зала. Илар прав: не стоит никому показывать слабость.
— Я просто... — махнув рукой, я нечаянно вызывала поток воздуха, и бокал упал на пол. — Черт. Опять.
— Ты в порядке? — Илар наклонился ближе и обеспокоено заглянул в глаза. — Ты опять?..
Я кивнула и еще раз осмотрела зал, пытаясь удержать на лице улыбку. Странности начались недавно. Сначала я списывала их на случайности, но затем оброненные бокалы, мокрые пятна на рукавах и вдруг проросшие из-под пола ростки травы, участившиеся видения сложились в стройную цепочку событий, которые не получалось игнорировать. Моя магия росла, ширилась, и что с этим делать, я не знала.
— Нужно рассказать обо всем понтифу Серго, — обеспокоено сказал Илар. — Ты позволишь мне?
Я кивнула.
— Позже. Не сейчас, сейчас... давай переживем свадьбу. Меня, кажется, опять мутит от волнения. Всю неделю то тошнота, то голова кружится. Интересно, у всех девушек так перед свадьбой? Еще и пахнет все как-то странно...
Илар нахмурился.
— Маша. Ты только не злись, что я о таком спрашиваю. Но... когда у тебя были последние регулы?
— Регу... — озадачено моргнула я, а затем поднесла руку ко рту. — О боже.
Я подняла взгляд на Илара, по лицу которого расползалась счастливая улыбка.
— Отдай-ка мне бокал, жена. Пожалуй, утром тебе стоит показаться лекарю. Если ты и вправду в тягости...
В этот момент мысли Бусинки, обычно тихие, ворвались ко мне в голову громкой сигнальной сиреной, криком «Да! Да! Да!», как если бы мне прямо в ухо был направлен рупор.
— Мой чернильник говорит, что да. Я беременна. Надеюсь, ты рад, милый, потому что виноваты в этом мы оба.
Я положила ладонь себе на живот, все еще не веря, что это правда. Но все признаки налицо, и... откуда-то я знала, что предположение Илара верно. Губы сами собой расползлись в улыбке. Привет, малыш.
— Ох, Илар... Я тебе разве не упоминала?
Бусинка под столом зашебуршала тканью юбки, явно желая наконец познакомиться поближе.
Что ж. Пожалуй, самое время.
Глава 53
Рурк Милосердный, правитель Сивра, действительно прибыл к вечеру. Его Илар, готовый к визиту, встречал в тронном зале, стоя спиной к постаменту, где возвышался трон, — встречал как равного. Я стояла рядом с Иларом, по левую руку от него.
Справа, в специально принесенных креслах, сидели Анри и Тимерия, а слева стояли члены королевского совета, Кроу, Этен и, разумеется, как всегда бодрый Парис. Вот ведь удивительный человек. Я под конец дня готова умереть от усталости, остальные тоже держатся на чистом упрямстве, а он цветет и пахнет, как майская роза.
Рурк зашел в тронный зал не как гость, но как хозяин. Мне показалось, если бы слуги не распахнули перед ним дверь, он выбил бы их ногой. Это оказался был коренастый мужчина, лысый, с грубыми чертами лица, будто вырезанными из камня. Правую сторону лица от лба до подбородка пересекал шрам, на щеке левой виднелись отметины, будто от ожога. Он был одет в шелка, как и подобает королю, но было видно, как для него непривычна такая одежда, как она сковывает размашистые резкие движения.
— Ты хотел меня видеть, Илар, — с порога начал Рурк.
Свита его, состоящая из двенадцати закованных в броню воинов, почтительно замерла за его спиной. — Хотел, — кивнул Илар.
— А ты ничего не перепутал, а? — рыкнул Рурк. — Ты кто такой, чтобы ты вызывать меня?
Илар сжал зубы, но тут же выдохнул, успокаиваясь.
— Будь моим гостем. Велик не тот полководец, который поверг врага в сражении, а тот, кто добился своего, не обнажая меча.
— Поговорка слабаков, — ухмыльнулся Рурк.
— Ты твердо решил проверить, кто здесь слабак? — тихо и угрожающе спросил Илар. — Я хотел решить все миром, но Аренция готова и к войне.
Я вздрогнула.
Что-то было не так. Что-то было настолько сильно не так, что я даже понять не могла, в чем дело, как не удается распознать запах газа в закрытой комнате. Бусинка тоже надрывалась от тревоги, я украдкой скользнула взглядом по лицам присутствующих. Что же не так? Что?!
Наткнувшись взглядом на Париса, я замерла. Вот что не так. Что-то с ним. Что-то... Меня накрыло разрушительной яростью, холодной злобой, такой, что я готова была броситься не только на Рурка, но и на Илара, и на стражников, и на Тимерию... Я хотела рвать и метать!
Но почему?
С трудом успокоившись, я попыталась понять, почему злюсь, и увидела как будто зрением, идущим изнутри, темные и красные нити, которые обвивали Илара и Рурка, как удавки. Они вились, перетекали друг в друга и брали свое начало... я пораженно подняла взгляд и встретила спокойный взгляд Париса. «Этен!»
Пожалуйста, пожалуйста, услышь меня!
Не понимая толком, что делаю, я вломилась в голову Этена и попыталась показать ему то, что вижу сама.
«Это Парис! Он тоже эмпат!»
Этен встрепенулся, поднял на меня растерянный взгляд, а затем глаза его расширились. «Пожалуйста, услышь меня! Пожалуйста, поверь!»
Все, что я делала, отдавало шизофренией, я никогда не слышала о ментальной магии, но... мне ведь являлись видения, я чувствовала Кроу, была им... У меня просто не было выхода сейчас.
Мое восприятие будто раздвоилось. Одна его часть слушала перепалку Илара и Рурка, которые уже успели вытащить мечи из ножен, вторая — наблюдала за тем, как зеленые волны спокойствия теснят красноту и тьму, которую нагнал Парис.
Парис... но зачем? Почему?
Давай же, Этен!
Спокойной зелени становилось все больше, и тут я услышала голос Рурка:
— И что, я должен спокойно смотреть, как ты стягиваешь к моим границам армию?
— Армия Сивра уже стояла у границ, когда там появились войска Аренции, — отчеканил Илар. — Не считай меня дураком.
— Да зачем мне это надо? — возмутился Рурк. — У меня десять вассальных провинций, десять! И только в двух есть хотя бы нормальные укрепления. Ты представляешь, сколько это сил нужно, все их в порядок привести? В каждую провинцию посади мудрого человека, отправь воинов, построй дворец и храмы, школы и бани — там мыться на многих землях люди не умеют, грехом считают! Мрут как мухи! Грамоты не знают! Да мне Аренцию еще удерживать поперек горла встанет, как слишком большой кусок. Я вообще собрался к тебе посольство отправлять. Навоевался, мне бы в науку, в образование вложиться. Территория большая, а до сих пор как два века назад живем. Ну куда это годится? Мне школы нужны, учителя...
Черные и красные нити почти исчезли, вытесненные зеленью. Этен был бледен и напряжен, по виску Париса текла капля пота.
—
