но хотелось бы послушать версию Одрина о происходящем. По крайней мере так можно будет понять, в каких именно моментах нам врал лучник. Или в каких врёт комендант, — Сказал, на месте всё объяснят.
— Это в его стиле, — кивнул мужик, — Что ж, раз пошла такая пьянка, пойдёмте ка ещё прогуляемся, — Он тяжело поднялся с кресла и направился к выходу. Нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним, — Не задавайте лишних вопросов. На месте всё поймете.
Идти и впрямь пришлось недалеко. Мы пересекли двор, поднялись по тропинке, огороженной с двух сторон крепостными стенами, к донжону, но в саму замковую башню заходить не стали. Свернули направо, и подошли к неприметному входу в подвал, спрятавшемуся за раскидистыми кустами белой черёмухи. Одрин снял с пояса связку ключей. Тихо выругался себе под нос, перебирая их и пытаясь вспомнить, какой требуется для поросшей плесенью и мхом двери. После нескольких неудачных попыток он всё-таки смог подобрать нужный. Тяжелая толстая створка со скрежетом открылась, пропуская нас в тёмный подвал. Комендант щёлкнул пальцами и на стенах тут же вспыхнули несколько факелов, разогнав душную, пыльную тьму.
Тяжелый, пахнущий влагой и плесенью воздух тут же ударил в нос. Прямо из под ног выскочила и рванула в дальний угол подвала возмущенно пищащая крыса. Кажется я случайно наступил ей на хвост.
Посреди подземелья, на внушительном каменном постаменте, расположившимся между четырёх каменных колонн, стоял сундук. Даже не сундук, а скорее сейф, судя по цифрам кодового замка, вмонтированным прямо в крышку.
— Сейчас вам нужно будет пройти небольшой тест, — бросил Одрин, закрывая дверь за нашими спинами, — Ничего страшного. Мне просто хотелось бы кое в чём убедится.
— В чём именно? — почти в один голос поинтересовались мы с Айлин.
— Видите ли, — комендант крепости подошёл к сундуку и осторожно погладил окованную сталью крышку, — Роланд подозревал, что такие как мы с вами, бесследно не умирают. В момент смерти нам стирают воспоминания, дают новую оболочку и заоново выпускают в мир. Но из-за дыр в системе у нас могут оставаться обрывки воспоминаний о наших прошлых итерациях, — Одрин прошёлся взад-вперёд, поплотнее запахнувшись в свой плащ. В подвале было холодно, — Они приходят к нам по разному. Иногда просто, как озарение. Вспышка. Иногда возвращаются во снах. Чаще всего кошмарами, — Айлин крепко стиснула мою ладонь. Я почувствовал как её сердце забилось быстрее. Ей снились такие кошмары. Мне тоже. И означать это могло только одно…
— Роланд предусмотрел свою смерть, — продолжил Одрин, — Он знал, что у вольных странников давно назрел раскол и подозревал, что во время Фейренальдского конклава на него может быть совершено покушение. Жаль только защитить себя не сумел, — комендант надолго замолчал. Снова прошёлся взад вперёд нервно поигрывая связкой ключей. Остановился, скрестил на груди руки, посмотрел на нас и продолжил, — Впрочем, на такой случай он оставил своей новой итерации послание. В этом вот сундуке.
— И какое это отношение имеет к нам? — поинтересовался я, — Вы хотите сказать, что…
— Один из вас может оказаться его новой итерацией, — кивнул Одрин.
— И что если это действительно так? — поинтересовалась Айлин, ещё крепче сжав мою руку. Так, что у меня начали побаливать костяшки пальцев, — Что тогда?
— Тогда… Тогда у странников появится шанс выжить и сплотится вновь, — голос коменданта слегка дрогнул, — Не просто выжить, а победить в нашей войне.
— Мне кажется, вы немного переоцениваете роль личности в истории, — скептически заметил я, — Сомневаюсь, что один человек мог бы повлиять на хоть целой войны.
— Вы просто не знаете, что это была за личность, — отрезал Одрин. В его голосе послышались лёгкие нотки раздражения. Заметив это, он сам осёкся, немного помолчал и добавил уже спокойнее, — Да и о войне по вашим же словам, почти ничего не слышали. Что же до вашего вопроса, то я с удовольствием передам новой версии Роланда в распоряжение крепость и всех имеющихся под моим началом людей.
— Вот так просто? — скептически хмыкнул я, — Целую крепость. С людьми, оружием, деньгами и прочим?
