалась.
Разведать обстановку вызвался Папагай, тем более что когда-то он жил здесь и неплохо знал расположение комнат. И Аркасар мучился, поглядывая в приоткрытое окно в ожидании мудрой птицы. Папагай запаздывал, а программа перевалила за свою середину. Оставался еще драматический акт, несколько шуток от импресарио, и все, финал!
За это время требовалось найти Великое Яйцо и выкрасть его. Аркасар считал это невозможным, но обрекший человеческую речь Папагай заверил — все реально и выполнимо, потому как Кощей и помыслить не мог, что некто столь наглым способом проникнет в град и рискнет похитить главную реликвию — нет! — саму жизнь бессмертного горного царя.
На этом строился весь расчет. Но Папагай все не возвращался, и Аркасар вновь поспешил на сцену.
За прошедшие несколько минут ситуация стала напряженной. Могучий стражник валялся на каменных плитах в бессознательном состоянии, с выкрученной в обратную сторону правой рукой, а Всех Порву стоял в сторону и хмурил нарисованные брови. Зал же недовольно гудел, всем хотелось, чтобы кто-то из местных побил циркача, но бросить новый вызов никто не решался, все видели, чем это кончилось для первого смельчака.
— А теперь трое на одного! — весело, с хохотом предложил Аркасар, которому требовалось потянуть время. — Кто осмелится?
Царь Кощей привстал со своего переносного трона, бросая столь мрачные взгляды на стражников, что сразу несколько шагнули вперед. Лучше уж пусть сломают руку, думали они, чем царь посчитает их трусами и слабаками.
— О-о-очень хорошо! — чуть подпрыгнул в воздухе Аркасар. — Вот ты, ты и ты! Вы трое участвуете в представлении! Смелые люди, не побоялись камнежора! А ведь он заразный!
Стражи сделали шаг назад, потом оглянулись на Кощея, и сделали два шага вперед.
— Шучу! Он не заразный! Просто покрыт пятнами и струпьями, но это нормально для его вида! Повторяю, не кусаться, не ломать руки-ноги, не убивать! Начали!
Второй тур протекал куда веселее первого. Тут хотя бы поединок растянулся на пять минут, а не завершился почти моментально. Троица нападала, Всех Порву оборонялся. До поры до времени. Таков ему был дан предварительный наказ.
«Где же Папагай! — крутилось в голове у Аркасара. — Где же шляется эта прекрасная и величественная птица?*»
*На самом деле мыслил он иными словами, но с целью показать Аркасара человеком, верящим в друзей, здесь представлена именно эта интерпретация его высказывания.
***
Все было куда печально.
Папагай попался.
Выглядел он, к слову, шикарно. Многоцветный, весь праздничный, блистательный, с ослепительно белым клювом, он выделялся большими размерами и важным видом. Не заметить такую птицу было сложно, и это слегка сбивало планы.
Сначала он вылетел во двор, но там не было ничего интересного, кроме клетки с огромным, дико голодным медведем.
Мишка негромко рыкнул на птицу, но та сделала невозможное: клювом сбила замок с клетки и выпустила лесного гиганта на свободу.
Никто этого не видел, но вскоре через двор должен был пройти очередной патруль по стандартному маршруту обхода. Это было то, что надо.
А вот потом Папагай совершил ошибку, он вернулся в узкие коридоры, понесся по ним вперед, пытаясь отыскать единственно верный путь, и был схвачен бдительными стражами, которые накинули на него сеть, сковали одну лапу цепочкой и оставили в комнате до дальнейших разбирательств.
Бряк, младший стражник, приставленный сторожить западное крыло, а теперь, заодно, и Папагая, от природы был крайне любопытен. Он был уже наслышан о том, что эта птица — оракул, может предсказать будущее, разъяснить прошлое, указать верный путь в настоящем.
Бряк долго переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти к прикованной птице, но все же любопытство пересилило.
Тихонечко приблизившись, он долго разглядывал цветные перья, величественный профиль, чем-то напоминающий ворона, и, наконец, решился.
— Предскажи мне судьбу? — попросил он шепотом. — Сахарку получишь!
Папагай открыл один глаз.
— Откр-р-рой окно! Я пр-р-редскажу! Душно…
Бряк думал недолго. Цепочка, которой была прикована птица, была выкована на славу. Такую все равно не порвешь. Он широко распахнул ставни, полной грудью вдохнув свежий горный воздух.
— Открыл. Теперь предскажи…
— Пр-р-редскажу! Пр-р-редскажу! Жить ты будешь еще… — тут заморская птица словно прислушалась к чему-то далекому. Стражник замер, боясь спугнуть волшебный дар. — Двадцать! Кар!
Стражник огорчился.
— Всего двадцать лет? Так мало? Я ведь еще молод… А как я умру?
Папагай все прислушивался к чему-то, ведомому только ему. Внезапно во дворце раздался громкий крик*. Стражник рванулся было проверить, в чем дело, но огромная птица каким-то образом мгновенно очутилась у него перед лицом, и, вцепившись когтями в накидку, вонзила свой страшный клюв ему в глаз. Стражник рухнул, как подкошенный.
*То патруль наткнулся на выбравшегося из клетки голодного медведя. Их было трое, несчастных стражников, ведомых судьбой. Двоих мишка сходу рубанул когтями, порвав на части. Остался один. Медведь облизнулся. Тогда последний бедный стражник сделал единственное, что мог в данной ситуации. Он безнадежно закричал. Этот-то крик и услышал Папагай. Схватка могла бы войти в анналы истории, но мишка сожрал всех, вместе с аналами.
— Вот так и умер-р-ршь… — задумчиво прокаркал Папагай. — Двадцать лет… двадцать дней… двадцать мгновений… впр-р-рочем, по большому счету, это совер-р-ршенно неважно… все пр-р-роходит… все суета…
Смертоносная птица, предварительно выклевав оба глаза незадачливому стражнику, и довольно каркнув, одним мощным ударом клюва перебила цепочку, после чего не торопясь вылетела в окно и, широко взмахивая крыльями, полетела вокруг замка, выше и выше, пока, наконец, не обнаружила то, что искала.
***
Аркасар дождался, когда уже совсем отчаялся. Папагай влетел в окно, спланировал ему на плечо и что-то быстро и негромко начал каркать ему прямо в ухо. Чем дольше слушал распорядитель, тем быстрее разглаживались невольные морщины на его лбу.
— Спасибо тебе, мудрая птица! — сказал Аркасар, когда Папагай замолк. — Теперь у нас есть шанс!
Тут пришло его время выходить на авансцену и объявлять следующий номер. Всех Порву к
