стоит на подоконнике.
В кухне ощутимо пахло дымом, но при этом стояла кромешная тьма.
— Ты там хоть цела? — окликнул ее Ром, — Я могу с чистой совестью идти?
— Иди! — Тая на миг высунулась в форточку и махнула ему рукой, — Я утром сама все объясню Адриане.
Парень отпустил какую-то ехидную шуточку, но Таяна его уже не слушала. Спрыгнув на пол, она наощупь направилась к лестнице. За непродолжительное время пекарня стала для девочки почти домом. Только тут она могла чувствовать себя спокойно и в безопасности.
И зря Ром болтал глупости про Адри, пекарша не из тех, кто мог бы свалиться с лестницы. Она должно быть крепко спит, и завтра огорчится больше всех, что ее помощнице пришлось возвращаться через окно.
Хотя… Странно это. Адриана всегда отличалась обязательностью и сложно поверить, что она вот так просто забыла бы, что нужно отпереть дверь. Пожалуй, стоит тихонько заглянуть к ней…
Дойдя до края стола, Тая изо всех сил зажмурилась, чтобы глаза быстрее привыкли ко тьме. Надо сделать четыре шага и будет лестница…
Первый…
Второй…
И тут она споткнулась о что-то странное, похожее на мешок с мукой. Откуда он здесь, и почему не на своем месте? Девочка протянула руку, ожидая нащупать неровную грубоватую ткань, но пальцы неожиданно увязли в чем-то, похожим на… Волосы⁈
Выбравшись обратно на дорожку, Ромерт стряхнул со штанов несколько засохших колючек, и взъерошил короткие волосы. Забавное получилось приключение, хотя стоит подсказать пекарше, чтобы впредь держала окна закрытыми. Но это завтра. А сегодня у него намечалось куда более интересное общение.
Он расправил плечи, но едва успел сделать несколько шагов, как из пекарни вдруг донесся истошный нечеловеческий визг.
* * *
— Она…она жива? — Таю била крупная дрожь.
— Возможно. — Ром опустился перед телом на четвереньки и приложил ухо к груди. — Сердце бьется. И ты это… поставила бы лучше свечу на стол, а то еще пожар устроишь.
— У нее… у нее кровь.
На это парень ничего не ответил. Достав из кармана короткий нож, он в одно движение перерезал веревки, и принялся растирать тонкие запястья. Потом всмотрелся в мертвенно бледное лицо и похлопал девушку по щекам.
— Эй, чудачка?
Но его обращение осталось без ответа.
— Надо бы отнести ее наверх. — Ром поднял Адриану на руки и, со всей осторожностью, на которую был способен, двинулся к лестнице.
Тая шла впереди, сосредоточившись на том, чтобы не уронить свечу. Сердце ее трепетало, а от любого шороха душа уходила в пятки. Присутствие Рома конечно ободряло девочку, однако даже этого было недостаточно, чтобы избавиться от вязкого липнущего страха. Что, если тот, кто пробрался в пекарню, все еще здесь? Ведь дверь-то была заперта изнутри…
* * *
Темнота постепенно отступала, уступая место навязчивому писку, который поселился в ушах. Все тело ныло, а по шее стекали какие-то противные капли. Адриана пошевелилась, еще не до конца осознавая, где она, а потом, будто выныривая из дурного сна, открыла глаза.
Рядом тоненько вскрикнули.
— Я же говорила, она жива!
— Тихо ты! Разве кто-то спорил? — сверху нависло встревоженное лицо. — Ну и напугала же ты нас, чудачка.
Ухватившись за предложенную руку, девушка села и потерла виски. Те почему-то были мокрыми. Примостившаяся на краю кровати, Тая сжала в пальцах сырую тряпку.
— Мы так испугались, когда нашли тебя… Даже сперва подумали, что…
Ром выразительно кашлянул и девочка умолкла на полуслове. Адри сделала глубокий вдох. Как бы ей ни хотелось, события этого вечера вряд ли когда-либо сотрутся из ее памяти.
— В пекарню забрались грабители, — произнесла она, сама удивляясь, как равнодушно прозвучал ее голос.
Таяна испуганно пискнула.
— Они забрали все, что сумели найти, а заодно решили избавиться от единственного свидетеля… — девушка выдержала паузу и продолжила еще спокойнее, будто все случившееся было не с ней. — Кажется, они хотели устроить пожар, но мне каким-то чудом удалось затоптать рассыпанные угли. А потом я оступилась и должно быть неудачно упала…
Адриана подняла руку и потрогала затылок, который тут же откликнулся ноющей болью. Да… Но раз она выжила, то вечер нельзя назвать совсем уж неудачным.
— Дверь была заперта изнутри. — Ром взъерошил волосы и облокотился на подоконник, — Однако в пекарне никого нет, я проверил здесь каждый уголок.
Девушка вспомнила, как из печи выплыли угли и поежилась. Несложно догадаться, каким образом был задвинут засов. Магия! Но откуда здесь, в захудалом городке?… Она встряхнула головой и невольно поморщилась, когда в затылке вновь отдалось болью.
Однако стоит ли упоминать это при Тае? На ней и так лица нет. Тем более грабители приходили за тем, что хранилось на чердаке, так что вряд ли вернутся обратно.
— Адри? — Ромерт тронул ее за плечо. — Я надеюсь, что ты… То есть с тобой…
— Со мной все в порядке. — Адриана потерла следы на запястьях, — На мое счастье, разбойники слишком торопились уйти. Вероятно не хотели столкнуться с другими жителями квартала.
Ром кивнул. Лицо его было непривычно серьезным.
— Мне придется ненадолго оставить вас. Нужно заглянуть к нескольким знакомым, узнать как они, предупредить. Но я довольно скоро вернусь. — быстро прибавил он, глядя на испуганное лицо Таи.
Адриана осталась бесстрастной. Быть может следовало проявить больше эмоций, но в душе не было ничего, кроме сосущей пустоты.
* * *
К утру новость об ограблении пекарни не только разлетелась по всему кварталу, но и успела обрасти некоторыми подробностями. Так количество разбойников выросло до десятка, а пекаршу по некоторым рассказам, едва не сожгли живьем, пытаясь узнать у нее про какой-то старинный клад, некогда зарытый перед стенами пекарни.
Кто первым сболтнул про клад, догадаться было невозможно, но в его существование поверили легко. Ведь зачем еще девушка расчищала землю перед пекарней? Уж точно не из желания избавиться от сухостоя.
«А вот как только она отрыла…» — на этом месте голос рассказчика понижался, и слушателям предлагалось самим додумать, что именно отыскала чудаковатая пекарша. Но наверняка нечто ценное, если даже на ярмарку из-за этого не пошла. «Тут-то грабители на нее и напали…»
Однако Адриане в это утро совершенно не было дела до расползающихся слухов. Она, как обычно, раскладывала тесто по формам, дожидаясь, когда же их можно будет поставить в печь.
В душе девушки царило какое-то отрешенное спокойствие. Если