— Вот так просто, — кивнул Одрин, — Потому, что если кто и сможет нас вновь сплотить, так это Роланд. У него одного получалось держать этот хлипкий союз и не давать людям грызться друг с другом. За это его и убили. Я верю, что он сможет вновь нас объединить. Объединить и прекратить бессмысленное кровопролитие, — комендант замолчал, опёрся руками на крышку сундука и окинул нас с Айлин тяжелым взглядом, — А быть может даже — собрать воедино осколки нашего королевства. Ну да хватит разговоров и расспросов. Потом всё объясню. А сейчас попрошу подойти сюда, — он указал рукой на небольшую площадку перед постаментом. Мы послушно встали на неё и непонимающе уставились на мужчину. Тот видя наше замешательство, пояснил.
— Смотрите на замок. Нужный код сам всплывёт в памяти. Но не спешите его трогать, если не уверены. Замок защищён магической ловушкой, которая убьёт того, кто введёт неверную комбинацию, — он замолчал. Прислонился спиной к колонне. Скрестил на груди руки. Продолжил, — Если уверены — рискуйте. Можете быть уверены, риск того стоит.
Я сосредоточил свой взгляд на замке. Принялся копаться в памяти, пытаясь подобрать к нему комбинацию. Но ничего не приходило на ум. По черепной коробке судорожно метались обрывки мыслей, никак ни связанных ни с этим подземельем, ни со странниками, ни с комендантом. Одни крутились вокруг недавнего побега крыс из города, другие размышляли над тем, как бы нам половчее удрать из города, третьи — о том, как было бы здорово расстегнуть на платье Айлин парочку лишних пуговиц.
Я прикрыл глаза. Усилием воли подавил жужжащий в голове рой. Как делал это много раз, перед тем, как начать творить магию. Сконцентрировался на сундуке. Попробовал мысленно заглянуть под деревянную крышку, в механизм замка. Подсмотреть правильную комбинацию. Ничего не получилось. Память по прежнему молчала. Либо её очень качественно стёрли, либо я попросту не был новой итерацией Роланда. Скорее всего не был. Жаль. Впрочем, оно наверное и к…
Внутри черепушки взорвался сноп разноцветных искр. Боль тяжелыми кровяными молотками ударила в виски. Внутренний взор, которым я пытался пролезть в механизм замка провалился под толстое дерево сундука и упёрся в развёрнутый свиток пергамента, лежавший на его дне. Перед глазами вспыхнули буквы:
'Друг, если тебе в руки попало это письмо, значит я скорее всего уже мёртв. Убит теми, с кем бился бок о бок. Ради кого пожертвовал многим… Пожертвовал всем, на этой проклятой войне. Впрочем, именно компромисс на который я был готов пойти, чтобы завершить её, и стал причиной моей гибели. Мои люди верили, что мы можем победить. Они хотели идти до конца. Но моя собственная уверенность в этом оказалась слаба. И коль скоро ты читаешь это письмо, знай, что именно она подтолкнула меня к чудовищной ошибке. Странники распались. Сторонники продолжения войны вцепились в глотку сторонникам мирного договора, забыв, что у нас есть общий враг. Мы раскололись. Вот где я потерпел главную свою неудачу. Несмотря на все приложенные усилия, я так и не смог объединить нас. Теперь у этой страны новые хозяева. Враг, которому я сам открыл ворота. Я был слеп. Не смог просчитать последствия. Думал, что мои люди, так же как и я, устали от этой бессмысленной, бесконечной бойни. Но они отказались сложить оружие. Отказались от мира, что был им предложен. Решили сражаться до конца. До последнего человека. Впрочем, были и те, кто получил прямую выгоду от такого положения. Предпочёл звон монет человеческим жизням. Некоторые из них хотели занять моё место. Думали, что смогут повести людей за собой. Другие надеялись набить свои карманы деньгами, встав у руля. И мне было не под силу их остановить. Впрочем… признаться честно я и не пытался. Я слишком устал тащить на себе всё это. Однако странникам нужен сильный лидер. Нужен тот, кто объединит их перед лицом надвигающейся бури. В мире грядут большие изменения. Собираются новые силы. Силы, с которыми мы никогда раньше не сталкивались. Конфликт магов и храмовников — лишь начало этих перемен. Маленькая песчинка, с которой начнётся лавина. Те, кого я считал союзниками не видят этого. Они с упоением дерутся за осколки моего наследия, не обращая внимания на то,
