- А то ты не знаешь.
Он со вздохом откинулся на спинку кресла. Я замерла, почувствовав, как накаляется воздух. Будто в машине разожгли костер, рядом с которым трудно дышать.
- Это был ее выбор. Прими его уже, - донеслось словно сквозь вату.
Жгучее Пашино негодование заполнило салон. Я попыталась возразить:
- Если бы мы оба сказали ей "нет"...
- Да плевать ей было бы! - перебил он. - Соня бы туда в любом случае пошла. С тобой, со мной, сама - неважно.
- Одна бы не пошла.
- Раньше ты говорила, что она без тебя не пойдет. А как вышло?
- Мы договаривались глянуть! - освободила я просящиеся наружу эмоции. В салоне стало еще жарче. - Глянуть, дотронуться, а не лезть в воронку, смахивающую на портал. Я ждала, что ты меня поддержишь! Если бы мы оба остались, она бы не отправилась за границу одна.
- И надолго бы ее хватило?
- Тебя послушать, так и самоубийц отговаривать не надо.
- Ты бы ее не остановила. Соня всегда хотела выяснить, что находится по ту сторону.
- А я хочу выяснить, как вернуть ее. Ты же вернулся.
- В отличие от нее, я далеко не ходил, - высказал Паша то, что я давно подозревала. - Соня прекрасно понимала, что делает.
- Ты должен был забрать ее с собой!
- Пойми, Соня получила то, о чем мечтала. Обвиняй кого угодно.
- Если бы...
- Нет никакого "если бы"! - Он зло стукнул по рулю. И без того горячий воздух начал обжигать. - Она бы все равно поступила по-своему. Просто позже!
Я замолчала. На глаза навернулись слезы. Терпеть этот бешеный накал не было сил. Где его эмоции, а где мои? Запутанный клубок из злости, боли и упреков висел прямо над нами, мешая сконцентрироваться. Сказанные и услышанные слова эхом отдавали в ушах.
За окном тоже было тревожно. На небе сгущались серые тучи, ветер поднимал с тротуара желтые листья и швырял в лица прохожим. Карловна зябко ежилась на лавке, но боевой пост не покидала.
- Что там было? - вырвался вопрос, который я старательно удерживала последние годы.
- Где?
- Там...
От Паши повеяло изумлением. Сплетенные в тугие узелки лучики гнева распутались и исчезли, оставив легкий привкус погасшего костра. В машине стало спокойно и почти прозрачно.
- Ты никогда не спрашивала, - тихо произнес Паша, без упрека, всего лишь констатируя факт.
- Теперь спрашиваю, - мой голос раздавался откуда-то сверху и казался чужим. - Что ты видел?
- Лабиринт.
- Какой лабиринт?
- Показать?
Логично. Зачем описывать нечто непонятное, когда можно показать одно маленькое воспоминание.
- Ладно, давай, - согласилась я после недолгих раздумий.
Его энергия нахлынула в тот же миг. Настолько сильная, что я едва не захлебнулась. Еле расслабилась и снова впустила то, от чего вчера была рада избавиться. Теплота разлилась по телу, наполнив сознание смутно различимыми образами. Картинка, возникшая перед глазами, была серой и нечеткой. Изображение сжималось, шло полосами, как в плохо настроенном телевизоре. Вдалеке что-то шипело, внизу нарастал треск. Необозримое черное пространство уходило в бесконечность сотней запутанных дорожек и действительно напоминало лабиринт. Рассмотреть его я не успела: сбоку громко булькнуло, дорожки заструились волнами. Все застыло, оборвалось и потухло.
- Довольна? - спросил Паша.
Я с трудом сообразила, что до сих пор нахожусь в его машине. Потерла виски и в замешательстве прошептала:
- Жуткое место...
- Вот и я так решил, поэтому пошел обратно. Сразу.
- Ты только через три недели очнулся.
- Это стало для меня сюрпризом.
- Время там течет совсем ненормально, - заключила я. - Вдруг Соня не знает, что ее нет целых три года?
- Она понимала, на что шла. Перестань уже себя изводить, - вдумчиво сказал Паша и мрачно добавил: - И меня тоже.
Качели протяжно скрипнули и стихли. Дети спрыгнули с них и наперегонки помчались к подъезду. Небо потемнело, клубы туч исполосовали его поперек, по-звериному оскалившись на землю.
Почему я обвинила во всем Пашу? Моей вины было не меньше. Глубоко внутри зародилось сомнение. Маленькое, робкое, но это было оно. Возможно, я тогда погорячилась.
В машине резко похолодало. Я закуталась в пальто, спрятала руки в карманах и посмотрела на Пашу. Пауза затягивалась.
- Со смертью Вениамина все кончилось? - поинтересовалась я, чтобы нарушить молчание.
- Вряд ли. - Паша нахмурился. - Совет обоих еще не отозвал.
- Обоих? Кто второй?
- Да так... Одна милейшая девочка.
Чудесно! Мне достался маньяк с садистскими наклонностями, а ему - милейшая девочка. С чего бы не наоборот? Но вслух я спросила другое:
- Что Совету здесь надо?
- Нельзя, чтобы эта история получила огласку. Сложно предугадать, кого заденет в будущем.
- Заранее контакты налаживаешь? Какого ты приехал к Вениамину с этим...
- Почему бы нет? - не разделил моего мнения Паша.
- Ну... - протянула я отстраненно. Объяснять что-либо решительно не хотелось. - Та девочка такая же?
- Если ты имеешь в виду энергетический иммунитет, то да.
- Иммунитет? - растерялась я. - Откуда он берется?
- Есть один эффект, - уклончиво ответил Паша. - Очень редкий. Когда после агрессивного вмешательства в подсознание барьер не восстанавливается. В итоге вход в подсознание блокируется намертво.
- Чушь, - возразила я. - Сформировавшаяся психика всегда восстановит барьер. Это же нужно быть полным психом, или...
Слова застряли у меня в горле.
- Именно, - кивнул он.
...ребенком. Нужно быть ребенком. Неудивительно, что Феликс нас не любит.
- Где Совет берет детей с иммунитетом? Таких случаев - один на миллион.
- Мало ли где? На самом деле их больше и не надо. Рядовые сотрудники Совета - обычные люди.
- Понятно...
Теперь многое прояснилось. Теоретически, если имеется иммунитет к любому энергетическому воздействию, то вполне можно гасить чужой фон. Только при одном условии - сознание объекта должно быть в Потоке. Не сунься я туда при Феликсе, дара бы не лишилась. Уверена, он спровоцировал меня специально. А я наивно повелась!
- Не нравится мне этот Совет, - недовольно пробурчала я.
- Просто ты не умеешь использовать имеющиеся ресурсы, - огорошил Паша, сдобрив сказанное ядовитой ухмылкой. - Зачем сломя голову бегать по городу в поисках убийцы, когда рядом есть те, кто жаждет этим заняться? К тому же мы вообще зря дергались. Нам ничего не угрожало.
- Как ты можешь так говорить?! Тридцать человек погибло!
- Неужели тебя это волнует? - издевательски спросил он. - Единственное, чем ты была увлечена, это спасением какого-то неудачника.
- Я хотела по-хорошему выяснить, что Влад знает! - возмутилась я, осознавая, что иду прямо в расставленную ловушку. - Не пытаясь его угробить.
- Ты снова неверно расставила приоритеты. И пока тратила время на свое "по-хорошему", каждую ночь умирали люди. Узнай мы сразу, что случилось с Димой, обошлось бы меньшими жертвами.
- Я бы вычислила Вениамина в первый вечер, если бы ты не вмешался!
- А не останови ты меня тогда в баре, удалось бы избежать двадцати с лишним смертей. Скажи еще, что я не прав.
- Все, хватит... - прошипела я и потянулась к ручке дверцы.
И как я забыла, с кем разговариваю?! Душевные беседы, запоздалые откровения, обмен воспоминаниями. Дура. Круглая дура!
Я с размаху хлопнула дверцей и понеслась к подъезду. Сзади послышался резкий звук сорвавшейся с места машины. Карловна проводила меня взглядом, полным сострадания.
В квартире было красиво и уютно, но привычная пустота не радовала. Она скорее напоминала о том, что ждать мне некого. Я сама строила эту жизнь: старательно и кропотливо, фанатично и безумно, в течение долгих трех лет, не изменяя намеченному плану даже в мелочах. Запиралась и избегала людей, отгораживаясь от реального мира. Мечтала, чтобы меня оставили в покое. Вот я наконец-то одна, дружба с Кирой и та закончилась. Время радоваться, разве нет? Мое желание исполнилось. Где же праздник, свечи и веселье?
Погода никак не могла определиться с дождем: небо хмурилось, за окном свистел ветер. График уборки сообщал, что надо чистить ковры. Вместо этого я рухнула на диван и до вечера смотрела телевизор, пытаясь уловить в бесконечных сериалах хотя бы толику смысла. Тщетно. Странно, упиваться одиночеством было не так приятно, как прежде. В душе была та же пустота, что и в квартире. Я погрязла в своем прошлом, драгоценном прошлом, которое хочется беречь, лелеять и никогда не отпускать, не позволяя и крупинке настоящего ворваться в храм воспоминаний. И вот я в нем живу, и никто не посмеет его разрушить. Так может пора сгрести все в большую кучу и выбросить на помойку? И заодно пакет Карловны прихватить, а то валяется в шкафу второй месяц.
Переливчатая трель рассекла тишину, заставив меня вздрогнуть. Я побежала к двери, зная, кого за ней увижу.
